FLY - Александр Шуваев

Дубтах, стараясь все-таки, на всякий случай, не терять из виду доктора М`Фуза, с невозмутимым видом прибился к одной из групп собравшихся, объединяющей пилотов лет по сорок, с лысеющими макушками и характерным пристальным взглядом, каких-то джентльменов в шелковых серых пиджачках, белых рубахах, при ярких газовых шарфиках, повязанных свободным бантом и в мягких бесшовных башмаках, сутулых очкариков в вытянутых джемперах, посыпанных пеплом и перхотью, не выпускающих изо рта сигарет. Чувствовалось, что здесь собрались люди существенно разного назначения, но приблизительно одного ранга, плоть, опору и основу Центра, трудяг, упорством и квалификацией которых делается восемьдесят процентов того, что вообще делается в этом степном гнезде. В помещении, где собрались все эти люди, стояло множество разрозненных и составленных вместе столов, было привычно, густо накурено и все так же стоял неумолчный гул. На столах стояли початые и полные бутылки "Августовского Эля", а кое-где виднелось желтое стекло пятидесятиградусного "Ван"-а, стаканы, пепельницы, скромная, сборная закуска. В этом обширном, странном, неправильной формы помещении, похоже, особенно не чинились: рысьи глаза Дубтаха подметили в дальнем углу яркий малахит парадного мундира генерала от ВВС, а ближе, в голубовато-сером, в портупее, подпирал колонну генерал со- овсем другого влиятельного ведомства, занятый оживленным разговором с каким- то явным технарем. Собравшись тесным кружком, у входа беседовали, куря черные трубки, люди в темно- пурпуровых официальных костюмах, лысые, массивные и багроволицые: это вам не генералы, это намного серьезнее. В них с первого же взгляда можно было узнать хозяев, воротил, людей, искренне не знающих размеров своего состояния. И все одинаково ждали, храбрясь и не зная, почему, собственно, волнуются. Выпивалось сравнительно умеренно, но все- таки выпивалось.

- Господин Людвиг, что вы там делаете? Независимость решили объявить? Идите сюда…

Подойдя к знакомым, он уселся на железный, обтянутый черным пластиком стул, и, наконец, почувствовал себя вроде бы как своим. Общий гул голосов словно бы расслоился, и теперь он, будто обретя слух, стал различать отдельные разговоры. Водки ни- ни. Он взял подозрительной чистоты стакан и налил себе "Августовского". Высокий альт мужчины, сидевшего от него через одно место, разносился довольно далеко, слушатели сочувствен но внимали ему:

- А историю со "Светом Далекой Звезды" слыхали? Нет?! Да вы что- о!!! Там такая комедия была, хочешь плачь, хочешь смейся…

Он вдумчиво припал к стакану.

- Ну?!

- Так ведь восточники "Ориеллу" свою сделали, отладили, значит, все чин по чину… У них там вообще ну до того названия трогательные, - аж за душу берет. Начальство-то чего? Езжайте, мол, сделайте на востоке такую же "Медузу", отладьте, командировка вам, сроку год, потом премия хорошая. Ну, наши, значит, почесались, где настрекало, а делать нечего, - связываются, - мол, ждите гостей… А они чего? "У нас есть свои, оригинальные идеи в области тенденционно-сенситивной разработки и проектирования" - да: "Руководство выражает вам искреннюю призна- ательность…" - а под конец: "Но мы считаем наш подход более последовательным, более принципиальным, более охренительным, более зашибительским" - короче, - более перспективным. А в переводе с говноедского на человеческий обозначает: без сопатых обойдемся. Чильвецки всю свою банду замордовал и заморил, куратором над ними самолично Реллоу Кам, к Скелету без доклада дверь ногой, и все такое прочее… Долго ли, коротко, "Ориеллу" сделали, отчитались как положено, коллекторы запустили, на режиме поглощения ждали аж месяц… Ну, потом, понятное дело, - давай результат! Они з-заказывают бомбардировщик, прямо как в том анекдоте, чтобы все супер-пупер, чтоб все сверх, а кроме того, чтобы еще и задницу пилотам сам подтирал, но при этом мог бы и вовсе без пилотов. Чтоб все показатели - на тридцать процентов и более… Эта их штука и рада стараться, адаптирует поточные линии, в-врубает эти их МС-бассейны, - классная штука, надо вам сказать, - и з-запечатывает процесс. Через две недели входят они в этот свой инкубатор, глядят, - и впрямь самолет, и на бомбардировщик похоже, и выглядит… солидно, строго так, импозантно, - рассказчик сделал паузу и обвел зрителей взглядом, - вот только влезть в него никак нельзя, и до агрегатов не доберешься, только резать, а как управлять - никто не знает! Видите ли, - возможность разборки не предусмотрена, позабылась как-то. И ряд сходных штучек в этом же роде, причем одна другой забавнее. Скелет за голову схватился, Чельвя со товарищи в клочки порвал, эти клочки спалил, а пепел спустил в унитаз и смыл, - а делать- то что? Стали в массиве Безусловной Программы копаться, ошибки искать, - тут они, понятное дело, погорячились, легче собственного прадедушку оживить на предмет выявления хронического алкоголизма…

- Ну?!

- Счас, горло пересохло… Ну и нас позвали, чтобы мы, сироты горькие, со своим топорным и недоохренительным подходом… Ну известно, что глупости только таким вот недомекам и искать, дурак - он по определению специалист по глупостям…

- И как?

- А раз плюнуть. Ну, друга моего сердечного, Кайриля, все вы знаете, - он указал в несколько диагональном направлении, где пьяно кивал головой и бессмысленно улыбался один из джемпероносцев, заметно выделяющийся из пока что еще трезвой компании, - он у меня парень совсем простой, чаще спинным мозгом мыслит… Так вот, он сел, и стер Т-программу всю, как есть, чтобы, значит, ничего не осталось. Двое суток стирал, сердечный. А что потом делает мой друг Кайриль? Смотрит, что осталось. Поглядел, - и опять за свое, всю директ-программу того, - под корень… Ну, с оставшимся, - он сделал небольшую паузу, и слушатели все, как один, заржали, - разобраться было невпример лекше: там базовый алгоритм формирования коллект-задания был ну до того талантливый… Аж сочилось. Только немножко слишком лихой. Ну, тут мы с другом… Но холоду на них напустили-и, - ты что! До того корректные были, до того вежливые… При бабочках!

- А вот это ты врешь! В бабочки, - в жисть не поверю!

- Нет, почему? Так, не снимая бабочек, их в это самое носом и тыкали.

- Что, совсем не тянут?

- Ты што!!! Еще как… Там все всерьез, кое-что так и вообще… Просто со всяким может случиться. Нет, но самолет этот, куда не влезть, - умора! Видали мы это чудо техники…

Напротив и чуть справа, не слушая баек резвящегося системотехника, негромко переговаривались еще два человека: явный администратор лет сорока пяти, сидевший нога на ногу, так что видно было белоснежные носки, и еще один технарь. Сутулость, очки, вытянутая хлопчатобумажная куртка не позволяли сразу оценить, как он огромен. Кулаки размером с буханку хлеба, с ужасающе массивными костями, перевитые канатообразными жилами, черной шерстью поросшие предплечья покоились на столе, до половины высунувшись из слишком просторных рукавов. В размахе сутулых, покатых плечей было нечто нечеловеческое, присущее, скорее, титанам. Огромная голова поросла крутыми кудрями какого-то сивого цвета, и держал он ее немного набок.