Берег Живых. Книга I - Анна Никитина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что ж, сегодняшний день ничем не хуже других», – подумал он, а вслух сказал:
– Знаешь, если мне нельзя видеть тебя, то я могу не оборачиваться. Обещаю, что и не стану, пока ты сама не позволишь. Но я был бы… чрезвычайно рад хотя бы поговорить с тобой. А судя по тому, что ты часто приходишь ко мне… ты тоже была бы не против этого.
Ему никто не ответил, но Хэфер чувствовал – она не ушла. Царевич воткнул несколько стрел в песок перед собой, выбрал одну, наложил на тетиву и выпустил. Его руки предательски дрожали от усталости, а в груди кололо, несмотря на то что он, как ему казалось, берёг силы и не перетруждал своё ставшее хрупким тело. Хорошо хоть глаза не подвели – стрела попала точно в цель.
– Мы ведь знакомы с тобой даже ближе, чем многие, проведшие вместе годы, – доброжелательно продолжал рэмеи. – Ты видела мою душу, а я – твою магию. Какие бы ни стояли между нами запреты, вряд ли простой разговор нарушит какой-то из них после того, что мы уже узнали друг о друге. Разве что ты принесла обет молчания, но я редко встречал такое среди жреческих практик.
Мгновения потянулись очень медленно. Он ждал и напряжённо вслушивался в тишину. Пёс вздохнул и положил морду на лапы, прикрыв глаза. Хэфер покачал головой и тоже вздохнул, но когда наклонился за следующей стрелой, ему тихо ответили:
– Нет, я не приносила такого обета.
Царевич замер, не уверенный, что это ему не показалось, и медленно распрямился.
– Ты обещал не оборачиваться, помнишь? – взволнованно добавил голос.
Конечно же, он звучал совсем иначе, чем в музыке заклинаний, и вместе с тем до боли знакомо. Этот голос шелестел, как тростник в заводях Великой Реки, как пение систров26 в руках храмовых танцовщиц. Он был по-своему мелодичным, хоть и довольно низким для женщины.
– Я не обману твоего доверия, – заверил её Хэфер, разводя руки, всё ещё сжимавшие лук и стрелы, в стороны. – Видишь, я не смотрю. А когда пойду собирать стрелы из мишеней, я предупрежу тебя, и ты спрячешься получше. Благодарю, что отозвалась мне…
Происходящее напомнило ему краткий хрупкий миг, когда он удержал руку жрицы в своих ладонях. Ему так о многом хотелось расспросить её и так о многом рассказать! Но он должен был ступать по выстраивающемуся между ними мостику постепенно, осторожно, чтобы тот не осыпался навсегда.
– Мне показалось, сегодня тебе особенно нужна была поддержка, – тихо ответила жрица. – Когда ты работаешь вместе с другими, говоришь с ними, твоя печаль почти незаметна. Но в одиночестве ты поддаёшься ей… Твоё выздоровление завершится, господин мой царевич, – добавила она горячо. – Я знаю это совершенно точно.
Хэфер чуть улыбнулся:
– Благодарю тебя.
Она не ответила. Тогда он заговорил снова, пытаясь донести до неё сразу всё, что накопилось у него на душе:
– За всё это время я так и не подобрал достойных слов благодарности ни для других, ни тем более для тебя, мудрая. Да слова и не соизмеримы с тем, что вы сделали для меня. Но когда вернусь в столицу, я выберу каменщиков и художников, чтобы восстановить ваш храм. Я помогу наполнить ваши кладовые и погреба. Я хочу, чтобы это святилище процветало!
– Это будет… очень хорошо, да. Об этом храме давно забыли, и нас слишком мало, чтобы достойно заботиться о нём и о древних некрополях на Западном Берегу.
– Если бы я был скульпторам, то сам вырезал бы статую Стража Порога для ваших святилищ, но мне придётся заказать её. Это займёт какое-то время. Зато я знаю, где добывается лучший чёрный оникс для драгоценных статуй и молочный кварц для облицовки внутренних святилищ Ануи.
– Поистине императорские подарки обещаешь ты, господин, – тихо заметила жрица.
– Подарки наследного царевича, – поправил он, – добром за добро. Но пока я здесь, я не могу отдать необходимые распоряжения. Скажи мне… чем я могу отблагодарить лично тебя? Чего бы хотела ты, мудрая?
– Моя радость – в служении Стражу Порога, Хранителю Вод Перерождения.
– И только?
Она замолчала. Спиной он чувствовал её пристальный взгляд, и это необъяснимым образом волновало его, точно случайное прикосновение, нежное и желанное.
– Мне нравится видеть тебя, – сказала жрица наконец, и Хэфер даже несколько растерялся от её прямоты. – Видеть, как понемногу раскрывается твоя Сила, как разгорается жизнь в тебе. Это приносит мне радость… Когда ты уйдёшь от нас и восторжествуешь над своими врагами, я буду… – её голос чуть дрогнул. – Я буду рада, если ты навестишь нас ещё хоть раз.
Не имея возможности склониться в поклоне перед собеседницей, царевич поклонился перед собой.
– Я никогда не забуду то, что вы делали и делаете для меня. В обители Смерти я нахожу не только покой, но и обновление жизни, и черпаю здесь силы… Да, я бы очень хотел вернуться. Но и покину я вас ещё не скоро, – он лукаво улыбнулся. – Стало быть, мы ещё не раз можем поговорить.
– Нет, нельзя, – спохватилась жрица.
– Но почему? Если с тобой связаны какие-то ваши тайны – я никому их не раскрою, слово Эмхет, – Хэфер коснулся груди в древнем жесте обета.
– Я знаю, что ты не принесёшь нам… и мне вреда, – мягко ответила жрица. – Не спрашивай, почему нельзя…
– Но ты ведь всё равно будешь рядом со мной, пока я здесь? – спросил он с надеждой и вместе с тем уверенно.
Она не ответила, да этого и не требовалось. Между ними воцарилось некое безмолвное понимание.
– Что я могу сделать для тебя? – тепло повторил Хэфер. – Будь ты обычной женщиной, я бы доставил тебе лучшие ткани, и благовония, и прекрасные украшения, но даже этого было бы недостаточно. Или… – неожиданная мысль озарила его, – хочешь, я подарю тебе новую лиру из драгоценного кедра с побережья, из которого добывают смолу для храмовых курильниц? И струны её будут покрыты чистейшим электрумом, как вершины обелисков.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Эпиграфы выбраны неслучайно. В обеих цитатах говорится о земных расах, предшествовавших человеческой. (Здесь и далее – прим. авт.)
2
Как и древние египтяне, жители Таур-Дуат начинают отсчет лет с начала правления каждого нового императора. Год включает три сезона: сезон Половодья, сезон Всходов, сезон Жары. В каждом сезоне – по четыре месяца, в каждом месяце по три декады, итого 360 дней. Последние пять дней года и несколько часов не относятся ни к одному из сезонов и посвящены богам.
3
Пояснения к именам, названиям и терминам, специфическим для мира повествования, можно найти в глоссарии в конце книги.
4
Зверь ша – чудовище из древнеегипетской мифологии с условно собачьей головой и раздвоенным хвостом. Иероглиф зверя ша был связан с понятиями «свирепый», «злой».
5
Военачальник – здесь и далее: воинский чин, аналогичный понятию «офицер». Соответственно, старшие и младшие военачальники – старший и младший офицерский состав. Так, Нэбвен из рода Меннту – один из старших военачальников (генералов), подчиняющихся лично Императору. Данная иерархия основывается на военной иерархии Древнего Египта времён Нового Царства: фараон – Главнокомандующий, Верховный Военачальник; Генералы, подчиняющиеся фараону, – старшие военачальники (делились по роду войск или по регионам); командиры полков (около 1000 воинов); командиры гарнизонов (размер варьировался в зависимости от размера гарнизона); командиры рот (250 воинов); командиры взводов (40—50 воинов); десятники (в Египте младшие командиры руководили отрядами не из десяти, а из семи воинов). Номархи (здесь – управители сепатов) могли иметь своих генералов в войске, принадлежащем определённому ному. Существовали также «функциональные» титулы, близкие по смыслу к офицерам снабжения и прочим.
6
Диорит – горная порода, тяжело поддающаяся обработке. Диорит, как правило, имеет очень тёмный цвет – чёрный, тёмно-зелёный, коричнево-зелёный.
7
Пектораль – вид нагрудного украшения. В данном случае имеется в виду древнеегипетская модель: с рельефным изображением на металлической пластине, инкрустированной камнями или покрытой эмалью.
8
Бальзамировщики – здесь: жрецы, отвечавшие за мумификацию.