Тэянг - Екатерина Соболь

А потом всем телом почувствовал опасность. Пак напряженно застыл, и я подумал, что продюсер нашел нас. Сейчас скажет что-нибудь неприятное, ну и плевать. Я выпрямился, поднял глаза – и страх расползся по всему телу, мгновенно, как яд.

– Здравствуй, Хён, – сказал ослепительно безупречный Лис, стоя надо мной.

В прошлый раз ханбок на нем был синий, в этот раз – алый. Я медленно опустил взгляд, чтобы проверить, как там кроссовки. На месте, те самые, белоснежные.

– Пришел забрать плату, – светским тоном сообщил Лис. – Но сначала… Зачем ты так долго искал меня, Пак Ин Сон? Я не доставка еды, чтобы являться по заказу.

– Я хочу отменить сделку, – сказал Пак, глядя ему в глаза.

Лис усмехнулся:

– А я их не расторгаю. Ты получил награду и заплатил, все честно.

– Тварь! – прошипел Пак и вскочил со скамейки. – Я не для того столько времени тебя искал, чтобы ты просто скормил мне свое «нет»!

– Да? И что же ты мне сделаешь? – поинтересовался Лис, нисколько не впечатленный.

– Я подготовился. Если сказка не врет, Лиса надо просто схватить, – с ненавистью выдохнул Пак и сделал выпад, по-боксерски зажав горло Лиса локтем.

Но Лис не покраснел, не захрипел, будто дышать ему вообще не надо. Пак злобно сжал его сильнее.

– Я мог бы в порошок тебя стереть, – дружелюбно сказал Лис совершенно не сдавленным голосом. – Но слишком много чести. Ты искал меня три года, чтобы вот так бездарно угрожать. Это так глупо, что я тебя прощаю.

И он с нечеловеческой силой отогнул руку Пака от своего горла. Тот вскрикнул и сжал свое запястье.

– Я… я отказываюсь от твоего подарка, – трусливо пролепетал я, вскочив со скамейки. Меня пугало, с каким аппетитом Лис на меня смотрит. – Забери его, сделка ведь недействительна, если я не заплатил.

– Ты заплатишь, – весело сказал Лис. От скуки, которая мучила его три дня назад, и следа не осталось. – Но это забавно. Я забираю плату в тот момент, когда человек счастливее всего, – так получается наиболее питательно, – и думал, ты почувствуешь себя на вершине блаженства, исполнив свою мечту. А ты вместо этого почувствовал себя счастливым рядом с тем, кто без сожалений бросил тебя мне на корм.

Он шагнул ко мне. Я попятился и упал на скамейку рядом с Паком, который, сгорбившись, баюкал руку.

– Поразительно, как часто люди тратят свои чувства на то, что не стоит такого ценного ресурса. Ну да ладно, какое мне дело? – Лис спрятал руки в рукава. Последние лучи заката иссякли, и в сумерках его лицо казалось потусторонне прекрасным. – Встань, Ли Син Хён. Или мне наклониться?

Я медленно встал. Оборотень сейчас убьет меня, сожрет, высосет мою кровь. Но я сам оступился, когда пожал ему руку, и должен принять расплату, не прячась.

– Молодец, – одобрил Лис. – Не бежишь, не умоляешь, мне это нравится. Ты получил хороший дар, Хён: много дверей открываются перед тем, кто обретает голос. Мне продавались и за гораздо меньшее, так что не вздумай жаловаться и искать меня, как твой слабак-дружок. Цени то, что имеешь.

С этими словами он качнулся вперед и коснулся губами моих губ. Я замер от неожиданности и сразу почувствовал: дело плохо. Это сухое, легкое прикосновение словно высасывало из меня что-то – закружилась голова, стало тяжело и тоскливо, я даже не заметил, когда у меня подогнулись ноги. Когда в глазах прояснилось, я сидел на скамейке, а Лис нависал надо мной, и глаза у него сияли. В буквальном смысле – сияли, как лампочки.

– Замечательная душа, – прошептал он. – Я доволен.

Ну, стоило догадаться, что ему надо. Я по-прежнему чувствовал себя собой, просто как-то тускло, печально, будто на сердце лег тяжелый камень.

– Не волнуйся, – утешил Лис и промокнул рот рукавом, как салфеткой. – Когда-то я забирал душу целиком, но потом перешел только на десерты. Радость – самая сладкая часть души, а в приготовлении куда проще: никаких вредных для репутации трупов, даже наоборот, жертвы довольны. Ну не то чтобы довольны, это им больше недоступно, зато успешны. Успех людям нравится.

Он вздохнул и со вкусом потянулся.

– Больше мы не увидимся, сделок я не расторгаю. Прощай, Ли Син Хён.

Лис без всяких спецэффектов растворился в воздухе – просто взял и исчез, – а я так и сидел на скамейке, пытаясь разобраться, что со мной. Не верю, что я не могу теперь радоваться, это же проще простого! Я подумал о музыке. Ничего. О маме. Ничего. Группа «Тэянг». Мой успех. Дед Ким и его японский кассетник.

Ничего. Ничего. Ничего.

Я подумал о Паке – и вместо серого равнодушия почувствовал ярость. С ней проблем не возникло.

«Ты счастлив?»

«Что делало тебя счастливым?»

«Что сделает тебя счастливым прямо сейчас?»

Я медленно повернулся к Паку, который сидел на скамейке как сломанный робот и вот уже пять минут не издавал ни звука.

– Ты хотел вызвать Лиса, – пробормотал я. – Сразу понял, что я заключил сделку, но еще не заплатил. Чем скорее я почувствую себя счастливым, тем скорее он придет. Поэтому ты помогал мне с прослушиванием, поэтому ты…

– Хён, я… – начал Пак. Я встал со скамейки, и он вскочил следом. – Прости!

Помните, я говорил, что лезть в драку не в моем стиле? Ну, вот в тот момент я свой принцип пересмотрел и врезал Паку кулаком по лицу. Мне бы хотелось сказать «врезал с удовольствием», но на душе была одна тоска. Пак схватился за нос, а я развернулся и пошел в общагу.

Хотя нет, знаете что? Отныне я буду называть ее «учебный центр». От Пак Ин Сона мне даже слов больше не надо. Я с трудом преодолел порыв зайти к нему в комнату и все там переломать, вместо этого пошел к себе. Упал на матрас и лежал там, пока Бао не пришла звать меня на торжественный ужин в честь моего присоединения к группе.

Я сказал, что плохо себя чувствую и не приду.

Глава 12

Открытые двери

Я проснулся оттого, что в дверь энергично стучали. Никакой милостивой потери памяти я не испытывал, сразу все вспомнил, пришел в абсолютный ужас и попытался ощутить хоть немного радости. Бесполезно. Вечером я не задернул шторы, и теперь комнату заливал дивной красоты утренний свет: золотой, теплый, как сама душа лета, –