Сборник рассказов - Р. Лафферти

Но у Манюэля был хороший ровный почерк, как у школьника. Он знал испанский, а также английский в достаточном объеме. Для участка, на который его назначили, карта не требовалась. Он знал местность лучше кого угодно, несомненно лучше любого картографа.

Притом Манюэль был беден и нуждался в работе.

Его проинструктировали и отослали. Или им так казалось, что проинструктировали. Они не были уверены.

— Учесть каждого? Хорошо. Переписать всех? Тогда мне нужно больше бланков.

— Ты получишь дополнительные бланки, если понадобится, Манюэль, но твой участок не такой уж населенный.

— Очень населенный: серые волки, куницы, лисицы, даже люди.

— Только люди, Манюэль. Не надо учитывать животных. Как ты их перепишешь? У них же нет имен.

— Почему нет? У всех есть имена. Могу до кучи переписать и их всех.

— Только людей, Манюэль.

— Мулов?

— Нет.

— Кроликов?

— Нет, Манюэль, нет.

— Мне не сложно. Могу до кучи переписать и их всех.

— Только людей… Господи, ниспошли мне терпения!.. Только людей, Манюэль.

— А маленьких людей?

— Детей? Обязательно, тебе же объясняли.

— Маленьких людей. Не детей. Маленьких людей.

— Если они люди, переписывай.

— Насколько большими они должны быть?

— Какая разница, насколько большими. Если они люди, переписывай.

Манюэль взял Мулу и пошел работать. За ним закрепили участок Санта Магдалена — череда голых, пустынных гор, крутых, но невысоких, раскаляющихся на полуденном солнце до такой степени, что, говорили, застывшая лава иногда начинала подтаивать и оползать исключительно под действием солнечных лучей.

Посреди Центральной долины лежало пять тысяч акров шлака и остекленевшего камня — результат давнего взрыва, который оплавил холмы и сделал их гладкими и похожими друг на друга. Место называлось Содом. Тут и там виднелись едва заметные следы, оставшиеся от людей и предметов в тот момент, когда гранит пузырился как вода.

На удалении от мертвого центра дно ущелий покрывал кустарник, а склоны гор — старый кактус, придававший им серо-зеленый оттенок. Чахлые деревца были ниже гигантских кустов и юкки.

Манюэль шагал рядом с Мулой — круглый спокойный человек и худой мрачный мул. Мула была настоящим мулом в отличие от многих других обитателей Санта Магдалены, чья принадлежность к тому или иному виду выглядела менее определенной.

Но даже у Мулы имелась наследственная странность. Ее дедушка по отцу был козлом. Однажды Манюэль рассказал об этом мистеру Маршалу, но тот не согласился с ним.

— Она мул, — сказал он. — Следовательно, ее отец был ослом. Следовательно, отец ее отца тоже был ослом. Не могло быть никаких других вариантов.

Манюэль часто размышлял на эту тему, потому что он вырастил не одно поколение животных и помнил, кто был с кем.

— Осел! Два фута ростом, с бородкой и рожками! Всегда был уверен, что это козел.

К полудню Манюэль и Мула добрались до Лост-Соул-Крик. Жаркий день — не время для путешествий. Но у Манюэля была работа, которую следовало выполнить. Он скинул с Мулы вьюки, достал анкеты и отсчитал девять штук. Потом занес в них данные на девять человек. Он знал все, что должен был знать об этих людях, — об их жизни и их прошлом. Он знал, что лишь девять человек постоянно проживает на девятистах квадратных милях Санта Магдалены.

Однако Манюэль, будучи человеком скрупулезным, проверял список снова и снова. Казалось, кого-то не хватало. Ах да, его самого. Он достал еще одну анкету и вписал данные о себе.

Теперь, если смотреть на ситуацию формально, его часть работы по переписи населения была выполнена. Эх, если бы он посмотрел на нее именно так, то он бы избавил многих от ненужных забот и волнений, а также сохранил десять тысяч жизней. Однако инструкции, данные ему, были двусмысленны, несмотря на то, что их старались сделать предельно ясными.

Поэтому на следующий день Манюэль вскочил ни свет ни заря, приготовил фасоль и пробормотал:

— Могу до кучи переписать и их всех.

Он позвал Мулу, которая паслась на поросшем колючками клочке земли, дал ей соли и закинул на нее вьюки. Затем они отправились заканчивать перепись населения, хотя Манюэль и чувствовал беспокойство. С одной стороны существовала четкая обязанность выполнить работу, с другой — страх того, чего его начальство так и не поняло. Также не без причины Мула была нагружена бланками анкет под самую завязку.

Когда они поднялись по крутому склону, все еще хранящему следы очистительного огня, выше Лост-Соул-Крик, Манюэль громко прочел молитву.

— Молитесь теперь за нас грешных…

Грозные ущелья застыли под жарким утренним солнцем.

— …и в час нашей смерти.

Тремя днями позже в пригород Хай-Плэйнс, штат Техас, вошел неуверенной походкой невероятный карлик. За ним следовало животное размером с волка, но внешне на него не похожее.

Женщина вызвала полицию, чтобы спасти странную парочку от детей, забрасывающих чужаков камнями, и двоих пока неклассифицированных существ доставили в полицейский участок.

Карлик был ростом три фута — скелет, обтянутый задубевшей на солнце кожей. Его попутчик — жуткого вида зверь размером с собаку и столь сильно утыканный шипами и колючками, что вполне мог сойти за дикобраза. Но скорее он выглядел как кошмарная репродукция усохшего мула.

Лилипут был безумен. Животное сохранило больше разума; оно тихонько улеглось и умерло. С учетом его состояния это было единственное, что оно могло сделать.

— Кто теперь руководит переписью населения? — спросил безумный карлик. — Младший сын мистера Маршала?

— Мистер Маршал, верно. А ты кто такой? Откуда знаешь про мистера Маршала? И что это ты вытаскиваешь из штанов… если это, конечно, штаны?

— Список жителей. Имена всех проживающих в городке. Мне пришлось стащить его.

— Выглядит как микрофильм — такой мелкий почерк. И рулончик все разматывается и разматывается. Здесь, должно быть, миллион имен.

— Побольше, побольше. Чертова уйма имен.

Они вызвали Маршала. Он был крайне занят, но все же пришел. Мэр и общественный совет назначили ему крайний срок, к которому он должен был предоставить отчет о численности населения Хай-Плэйнс не менее десяти тысяч человек. Непростое дело, учитывая тот факт, что в городе проживало не так уж много народа. Все же он упорно трудился над вопросом. Но когда позвонили из полиции, он пришел.

— Вы младший сын Маршала? — спросил у него безумный карлик. — Выглядите точь-в-точь как ваш отец.

— Этот голос… я узнал бы его из тысячи, — сказал Маршал. — Это должен быть голос Манюэля.