Тэянг - Екатерина Соболь

Волновался я до тошноты. В детстве мама однажды повезла меня кататься на детском паровозике по замерзшему озеру около Инчхона, где мы тогда жили. Я боялся, что лед провалится, и плакал всю поездку, а после нее плакал, потому что мама расстроилась, что я не развлекся как следует. И вот сейчас мне хотелось заплакать именно так: отчаянно реветь от страха, и чтобы кто-нибудь меня утешил.

Как в замедленной съемке, я оглядел остальных. Пак в ту же секунду посмотрел на меня, и я выдавил улыбку. Обещать ему успешное прослушивание у меня не повернулся бы язык. Джо выглядел бесстрастным, как статуя, Линхо дрожал. Он был такой худой, что казалось, вот-вот услышишь стук костей. Я улыбнулся ему так, как улыбнулась бы мне мама. Наши мелочные разборки уже не имели значения: когда мчишься на поезде в Пусан, спасаясь от зомби, как в том фильме, уже неважно, кто из попутчиков бесил тебя тем, что слишком громко хрустел чипсами.

Мы встали на свои места, как персонажи супергеройских фильмов в сценах, где каждый сейчас покажет свою суперсилу. Моя состояла в том, что я умел принимать поражение. Продюсер взглядом пожелал мне неудачи, шестеро членов совета бесстрастно меня рассматривали. Единственным, что могло бы меня спасти, был волшебный голос, которого суровый коротышка в центре стола не услышит. Я сжал микрофон взмокшей рукой.

– Представляем вам новый состав группы «Тэянг», – сказала Бао и включила музыку.

И мы запели.

Глава 11

Грешники

Наш номер я помню плохо: я был так сосредоточен на том, чтобы вовремя вспоминать и движения, и уроки вокала, что очнулся, только когда мы закончили. Было так тихо, что я невольно поднял голову – и наткнулся на взгляд генерального директора. На его настоящий взгляд, не на ту точку, куда полагалось смотреть, чтобы себя не выдать. Я мысленно охнул от неожиданности, но отводить глаза было поздно: он меня заметил и цепко, сурово посмотрел в ответ.

Ну вот и все.

– Ын Сок, почему именно этот парень? – медленно произнес генеральный.

– Давайте спросим госпожу Бао, – елейно протянул продюсер, сложив руки на груди. – Она много занимается делами группы.

– Хён обаятельный, отлично поет и быстро учится, – твердо сказала Бао. – Я подготовила видеоролик из материалов, которые сняла в эти три дня. Прошу, взгляните.

Бао взяла пульт от телевизора, и по лицу продюсера я понял: она не говорила ему, что собирается что-то показать. Ын Сок коснулся своих очков, потом манжеты – видимо, пытался чем-нибудь занять руки, чтобы не дать волю гневу.

Ролик, который Бао показала на большом экране, длился минуты три и поразил меня до глубины души. Если Бао смонтировала все это сама, она очень талантливая – мое знакомство с группой, наши репетиции и тренировки под вдохновляющую музыку смотрелись так здорово! Я будто увидел фильм о другом человеке, которого создала Бао, взволнованном, сияющем, трудолюбивом.

– Это история об искренности, дружбе и любви к музыке, – сказала Бао, когда экран погас. Ын Сок рядом с ней тихо бесился, но молчание остальных звучало одобрительно. – Фанатам понравится.

Я хотел возмутиться – почему они говорят о фанатах так, будто их любовь – какая-то валюта, но сразу с грустью понял, что, видимо, так и есть. Все, что мне казалось искренним, просчитывают в таких вот переговорных. Фильм Бао был куда интереснее и ярче той реальности, которую я помнил.

– Пусть споют и станцуют что-нибудь еще, – сказал генеральный.

Мы с парнями встревоженно переглянулись, Бао тоже помрачнела. Вот болваны, у нас было так мало времени на подготовку номера, что нам и в голову не пришло заготовить еще хоть одну песню про запас.

– «Океан любви», – прошептал я, поймав взгляд Пака.

Генеральный все про меня понял и просто хотел, чтобы я опозорился окончательно, но мы будем держать лицо до последнего. В «Океане любви» ритм был простой и бодрый, и мама очень любила, как я ее пою. Говорила, ничто больше так не поднимает ей настроение.

– «Океан любви», – дрогнувшим голосом объявил Линхо как лидер группы.

Пел я, как человек, который знает, что проиграл, и решил оторваться напоследок. Мне даже показалось, что волшебный голос стал чуть больше похож на мой собственный. Я еще и танцевать ухитрялся – о синхронных движениях можно было забыть, я бы в жизни не подхватил за остальными так быстро, поэтому танцевал, как учил Линхо: харизма, безумие, немного движений из «Не влюбляйся», немного от себя. Скорее всего, это было похоже на танец гориллы в джунглях – к счастью, запись этого момента история не сохранила. Бао так растерялась, что даже забыла поднять телефон.

Музыка закончилась, и я сдавленно рассмеялся, упираясь руками в колени. Я запыхался, от бесконечных тренировок болело все тело, но я это сделал, я спел с «Тэянг» любимую мамину песню – будет, что в старости вспомнить!

– Я получил удовольствие от номера, – задумчиво протянул генеральный. Секундочку, а где же «этот парень не умеет петь»? – Человек, умеющий выступать с такой легкостью, – редкость. Я вспомнил, за что людям нравится ваша группа.

Все закивали. Все, кроме продюсера, – Ын Сок выглядел так, будто его оскорбили.

– Готовьте их к камбэку, – сказал генеральный. – Маркетинговый бюджет обсудите без меня.

– Разве вы не видите проблем в его выступлении? – возразил Ын Сок, глядя, как он думал, в глаза генеральному, а на деле – сантиметров на пятнадцать выше его головы. – Он совершенно не обучен и никогда не был стажером. «Айкьют Гёрлз» почти готовы, мы не можем допустить, чтобы их дебют совпал с камбэком «Тэянг», это рассеет внимание аудитории.

– «Тэянг» – сильный бренд, у которого есть шанс на вторую жизнь с отличным новым участником, – холодно ответил генеральный. – Которого, кстати, выбрал ты. Или хочешь сказать, что решение о приеме участника на испытательный срок принимала твоя жена?

– Нет, господин, – проскрипел Ын Сок. – Я сам решил взять его.

– Тогда работай. Пластику и внешний вид подтянуть, но излишне полировать не надо. Брать в группу того, кто не был стажером, – дикость, а дикость привлекает внимание. Нужно идти впереди конкурентов. Предпочитаю не удить рыбу там, где негде протолкнуться от других рыбаков.

С этими словами он встал и пошел к выходу, показывая, что беседа окончена. Остальные окружили Ын Сока и Бао, поздравляли их, жали руки. Я растерянно замер –