Дитя Зла (СИ) - Химченко Павел

Паладин понял, что, если только конюший не отбитый дурак и самоубийца, значит он что–то заподозрил и специально тянет время.

Конюший видел гонца на взмыленном коне, что в замок убежал, теперь видит нервного оруженосца и его мастера ‒ паладина, ещё и совсем недавно прибыла женщина, которая этого же паладина заткнула за пояс; и вот, она тоже здесь.

«Что–то, падла, понял, раз такой смелый стал.» — сказал в себе паладин.

— Стасик, стрелой к коням! — рявкнул оруженосцу Алистер и тот сразу дёрнулся в сторону стойл, но конюший схватил его за локоть.

— Ня положоно! — грубо выдавил через зубы низенький мужичок лет сорока. — Ревизия, понл?

Алистер не стал больше церемониться и с наскока ударил конюшего в грудь, от чего тот упал на спину, схватившись за сердце. Паладин вскипел от злобы и ударил лежачего мужчину пяткой в солнечное сплетение. Дыхание конюшего превратилось в короткие, прерывистые вздохи, он хватал ртом воздух, дёргаясь в конвульсиях.

Войдя в раж, Алистер засадил своими латными кулаками нескольким конюхам, что стояли ближе всех, опешившие от увиденного. Остальные зрители бросились врассыпную, избегая гнева небесного воина.

Разбив лица, выбив зубы двоим, паладин смог успокоиться и посмотрел на конюшего, который всё ещё ритмично содрогался.

— Он ‒ мертвец, ты разбил ему сердце. — холодно проговорила женщина.

— Стасик, ты ещё здесь?! Быстро готовь коней, собака! — проревел Алистер, вызывая страх и ужас как у своего оруженосца, так и у окружающих людей.

— Мастер, мы можем взять коня гонца!

— Он сразу сдохнет, идиот! Свежих коней готовим, быстро!

Конюший дрожал ещё несколько секунд, а потом полностью расслабился, испустив дух.

Паладин и Мовиграна поспешили в стойла к лошадям, которых нужно было подготовить: одеть сбрую, закрепить ножны меча и прочее, вывести коней во двор, оседлать.

Оруженосец так сильно нервничал, что не мог совладать со своими руками, тратя много времени на ремни и застёжки. Мовиграна решила ему помочь в целях экономии времени.

— Оставь его и помоги своему господину. Я закончу.

— А как же ты?

— Я поеду без седла.

Оруженосец кивнул и подбежал к лошади Алистера, пока Мовиграна разбиралась с конём для него самого. Закончив, она нашла жеребца, на котором уходила вчера вечером, и вывела его из стойл, надев ему только уздечку с удилами и поводья.

— Ты поедешь так? — удивлённо спросил паладин.

— Да, у нас нет времени.

— Но это же твой вчерашний конь, ты только что прибыла на нём!

— Заткнись и идём, у нас нет времени! — грубо ответила женщина.

Алистер злобно фыркнул в ответ и залез в седло своего коня, оруженосец сел следом на своего. Они оба смотрели, как женщина–дикарка ловко запрыгивает на жеребца без седла и стремян, устойчиво закрепившись на нём только силами своих бёдер.

«Вот чудо–женщина» — удивился сам себе паладин.

Троица направила своих лошадей рысью в сторону третьих, последних ворот. Из арки вторых, справа от паладина, раздался крик.

— Закрыть ворота! Никого не выпускать! Приказ мастер–паладина! — знакомый голос Пальгера словно прорезал душу Алистера насквозь.

Стражники у ворот отреагировали не сразу, но опускать решётку всё же начали, разгоняя людей, которые заходили–выходили из замка. Когда Алистер подошёл к воротам, решётка уже полностью опустилась до земли.

— А вот и беда. — тяжело проговорила Мовиграна.

Пальгер подбежал к всадникам с отрядом в дюжину человек за спиной, которые остановились поодаль. Старший паладин сбил себе дыхание, пробежав максимально быстро расстояние около трёхсот шагов.

— Что за дела? — возмутился Алистер.

— Али… — Пальгер пытался отдышаться, схватив коня паладина за узду. — Алистер, тебя зовёт к себе… хух… Мастер–паладин Го–гордей.

— В чём срочность?

— П… прибыл гонец с пись–мом от Первого Мастера. Тебя вызывают к себе палмасы.

— А что же ты не пришёл сказать об этом один? — паладин кивнул в сторону вооружённых людей Пальгера. — Зачем прихватил с собой десяток человек?

— А зачем ты надел доспех? — Пальгер потянул коня Алистера за узду. — Пойдём, сказали поспешить.

— Я никуда не пойду, Пальгер. — холодно проговорил паладин, натягивая поводья, чтобы остановить коня.

— Алистер, это приказ. Идём.

— Пальгер, я не пойду в замок. Меня хотят допросить и убить. Нас всех предали.

Слова паладина насторожили прибежавших мужчин, они взяли на изготовку свои шестопёры и топоры. Пальгер также напрягся, кладя руку на кинжал.

— Что ты такое несёшь? Слушай, брат, да у тебя совсем чердак съехал в твоём этом походе. Ты просто бредишь, и, как мне кажется, это твоя лесная девка, — старший паладин кивнул на Мовиграну, — свела тебя с ума.

— Пальгер, последний раз тебе говорю: в замок я не пойду.

— Да что ты мне тут заладил? Я тебе приказываю! Или ты, бабий муж, чхать хотел на приказы старшего паладина?!

Алистер замолчал, вглядываясь в глаза своего мастера и друга, пытаясь найти в них оправдание своему намерению.

Он последний раз смотрел в глаза Пальгера. Он не нашёл оправдания.

— Хорошо. — коротко ответил Алистер.

Паладин встал в стременах и перекинул левую ногу через лошадь, положив правую руку на навершие своего меча, делая вид, что опирается для спуска, но продолжал стоять в правом стремени.

Он понимал, для чего Пальгер одной рукой держит его лошадь за узду, а другой сжимает в руке кинжал на поясе. Не для того, чтобы ударить полностью закованного в латы паладина, нет. Для того, чтобы мгновенно перерезать горло животному, лишив наездника лошади.

Паладин чуть наклонился вперёд и, повернувшись спиной вполоборота, ударил свободной левой ногой Пальгера в грудь, отталкивая его от коня; раздался тихий свист лезвия в воздухе и поводья повисли одним концом на гриве.

Воспользовавшись выигранными мгновениями, Алистер вытащил свой меч и, спустившись на землю, с разворота рубанул в предполагаемое местонахождение Пальгера. Он попал.

Клинок вошёл в тело старшего паладина, разрубив дублет, ключицу и вгрызся в верхние грудные рёбра; из раны тотчас брызнула кровь ‒ свидетельство разрубленной подключичной артерии.

Широкие от удивления и неверия глаза Пальгера впились в Алистера, вызывая лёгкую дрожь. Паладин резко потянул на себя меч, высвобождая клинок.

— Стасик, открывай ворота! — прокричал паладин, в развороте срываясь с места в сторону вооружённых мужчин, что прибежали с Пальгером. Каждый из них был паладином и каждый знал, что нужно делать.

Оруженосец тут же спрыгнул с коня, бросив поводья Мовигране. Он подбежал к пустующей лебёдке — стражники уже давно сбежали, боясь гнева паладина — и начал поднимать тяжёлую решётку. Станислав знал, что чтобы закрепить решётку в открытом положении нужно два человека, чтобы поднять ‒ один.

Алистер сократил расстояние до противников, чтобы не подпустить их к лошадям, и начал размахивать своим мечом, удерживая их на дистанции. Каждый из его противников был опытным небесным воином, каждый знал, как сражаться с себе подобными.

Мужчины обступили Алистера, не давая ему сосредотачиваться на ком–то одном, постоянно отпрыгивая и уворачиваясь от его финтов и размахов. Алистер также знал, чего они ждут ‒ ошибки, когда представится возможность сбить его с ног. Ошибку он мог допустить только тогда, когда выдохнется, и его размашистые движения содействовали этому.

За спиной раздался треск лебёдки и скрежет поднимающейся решётки. Мовиграна, зная, что беды не избежать, спрыгнула со своего жеребца, бросила поводья Станислава и взяла коня Алистера за узду. Она подвела лошадей вплотную к решётке, ожидая, когда та поднимется на необходимую для прохода высоту.

Паладин размахивал своим мечом технично и агрессивно, стараясь никого к себе не подпустить. Шлем сильно сужал угол обзора, и он не заметил, как справа к нему подскочил противник, ударив топором в шлем. Алистер молниеносно среагировал: перехватив свой меч за клинок в центре левой рукой и за рикассо правой, он зацепил нападающего гардой за шею и, сделав шаг левой ногой ему за спину, отправил нападающего к его союзникам, что стояли слева от паладина. Мужчина влетел в своих товарищей, создав сумятицу на том фланге; от такого брутального приёма нападавший упал замертво с переломанной шеей.