Танганайский лев - Карл Фалькенгорст

— Симба, Муциму велик и могуч! Не удивляйся тому, что я скажу! Я нашел того беглеца!

— Лео! — радостно воскликнул Симба. — Где он? Предупредил ли ты его? В надежном ли он месте?

— Да, он под надежной защитой, под защитой сильнейшего на Танганайке! Никто не посмеет тронуть волоса с его головы, потому что сам Муциму охраняет его!

— Я не понимаю тебя, Инкази, скажи мне, где же он находится теперь? Далёко отсюда? — спросил немного досадливо Симба, волнуясь еще более от темных намеков Инкази.

— Это настоящее чудо, как я нашел его! — продолжал Инкази. — Сегодня ночью я покинул Лугери, предупредив его о грозящей всем нам, а ему особенно, опасности, и направился к острову Муциму, которому должен был принести благодарность за счастливое плавание. Я успел уже давно миновать залив Лувулунгу, когда заметил при тусклом свете луны невдалеке от меня парус. Я подумал, конечно, что это суда Солимана и направил свой челнок к западу, рассчитывая таким образом обойти их, описав большой крюк. Солнце выслало уже своим предвестником утреннюю звезду, когда я достиг острова Муциму. Я пристал к священному берегу и, сойдя на остров, от всего сердца принес благодарственную жертву Могучему духу озера. Как тебе известно, мы не смеем оставаться на этом острове дольше чем необходимо, и я хотел уже вернуться к своему челноку, как услышал за собой легкий шорох, напоминавший звук тихих шагов. Вообрази же мой испуг и мое удивление, когда я, обернувшись, увидел перед собой совершенно незнакомого мне человека. Что это был чужеземец, я увидел с первого взгляда: человек этот родился не на берегах Танганайки, потому что волосы на голове его отливали при свете взошедшего уже солнца совершенно иным цветом, чем волосы людей тех племен, которые живут по берегам великого озера. Кроме того, и роста он был громадного, и сложения сильного, и голова совсем иная, чем у местных туземцев. Я даже отскочил назад, но он сделал мне знак, чтоб я остался, и я остался, а он спросил меня таким молящим голосом, который тронул меня до глубины души: «Добрый человек, не можешь ли ты мне сказать, где здесь живет Симба, белый человек с седой головой и белой бородой?»

Я взглянул на него; всякая тень сомнения исчезла из моей души, и я воскликнул радостно: «Так это ты! Тебя зовут Лео?»

Но он вместо того, чтобы обрадоваться так же, как я, отпрянул назад; я же воскликнул снова:

— Да, ты Лео, раб Солимана, Лео, которого мы ищем!

Он вдруг бросился бежать. И я, забыв, что я нахожусь на священном острове, пустился догонять его, кричал вслед:

— Да остановись же, ведь мы ищем тебя! Послушай ты! Куда ты бежишь?

Но он все продолжал бежать, пока не достиг священной рощи, а я, наскучив кричать ему вдогонку мои уверения, двумя громадными прыжками нагнал его. Он принял оборонительную позу, но было заметно, что он сильно устал и ослаб, так что я без труда выбил у него из рук нож и отбросил его в сторону. Неужели молодое солнце, только что выглянувшее из-за наших гор, должно было увидеть кровопролитие?

— Симба — мой друг, — сказал я ему, — а с проклятым Солиманом у меня нет ничего общего. С Симбой вместе мы искали тебя в Удшидши; ведь ты же Лео, сознайся!

И он сознался. Тут только я вспомнил, где я, и объяснил ему, какое это священное место, а потом повел к своему челноку. Мы сели и отчалили, а выйдя в открытое озеро, долго и много разговаривали с ним.

Инкази перевел дух, он говорил так быстро и с такой поспешностью, что совершенно задыхался. Симба схватил его за обе руки и воскликнул:

— Инкази, ты добрый и благородный юноша, не мучь же меня, скажи, где теперь Лео!

— В надежном убежище, Симба, как я уже сказал тебе! Но дай мне рассказать все по порядку!.. Итак я взял Лео к себе, в свою лодку, и мы долго разговаривали между собой. Сперва мне пришлось много рассказать ему о тебе; он часто прерывал меня, говоря что ты всегда был такой, что всегда ненавидел тех арабов, которые наезжают в негритянские деревни и селенья, чтобы уничтожить и увести в рабство несчастных жителей, что всегда и всюду делал много доброго. Он рассказал мне…

— Ну, да, — прервал его Симба, — но, вероятно, он рассказал тебе о своей судьбе.

— Да, он убежал из Удшидши вскоре после того, как господин его, Солиман, отплыл со своим племянником в первый раз на «Змее». Он бежал в маленьком челноке прямо к тебе. Путь к горам Кунгве он заранее подробно разузнал, но не осмеливался открыто плыть по Танганайке, опасаясь повстречать Солимана или кого-нибудь из его друзей. Он пробирался все время вдоль самого берега, потому, что тут всегда мог укрыться в камышах, а в крайнем случае даже бежать в леса, которыми был окаймлен весь берег. Только тогда, когда на всем необозримом пространстве озера не виднелось нигде ни одного паруса, тогда он смело перерезал бухты и заливы, минуя их на своем пути.

В ту самую ночь, когда мы вернулись назад, он так же благополучно достиг наших гор и мечтал под покровом темной ночи поскорее добраться до залива Лувулунгу и крепости Мудима. Но ты знаешь, Симба, что в ту ночь озеро стало ходить высоко, и вот с ним случилась такого рода беда, что волной его против воли прибило к песчаной отмели, о которую, ударившись, челнок сильно пострадал. С большим трудом ему удалось добраться до берега и маленькой рыбацкой деревеньки. Здесь Лео за бисер и сукно, которые были при нем, нанял себе другой челнок и на следующий день с наступлением ночи покинул деревню, думая продолжать свой путь. Но едва только он успел оставить за собой эту прибрежную деревню, как увидел невдалеке суда Солимана при бледном свете луны. Одна из барок пристала на его глазах к берегу, и Лео понял, что ему грозит страшная опасность, что рыбаки, вероятно, выдадут его Солиману, и потому считал единственным спасением выплыть на середину Танганайки, потому что был уверен, что преследователи будут искать его вдоль берега. Вдруг он увидел остров Муциму и подумал, что там, в высоких тростниках, ему легче всего будет укрыться; он с полным доверием стал грести к острову. Видя это, Муциму сам пришел к нему на помощь. Он выслал к нему навстречу громадного бегемота, который незаметно приблизился к самому челноку Лео; последний хотел было отогнать его веслом, но бегемот схватил своими могучими челюстями челнок, раздробил его и подбросил высоко вверх, так что Лео был выброшен прямо в волны и, конечно, поспешил вплавь добраться до острова Муциму. Остров был тут же, в нескольких шагах от него.

Тут он был уже в совершенной безопасности и мог считать себя спасенным, потому что, ты знаешь, Симба, всякий, приставший к острову в момент гибели или вообще спасаясь от беды, вправе прийти под покров Муциму, который принимает всех преследуемых под свою защиту. И вот, когда на небе заблестела утренняя звезда, Муциму привел и меня на берег своего священного острова, и я нашел того, кого мы с тобой так долго искали!