Танганайский лев - Карл Фалькенгорст

Вдруг со стороны пролива послышался шум голосов и разом смолк, точно по команде.

— Вперед! — сказал Симба. — Нам нельзя терять ни минуты!

И они пустились в обратный путь, сперва осторожно — из опасения, чтобы плеск воды не выдал их, а затем уже смело, потому что всякая предосторожность стала излишней. Из чащи тростников, росших вдоль берега, вышло целое стадо бегемотов. Очевидно, Муциму посылал их на помощь своему верному Инкази. Адский шум, который производили эти громадные чудовища, сопевшие, храпевшие и ломавшие все на своем пути, делал всякого рода осторожность при ходьбе совершенно излишней. Они по шуму слышали, что бегемоты направились через пролив в озеро, что несказанно обрадовало Симбу: он знал, что перед этим стадом и судам Солимана поневоле придется отступить, а это во всяком случае част им, то есть Инкази и Симбе, возможность выиграть время. Поднявшись на известную высоту по горной тропинке, ведущей к ущелью, Симба стал оглядываться назад. В зеленых воротах при входе в тихую бухту освещенная месяцем полоса воды все еще находилась в таком волнении, что была совершенно недоступна для какого бы то ни было судна. «Спасибо вам, милые бегемоты! — произнес мысленно Симба. — Гуси спасли некогда Капитолий, а вы спасли сегодня твердыню Мудимы». В этот момент луна зашла за горы и наступила совершенная тьма. И это было дело Муциму, и этим он помогал своему избраннику. Теперь наши друзья намного опередили своих врагов: непроглядная тьма совершенно скрывала от глаз последние действия Симбы и Инкази.

— Бедный Лео, тебе никто не может помочь в это время! Те, что выехали, чтобы спасти тебя от грозящей опасности, сами бежали теперь, как спугнутые серны по горной тропе вверх к зубчатым вершинам гор! — прошептал Симба.

Наконец они достигли скалистого плато. Канат по-прежнему висел на своем месте. Кругом царила мертвая тишина.

— Живо, живо! — сказал Симба.

Инкази проворно стал взбираться вверх. Симба держал канат, раскачивавшийся из стороны в сторону; когда же, по его расчету, Инкази должен был быть уже наверху, он и сам, недолго думая, последовал за ним.

В хижине Инкази царила тоже полнейшая тишина.

— Смотри, — сказал Симба, — через этот потайной ход может сюда пробраться целое войско, между тем как воины спокойно спят в своих домах!

Он вышел за дверь, а Инкази поспешно втянул наверх веревку: он стал теперь осторожным.

Во дворе тэмбе ничто не давало повода подозревать, что здесь случилось нечто особенное. Разведчики и часовые стояли за оградой крепости, а Сузи преудобно расположился у дверей сарая, присев на земле и глядя куда-то вдаль. Сидя? Да, в Африке существует своеобразная военная дисциплина: там часовые могут не только сидеть, а даже лежать.

— Все в порядке? — спросил Симба у часового.

— Да! — ответил Сузи.

Симба с облегчением вздохнул.

— Приведи Фераджи в мою хижину, — приказал он, соображая, что место заключения никак не должно было находиться в столь близком соседстве с хижиной Инкази и ее потайным ходом. Как наивны и простодушны были действительно эти негры; не мудрено, что ловкие охотники-работорговцы с такой легкостью разоряют их села и деревни и уводят их в плен!

Отворив дверь сарая, Сузи крикнул:

— Фераджи!

Ответа не последовало.

— Фераджи! — крикнул он еще громче.

Но в сарае по-прежнему не раздавалось ни звука.

Тогда Сузи вошел в него, а минуту спустя вышел опять на двор с выражением полного недоумения на лице.

— Он исчез! — прошептал он.

Инкази, который как раз подошел к этому времени к сараю, в свою очередь заглянул туда и затем тоже вошел в него. Симба ждал, пока не выйдет, не шевелясь, не проронив ни слова.

— Его там нет! — сказал Инкази, выйдя из сарая и, видимо, удивляясь этому обстоятельству.

— А видел ты Фераджи или по крайней мере слышал ли ты, что он в сарае, когда ты занял место караульного? — спросил Симба своего слугу.

— Нет! — простодушно ответил тот.

— А Мабруки был на своем посту, когда ты пришел сменить его? — продолжал допрашивать Симба.

— Нет, когда я пришел, его уже не было! Я полагал, что вы, господин, услали его куда-нибудь! — оправдывался Сузи.

Симба сжал кулаки: все та же ограниченность и беспечность; та же неосторожность и непредусмотрительность! Этот Инкази со своей простодушной беспечностью и этот Сузи со своим непростительным легкомыслием были типичнейшими представителями своей расы.

— Скорее разбуди всех людей и приведи ко мне Мабруки! — приказал Симба. — А ты, Инкази, — обратился он к юноше, — зови скорей сюда Мудиму. Нам надо сейчас же держать совет, что теперь следует делать!

Сузи забил тревогу. Негры повыбегали из своих хижин; там и сям показались женщины, которые, крича и бранясь, развели огни. Началась перекличка и беготня, но Мабруки нигде нельзя было найти: его, а также и Фераджи, след простыл.

Тем временем Симба вышел на край каменной террасы перед домом Мудимы, чтобы взглянуть оттуда на залив Лувулунгу, где расположился неприятельский флот. Но над озером Танганайка расстилался легкий белый туман, и среди прозрачного мрака ночи не было видно ни следа судов Солимана. Симба глядел вперед в совершенно пустое пространство и в мозгу его созревал постепенно план. Он мелькнул у него в голове еще по пути к тэмбе Мудимы, когда он вместе с Инкази возвращался из тихой бухты, но тогда он отверг его. Ведь это был не честный, открытый бой, не явная открытая война. Тут хитрость играла главную роль, а Симба презирал всякие уловки там, где возможно было обойтись без них. Теперь же этот план напрашивался как бы сам собою. И почему, в самом деле, не осуществить его? Кто были те, с кем ему приходилось вести борьбу? Гурьба разбойников, для которых все средства хороши, которые нимало не гнушались изменой и самым подлым предательством и сами прибегали ко всякого рода хитростям и уловкам! Разве эти люди не старались перехитрить его, обойти? Так хорошо же! Если они могли на то решиться, могли дерзнуть одурачить его, так пусть же на себя пеняют, если сами попадутся в ту самую ловушку, которую хотели подставить ему! И твердым шагом Симба направился к Мудиме, который шел к нему навстречу вместе с Инкази.

Не теряя ни одной минуты, все трое стали совещаться.

Симба вполголоса открыл Мудиме свой план, а тот утвердительно и одобрительно кивал головой, между тем как глаза Инкази разгорались живым огнем.

Затем Мудима удалился от них; собрав всех своих воинов, он расставил их в известном порядке по стенам крепости, назначил часовых и сторожевых ко всем входам и выходам тэмбе и приказал значительно усилить отряд сторожевых воинов, расположенных по обе стороны громадного оврага или ущелья, по которому пролегал путь к главным воротам крепости Мудимы. Затем и сам отправился туда, чтобы принять на себя командование над этим отрядом на случай если бы отважный Солиман решился напасть на его крепость с этой стороны.