Танганайский лев - Карл Фалькенгорст

— Как видишь, Солиман, — насмешливо заметил Симба, — это гнездо в скалах надежно. Но скажи, удалось тебе изловить Лео и согласен ли ты уступить его мне? Ведь ты сказал, что хочешь поговорить со мной!

— Да, но не теперь, не во время пути, а там, наверху, мы поговорим обо всем этом! — отвечал араб, причем окинул Симбу проницательным, испытующим взглядом, как бы желая угадать, какого рода впечатление произвели на белого его слова. Но тщетно отыскивал он в лице своего собеседника хотя бы слабый след любопытства или тревоги и нетерпения. Лицо того оставалось невозмутимо спокойно, так что араб невольно пришел к убеждению, что Симба, наверно, знает, что Лео спасен. «Быть может, этот беглый невольник укрывается теперь там, в этой горной твердыне!» — думалось ему.

Молча вошло все маленькое общество во двор тэмбе Мудимы и так же молча все расселись для отдыха.

— Что же ты хотел сказать мне, Солиман? — спросил, наконец, Симба. — Теперь мы сидим здесь и ничто более не мешает нам говорить о деле!

— Будем мы откровенны друг с другом? — спросил араб.

— Я всегда откровенен, — ответил Симба, — как с друзьями, так и с врагами!

— И я хочу быть откровенным с тобой, — сказал Солиман. — Я знаю, где Лео провел эту ночь… — при этом он вдруг остановился и проницательным взглядом впился в своего собеседника, но хотя сердце Симбы при этом судорожно забилось, ни один мускул его лица не дрогнул и не выдал его внутреннего волнения. — Да и ты, — продолжал араб, — ты тоже это знаешь!

Симба пожал плечами.

— Неужели ты это называешь откровенностью, Солиман? — насмешливо спросил он.

— Да, так подай ты первый пример! — воскликнул Солиман, постепенно начинавший волноваться.

Симба смерил его холодным, строгим взглядом и сказал:

— Что это значит, Солиман? Ты явился сюда, значит, у тебя есть ко мне какое-нибудь дело, отчего же не сказать прямо, чего ты от меня хочешь? Скажи мне правду, и я тебе отвечу тем же! — проговорил Симба. Ему стало ясно, что араб не поймал еще Лео; быть может, ему удалось напасть только на след бежавшего невольника, но, очевидно, он снова потерял его.

Солиман продолжал.

— Послушай, Симба, Лео — драгоценный раб. Я теперь знаю, почему он слыл самым богатым негром во всей стране Динка; он знал о существовании тех сокровищ слоновой кости, о которых ты рассказывал мне, и, по мере надобности, брал оттуда сколько ему было нужно. Скажи, как ты думаешь, успел он овладеть всем сокровищем?

Симба мысленно улыбнулся; как видно, таинственная пещера духов имела и здесь свое магическое влияние и как много лет тому назад она спасла его, так точно и теперь ей было суждено смягчить участь Лео.

— Как ты полагаешь, мог ли Лео отважиться проникнуть в эту заколдованную пещеру? — возразил он. — Ты же должен знать негров не хуже меня, Солиман!

— Значит, он ничего не знает об этих сокровищах слоновой кости? — спросил тот.

— Мы обещали друг другу откровенность, — проговорил Симба, — и я говорю тебе, Солиман, он ничего не знает!

Оба араба быстро переглянулись с видом полного разочарования.

— Ну, а если я прикажу его пытать, — лукаво спросил Солиман, — он и тогда ничего знать не будет?

Тут Симба в раздражении вскочил на ноги и гневно воскликнул:

— Сделай только это и ты совершишь непростительный грех, потому что подвергнешь пытке человека безвинного! Клянусь, он не знает этого места!

— Белая Борода-Нежное Сердце! — прошептал, улыбаясь, Солиман. — Таким именно мне его и описывали. — Затем он продолжал уже вслух: — Ты выдал себя, Симба, я хотел только выпытать, не запрятан ли Лео где-нибудь здесь, у тебя, но теперь вижу, что и ты не разыскал его, хотя твоя «Стрела» и обогнала намного «Змею». Теперь я рад и доволен, так как знаю, что теперь он уже не уйдет от меня. Да, он бежал к тебе, он разыскивал тебя; его видели здесь, вблизи залива Лувулунгу, всего в нескольких часах расстояния отсюда. Но он не дошел до тебя, потому что путь к твердыне Мудимы скрыт со всех сторон и найти его мудрено. Мои люди зорко охраняют и берег, и озеро; сам я не спускаю глаз с этих мест, а друзья мои, бандиты Ндэрее, устраивают на него облавы. Они обязаны привести мне его живым, так как Лео — драгоценный невольник!

Солиман поднялся со своего места и торжествующим взглядом смерил Симбу. Но последний сказал все так же невозмутимо спокойно:

— Судьба каждого человека в руках Божьих. Кого Он захочет спасти, того спасет, хотя бы тысячи врагов ополчились на него!

На это Солиман только пожал плечами и сказал:

— Ты говоришь, точно какой-нибудь факир, Симба! Благодарю тебя, что ты был настолько же откровенен со мной, как и я с тобой. А теперь мне пора вниз; нам предстоит еще обыскать долы и горы, но я уверен, что твои друзья, Вавенди, с радостью выдадут мне за пару бус этого беглого невольника! — И он пошел к воротам тэмбе, но вдруг остановился на полпути и, указав на группу негров, стоявших поодаль и отличавшихся по одежде своей от остальных жителей тэмбе, спросил:

— Это все твои люди, Симба?

Симба сразу понял, что Солиман не досчитывается Фераджи — и отвечал спокойно и небрежно:

— Да, они всё тут налицо, все до единого! Как видишь, толпа редеет, наемные слуги изменяют и бегут так же, как невольники.

— О! — воскликнул Солиман. — Если я при случае встречу их на своем пути, то прикажу связать и доставить к тебе немедленно!

— Благодарю, но я не желаю иметь у себя людей, которые раз изменили мне; таких мне совсем не надо. Пусть себе с Богом бегут на все четыре стороны!

— Как знаешь! — отозвался тот. — Я пробуду здесь еще несколько дней и, как только изловлю своего Лео, возвещу тебе о том пушечным выстрелом. А до тех пор, пока я здесь, прошу тебя, приходи, когда вздумаешь, на мое судно, и там мы на свободе поболтаем с тобой о Бахр-эль-Газале.

Вслед за тем арабы распрощались, и их проводили вниз по ущелью вплоть до долины.

Симба же вошел в свою хижину и зарядил свою двустволку; он не мог более спокойно оставаться здесь, наверху, в то время, когда Солиман там, внизу, в долинах устраивал облавы на Лео. И он не думал, так же как и арабы, охотиться за ним; быть может, он случайно наткнется на своего чернокожего друга. Как знать, ведь все может случиться!

Размышляя таким образом, он вышел за порог своей хижины и собирался крикнуть Сузи, которого хотел взять с собой, как к нему подошел Инкази. Молодой негр был, видимо, сильно взволнован; он порывисто схватил руку Симбы и сказал: