Горький ветер свободы - Ольга Куно

Я требовательно взглянула на Данте. Он улыбнулся уголками губ и, немного подумав, согласно кивнул. И свое молчаливое обещание сдержал.

Гораздо позднее я узнала, что он просто назначил мне завышенное жалованье, в результате чего, выплачивая из оного свой долг за новые платья, я получала стандартную для архивариуса сумму. Однако на тот момент мне даже в голову не пришла такая возможность.

Данте вскоре ушел по своим делам, а в комнату почти сразу же постучалась присланная Ренцо горничная. Действительно молодая, двадцать с небольшим – должно быть, года на три-четыре моложе меня. Темненькая, смуглая – как и все на юге, – с пушистыми вьющимися волосами, то и дело выбивающимися из прически.

– Донья Эстоуни? – спросила она, одновременно приседая в реверансе.

И заодно устремляя на меня осторожно-изучающий взгляд.

«Ну, а кто же еще? – мысленно хмыкнула я. – Или у дона Эльванди в личных покоях обычно торчит по десятку девиц, так что попробуй определи, кто есть кто?»

– Просто Сандра, – решила поправить я.

Девушка взглянула на меня настороженно. На ее лице отобразилась работа мысли.

– Донья Сандра, – скорректировала она, выбрав компромиссный и потому наиболее приемлемый вариант.

– Договорились. – Я улыбнулась. – А как твое имя?

– Бьянка, – тоже улыбнулась девушка, приседая в чисто символическом, совсем уж коротком реверансе. – Я принесла вам два платья. Какое вы хотите надеть?

Мы прошли в спальню, и она разложила платья на кровати. Я, долго не раздумывая, выбрала то, что лежало справа – неброское, бежевого цвета. Не платье моей мечты, конечно, но сейчас мне было, в общем-то, все равно, во что одеться, лишь бы действительно неброско, лишь бы не привлекать к себе лишнего внимания. Впрочем, на это у меня было мало шансов – как из-за дракона, так и из-за других внешних особенностей.

– А можно потрогать? – тихо спросила Бьянка, с нездоровым интересом разглядывая мои волосы.

– В принципе можно, – опасливо ответила я.

Бьянка осторожно коснулась пряди, потом пощупала ее, будто проверяла качество ткани в лавке.

– Они действительно настоящие? – восторженно спросила она. – Не крашеные?

– Крашеные? – удивилась я. – Да нет, настоящие.

– Здорово. – В голосе девушки звучало восхищение. – Никогда таких светлых не видела. Прямо как… – она задумалась, подбирая сравнение, – … как солнечный свет.

Ах да, конечно. Здесь ведь совсем нет светловолосых женщин, как, впрочем, и мужчин. Вообще-то мои волосы не такие уж светлые. Я всегда иронично определяла себя как «темную блондинку». То есть волосы светлее, чем у шатенок, но до многих знакомых блондинок мне было далеко. Но все, конечно, познается в сравнении, и на юге мои волосы – светлее некуда. В сочетании с белой кожей, оттенок которой далек от местного, даже невзирая на загар, – гарантия того, что не привлекать внимания и раствориться в толпе у меня шансов нет.

Впрочем, и толпы поблизости пока не наблюдалось. Бьянка же вела себя вполне корректно. Я видела в ней настороженность, любопытство, быть может, некоторое озорство, но никак не враждебность. Пока оправдывались скорее прогнозы Данте, нежели мои опасения. Что ж, посмотрим, как сложится дальше.

Бьянка помогла мне переодеться, после чего мы отправились в предназначенные для меня покои. По дороге девушка рассказывала, где что расположено, и я старалась запоминать, но быстро поняла, что в данный момент это бесполезно. Слишком много новой информации; мой мозг решительно отказывался поглощать ее в таких количествах. Я только поняла, что спальни большинства слуг расположены на первом этаже и что меня туда не повели.

Предоставленные в мое распоряжение покои состояли из двух смежных комнат, спальни и гостиной. Спальня была выдержана в голубых тонах, гостиная – в зеленых. Обстановка достаточно богатая. К счастью, это проявлялось не в показной роскоши, которая непременно выбила бы меня из колеи, а скорее в качестве мебели, картин и прочих предметов интерьера. И, конечно же, ковров. Полагаю, на юге в любом уважающем себя доме ковры должны быть шикарными. Даже если их стелют в комнатах прислуги. В моей новой спальне ковер был мягкий и пушистый, синего цвета. Он покрывал весь пол, и по нему просто невозможно было ходить иначе, чем босиком. Ноги будто тонули в густой траве. В гостиной же ковер был, наоборот, жесткий, украшенный витиеватым черно-зеленым узором.

Теперь вставал вопрос, что делать дальше. Можно было просто посидеть в одиночестве. Можно, наоборот, попросить Бьянку показать мне армон. Можно отправиться в библиотеку и осмотреться на новом рабочем месте. Можно вызвать портных. Но прежде чем посвящать себя любому из этих занятий, мне страстно хотелось совсем другого.

– Скажи, Бьянка… – Я немного стеснялась, но выбора не оставалось, да и ничего предосудительного в моем вопросе, на самом-то деле, не было. – Где у вас тут моются? Я вижу, ванной в покоях нет.

Ванной действительно не было. Принадлежности, необходимые для умывания, стояли на специальном столике в спальне – таз, бутыль с какой-то специальной жидкостью, рядом на стуле – чистое полотенце. Но ведь этого недостаточно.

– Ванной? – непонимающе переспросила Бьянка. – Ах, ну да. Нет, у нас такого почти не бывает. А моются в банях.

Ну да. Конечно. В банях. Ну почему у них здесь все не как у людей?! Я даже не знаю, с какой стороны к бане подойти.

– И в армоне тоже? – на всякий случай уточнила я.

– Конечно, – кивнула Бьянка, явно с трудом себе представлявшая, как могло быть иначе.

Выяснилось, что в армоне было две бани – одна для слуг, другая для господ. Для господ – это далеко не только для Данте, хотя и для него, конечно, тоже, но и в целом для всех, кто носит титул дона или доньи. По словам Бьянки, при личных покоях Данте была еще некая «маленькая баня» – я предположила, что речь шла об аналоге ванной комнаты, – но обычно он предпочитал пользоваться баней полноценной, то есть общей.

Раздельных бань для мужчин и для женщин также не было. Однако на входе всегда стоял слуга, следивший за очередностью и за тем, чтобы обитатели армона не вламывались друг к другу непрошенными. Здесь существовали условия очередности – у слуг попроще, у господ построже. Совместное купание мужчины и женщины допускалось только для семейных пар. Если несколько человек хотели посетить баню приблизительно в одно и то же время, очередность определялась их статусом в соответствии с социальной иерархией, в тонкостях каковой соответствующий слуга разбирался досконально. На первом месте, естественно, стоял хозяин армона, на втором – кастелян, ну а кто за кем следовал дальше, я представляла себе плохо.

– А мне-то в какую баню идти? – задумчиво проговорила я, озвучивая собственные мысли.

– В господскую, конечно! – удивилась вопросу Бьянка.

И эта туда же.

Я взглянула на нее исподлобья, поджав губы. Отчего-то казалось, что меня с моим драконом развернут прямо на входе, а это будет куда более унизительно, чем если я сразу пойду в баню для слуг.

– А что вас тревожит? – непонимающе нахмурилась Бьянка.

Я криво улыбнулась. Есть вещи, признаваться в которых нельзя, особенно подчиненным. Но – в данном случае можно сказать «к счастью» – меня тревожила далеко не одна вещь.

– Я никогда в жизни не была в бане, – понизив голос, призналась я. – У нас на севере это не принято. Образно говоря, не знаю даже, с какой стороны к этим баням подходить.

Глаза Бьянки вдруг как-то странно загорелись.

– А знаете, – проговорила она, явно подбирая слова более осторожно, чем обычно, – вообще-то если господам нужна помощь – ну там, намылиться или вот показать, что да как, – то их может слуга сопровождать.

И, прикусив губу, посмотрела на меня с плохо скрываемой надеждой. Теперь я, кажется, начинала понимать. Обычно слугам запрещено посещать господскую баню. Но если самому господину требуется сопровождение – тогда другое дело. А господская баня наверняка по целому ряду признаков лучше, чем предназначенная для простолюдинов. Вот Бьянка и обрадовалась: у нее появился шанс попасть туда, куда обычно вход слугам заказан.

Что ж, меня такой расклад целиком и полностью устраивал. Во-первых, я и правда совершенно не представляла себе, что такое эта баня и с чем ее едят. Во-вторых, такой внезапно выпавший Бьянке счастливый шанс вполне мог послужить залогом наших хороших взаимоотношений в будущем.

– Тогда решено: пойдем вместе, – постановила я, и Бьянка довольно просияла.

– Я сбегаю к ним туда и договорюсь, – жизнерадостно предложила она.

– Хорошо, – кивнула я.

Тоже по-своему жизнерадостно. Если меня теперь развернут и отправят в баню для слуг, то во всяком случае не лично, прямо на входе, а через служанку. Психологически это казалось менее унизительным.