Мои любимые триггеры: Что делать, когда вас задевают за живое - Даниэле Новара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорогая Элена, мы подошли к заключительной части. Хорошо поработав над конфликтом, вы сумели примириться с собственной болью. В заключение я спрошу: как еще вы можете ослабить влияние конфликта на свою жизнь? Чему вам нужно научиться?
Э.: При возникновении межличностного конфликта, конечно, не следует отождествлять собеседника с проблемой. В конфликте с несколькими людьми, например в рабочей среде, мне было бы полезно не принимать обиду на свой счет.
Д. Н.: Получается, вы рассматриваете как активный, так и пассивный аспект: «мне не стоит принимать все на свой счет» и «я не должна переходить на личности». Эти установки могут стать вашими рабочими инструментами.
Э.: В сущности, для меня самое важно в конфликте – это распознавание болевой точки в тот момент, когда она дает о себе знать.
После того, как вы распознаете болевую точку в конфликте, она не будет проявляться так сильно. Но если вы не осознаёте собственную болевую точку, ситуация сильно усложняется. Важно распознать болевую точку, но еще важнее правильно управлять конфликтом: это позволит нам осуществить самую настоящую внутреннюю трансформацию.
Маддалена: Отстаивать – это слишком сложно!
Д. Н.: Здравствуйте, Маддалена, расскажите для начала о своем конфликте из детства.
Воскресные обеды в кругу «почти» семьи
Когда я училась в начальной школе, то проводила каждые выходные у бабушки и дедушки по отцовской линии и оставалась у них на ночь. По воскресеньям приезжал мой отец, и мы обедали все вместе. Или почти все вместе… Мама никогда не принимала в этом участия, потому что отказывалась подчиняться строгим правилам свекрови: «Каждое воскресенье вы должны приезжать в гости, иначе мы обидимся». Она протестовала не против совместных обедов, а против диктата. Поначалу она приезжала, но потом перестала. Во время этих обедов я часто слышала критику в адрес мамы и ее матери, то есть моей бабушки… Я не помню, что конкретно говорилось, но претензии всегда заключались в том, что те не соблюдают какие-то правила, которые бабушка и дедушка считали основополагающими. Я слушала молча, не говоря ни слова. Мне хотелось встать на мамину защиту, но из страха или, не знаю, по какой другой причине я не высказывала своих соображений. Знаете это изображение трех обезьянок? Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю. Я делала вид, что меня не существует, что я не слушаю и не слышу. Бабушка с дедушкой разговаривали между собой и не обращались непосредственно ко мне. А я сидела рядом, испытывая огромное чувство вины за то, что промолчала и не выступила в защиту мамы и бабушки на «священном воскресном обеде». К этому добавлялось чувство одиночества: я как бы была, но меня как будто и не было, и беспомощность, потому что я не могла защитить любимых людей.
Д. Н.: Что причиняло вам особую боль и страдание? Можете ли вы назвать свою болевую точку?
М.: Думаю, вот она: «Я не могу выразить свои мысли. Если я хочу, чтобы меня принимали, я не должна выражать свое несогласие».
Д. Н.: Давайте сократим: «никакого инакомыслия». Есть ли краткая фраза, которая выражает эту вашу боль?
М.: На ум приходит вот что: «ты должна следовать нашим правилам».
Д. Н.: Болевая точка проявляется в форме некой реакции. Какова была ваша реакция в той ситуации?
М.: Если я хочу быть здесь, «я не должна выражать несогласие».
Д. Н.: Такая серьезная болевая точка может загнать вас в угол. Поведенческий сценарий сводится, таким образом, к тому, чтобы «держать свое мнение при себе». Я стискиваю зубы и терплю, чтобы…?
М.: Чтобы меня принимали.
Д. Н.: Дает ли о себе знать ваша болевая точка в нынешнем конфликте?
М.: Определенно, да: в ситуации, когда разные люди излагают отличные и даже порой противоположные точки зрения, я склонна не высказывать свое мнение, как будто хочу, чтобы его не было вовсе. Я живу с устойчивым ощущением, что правы все, кроме меня. Я пытаюсь понять чужие мысли, но получается, что при этом отказываюсь от своих собственных.
Д. Н.: Давайте перейдем к вашему текущему конфликту.
Моего мнения не существует
Школа. Педсовет. На повестке дня вопрос о выборе новой платформы для преподавания английского языка. Я пришла со своей идеей, вернее с тем, что считала своей идеей. Во время совещания разгорелись настоящие дебаты… Все приводили свои доводы, и я впала в замешательство, слушая их, потому что всегда вижу долю справедливости в каждой точке зрения. В ходе дискуссии я потеряла свою первоначальную мысль и уже не могла ее выразить. Но была ли у меня на самом деле какая-то идея? Не могу сказать с полной уверенностью, мне никак не удавалось ее сформулировать.
И всегда так: у меня есть мнение, но я держу его при себе. Вернее, стараюсь соглашаться с собеседником, чтобы угодить ему.
На практике я бы предпочла согласиться с большинством, но это оказалось весьма затруднительно: одна половина педагогического коллектива говорит одно, а вторая – противоположное. Не зная, к кому примкнуть, я запаниковала.
Д. Н.: Вы приняли решение исходя из импульса вашей болевой точки, и ничего не вышло. Иной раз может и сработать, ведь достаточно просто согласиться… Но с кем вы соглашаетесь, когда возникают разногласия?
М.: Любые разногласия вгоняют меня в ступор. Я стараюсь избегать конфронтации, конфликта, но ведь это не всегда возможно. Когда мне это не удается, я начинаю паниковать.
Чтобы работать над своей болевой точкой, нужно учиться приводить собственные аргументы. В детстве ссоры считались неприемлемыми, однако, уча детей правильно вести себя в ссоре, мы будем давать им возможность самовыражения, позволяя каждому из спорщиков донести свои аргументы до другого. Но вернемся к Маддалене.
Д. Н.: В случае когда мы вынуждены занять определенную позицию, возникает короткое замыкание и зарождается внутренний конфликт. Если вы проработаете эту ситуацию на педсовете, то следующее совещание может стать лакмусовой бумажкой, дать вам шанс измениться. Это возможно. Нельзя просто рассуждать о болевой точке абстрактно. Этот конкретный эпизод может положить начало переменам, хотя круг болевой точки способен повторяться до бесконечности в самых разных вариациях. Если вы сможете выражать свою точку зрения на собраниях, то постепенно болевая точка, которая вынуждает вас со всеми соглашаться, начнет утрачивать свою власть над вами. И вы сможете наконец перевернуть эту страницу и жить дальше.
Итак, Маддалена, мы закончили разговор о вашем круге болевой точки, осталось выбрать из десяти шагов то, что представляется для вас полезным.
М.: Из этих шагов наиболее интересными мне кажутся «не искать виноватых» и «правота не имеет значения: это не соревнование». Я всегда стараюсь найти истину и, не высказывая своего мнения, пытаюсь понять, что будет правильно. Но, возможно, важнее не поиск истины, а самовыражение.
Если говорить о шагах вперед, я хочу научиться фокусироваться на проблеме, а не на человеке, а также практиковать умение слушать не комментируя. Я не высказываю свои соображения вслух, но внутри постоянно комментирую. Мне нужно научиться спокойно слушать, составлять собственное мнение и не слишком поддаваться влиянию других точек зрения.
Я думаю, Маддалена правильно делает, что на пути к изменениям прежде всего выбирает идею «не искать виноватых». Ведь именно это бремя подавляет ее и мешает свободно принимать решения. Она чувствует потребность нормализовывать ситуации противоречия, чтобы воспринимать их как открытую дверь, а не как непреодолимую бетонную стену.
Валерия: Хлопнуть дверью
Д. Н.: Добрый день, Валерия! После того, как вы описали на бумаге свой текущий конфликт, я прошу рассказать мне о воспоминании из детства, которое ассоциируется у вас со словом «конфликт».
Хватит, прекратите сейчас же!
Слово «конфликт» заставляет меня вспомнить о сцене, которая происходила дома каждый вечер: после ужина мои родители начинали ругаться. Причиной почти всегда были какие-то пустяки. Меня это очень раздражало, поэтому я уходила в свою комнату, но все равно слышала, как они ссорятся. Я чувствовала себя очень несчастной.
