Гелиос. Жизнь после нас - Роман Бубнов

Подъемные канатные пассажирские лифты открытого типа были стандартными транспортными средствами для повседневных перемещений и немногими конструкциями в деревне, выполненными с использованием металлов.

– Привет, Кир! – Сэм поприветствовала подругу поднятой верх открытой ладонью, как было заведено у Намгуми. Понятный жест, символизирующий безоружность и мирные намерения.

– Привет, Сэм! Готова?

– К чему?

– Нас ждут в гости. Старик-провидец, забыла?

Накануне ночью Кирки вместе с Сэм настойчиво стучались в какую-то хижину, но им так никто и не открыл. Решили попробовать утром. Кирки спрыгнула с качелей:

– Ну что? Пойдем?

– А может, не надо? – Сэм все еще сомневалась.

– Надо! – твердо отчеканила Кирки.

– Как его зовут хоть, твоего провидца?

– Споук.

Встретив по пути веселого юношу по имени Грег, влюбленного, к слову, сразу в них обеих, девочки ускорились по винтовой лестнице сначала на первый, потом на второй ярус и оттуда по подвесному наклонному мосту весело поспешили на другой конец деревни.

Дважды постучав по плотной двери плетеной хижины, Кирки отступила.

– Бок Сану Баркай! – на пороге возник обычный худощавый темно-зеленый абориген, судя по морщинам под глазами, значительного возраста, но жилистый и крепкий, как раннее дерево.

В ножнах плотного кожаного пояса, служившего еще и ремнем для набедренной накидки, опасно сверкнул самодельный каменный клинок с выпуклой удобной рукояткой. Шею старика украшало ниточное ожерелье из трубчатых бусин, заканчивающееся круглым медальоном. Каждый сантиметр тела был усеян маскировочными татуировками и шрамами, а на предплечьях и лодыжках красовались плетеные браслеты-кольца.

Доброжелательно отведя руку в сторону, известный деревенский прорицатель пригласил «в дом». Первой внутрь проскользнула Кирки, а недоверчивая Сэм еще мгновение поколебалась, и, только поймав повторный вопросительный взгляд подруги, последовала за ней в шалаш.

Приглушенный свет создавал в неэлектрифицированном помещении поистине волшебную первозданную атмосферу. Как будто и не было никогда этого десятка лет проживания бок о бок с людьми.

Обстановка напоминала музей антиквариата.

Несущая стена была декорирована засушенным чучелом головы аллигатора с раскрытой пастью. Ручной работы деревянная кровать, устеленная крупными спрессованными лопухами, стояла поодаль. Тут и там вразброс валялись сплошные тканевые корзины с развалистым верхом, с торчащими из них вещами. Напольный открытый «охотничий шкаф» с ножами, копьями и луком украшал дальний угол. В многочисленных крепежах покоились побывавшие в ходу сменные рукоятки, заостренные наконечники, колья и пики.

Жилище настоящего охотника.

Бледный, потускневший за ночь плод дерева Ду лениво покоился в каменной полупрозрачной чаше из хризолита, гордо красующейся на обитой крокодиловой кожей тумбе.

Усевшись на пол на согнутых коленях в центре хижины, старик поманил Сэм к себе:

– Куза Ас Куса!

Переведя по смыслу, Кирки скривила губы и мотнула головой, мол, «иди».

– Аннабчи. Алле Сеси Дуниа.

– Он точно не маньяк? – смущенная Сэм подошла к Споуку поближе.

– Нет, он мудрец. Говорит, что день завтра уже начал сбываться сегодня. Споук – самый умный из всего племени. Масу Аминчи, супруга Джаггоры, верит, что Споук предвидит грядущие события. Твоя мама тоже ему верила, когда жила здесь. Они много общались.

– Допустим. Что он говорит?

Старик начал бормотать сам с собой, зрачки закатились за веки, оголив раздраженные глазные яблоки. Кирки нахмурилась:

– Очень странные вещи. Не могу разобрать некоторые слова.

– А ты включи смекалку и попробуй.

– Что включить?

– Переводи уже, Кир!

– Значит так. Старик говорит, что видел тебя в своих снах. Дальше что-то про пророчество, что ты обретешь новое тело и спасешь мир вокруг.

– Глупости какие. Скажи ему, что он путает. Это моя мать – избранная в пророчестве. Это она спасла Мир в другой жизни.

– Фу, какая ты резкая. Старик…

– Старик твой грибов переел, Кир, поэтому всю ночью пролежал в отключке и нас не слышал. А сейчас его, видимо, отпустило, вот и бредит.

– Сама ты бредишь. Слушай! Очень интересно. Говорит что-то про трех непохожих друг на друга воинов, пришедших из разных миров. Они думают, что обманули смерть, но ошибаются. Их ждет встреча со страшным демоническим великаном, изрыгающим огонь и белое одеяло, останавливающее слезы живородящих матерей. Кошмар.

– Может, пора позавтракать, Кир?

– Ладно, пошли. Я спрошу потом у Масу Аминчи, что все это значило.

Споук никогда не ошибался. Если предрекал беду, значит та была уже где-то в пути.

Испуганная Кирки взяла за руку застывшую задумчивую Сэм и напряженные от увиденного подруги выбежали прочь.

Поздняя доставка

08:18 DT

Деревня Хали-Акупса, к северо-востоку от скалистого полога Асири-Гунунга

8-е астрономические сутки после глобального сбоя в работе системы спутниковой связи

Подмяв под себя очередной небольшой кустарник, малый патрульный катер Aqua Beetle с флагом ЮКЛ, мотнуло в сторону так, что он чуть не врезался в стоящее по соседству дерево Ду. Управлять им было непросто. Нужны были навыки и, как минимум, хороший практический опыт.

Aqua Beetle был экспериментальным поисково-спасательным судном на двух винтовых движителях и на динамичной камерной воздушной подушке. В экстренных ситуациях можно было активировать антигравитационную тягу и поднять транспортное средство целиком на высоту до полутора – двух метров.

На пассажирском диване, прямо перед сетчатым ограждением мощных воздушных винтов, скромно расположился Тернак Чурваччи.

Это была его первая поездка на железной машине «небесных людей», и он увлеченно то и дело барабанил кулаком по упругому фартуку воздушной подушки чуть ниже корпуса лодки.

Тремя днями раньше чернокожий водитель Ральф Моррис со своей помощницей-мулаткой Келли МакКинзи подобрали его с перевернутого каноэ вблизи поселения Ос-Фау-И-Авука. Они проводили плановое техобслуживание патрульных дройдов и возвращались к месту дислокации ЮКЛ вдоль реки Муфула-Кумчиниа. Услышав выстрел, они нашли перепуганного аборигена и взяли его на борт.

Ральф Моррис был коротко стрижен. Через затылок плотно сидели старинные изогнутые сарделевидные smart-наушники Parley Assistant для синхронного одностороннего перевода с языка Намгуми.

Чурваччи рассказал все подробно: про инцидент, про гибель товарищей, про бешеного азиата, про Кибокко-Мкали и даже про таблетки.

Моррис принял решение помочь бедняге добраться до Хали-Акупса. МакКинзи его поддержала.

В судовой аптечке бесцельно покоилась тройная упаковка Бета-Лактама. Совершенно безвозмездно всю ее сразу же отдали в руки Тернаку для спокойствия его души. Словно ребенку, мечтавшему о заветной конфете.

– Приближаемся, – Моррис сверился с компасом.

Позиционирование и навигация по сломанным спутникам не работали, триангуляция по базовым станциям и дронам была временно недоступна. Оставался только компас. Твердый, крепкий, который никогда не подведет. Можно было ориентироваться по небу, в частности по звезде Тигардена, шафранового цвета, указывающей всегда на запад.

Но компаса было достаточно.

Ральф Моррис объяснялся с Чурваччи простейшими жестами и с помощью бумажной карты. Особых бесед не предполагалось – большую часть времени все многозначительно молчали.

Милая розовощекая мулатка Келли МакКинзи была поставлена напарником Морриса по распоряжению ЮКЛ месяц назад в рамках обычной ротации персонала.

Вопреки запретам на межличностные контакты во время несения службы, и, безусловно, вследствие личной харизмы Морриса, новоиспеченные коллеги стали близки в первую же ночь.

Словно на погруженной в раствор проявителя фотографии, утренняя дымка рассеялась, обнажая очертания частокола и размытые контуры подвесных мостов, натянутых где-то там, далеко и высоко над болотистой гладью.

– Фунго Ла-Ум Косута!

– Что он говорит? – без энтузиазма уточнила Келли у Морриса.

– Говорит, вроде как, запах беды, что он ему не нравится, – Ральф помял мягкую губчатую кнопку точной настройки на наушнике. – Да, все верно. На южном диалекте такой же перевод. Или пора это старье выкидывать и садиться за словари.

Справа между деревьев сама себе на уме, отчужденно поигрывая желваками, стояла флегматичная Квадо– Туна.

Тернак вскочил на ноги и нервно начал что-то бормотать и указывать куда-то вдаль.

Он родился в этой деревне и прожил здесь всю свою жизнь. Каждая ветка, каждое дерево – он знал здесь все.

Первым его беспокойство заметила МакКинзи:

– Смотри, кэп. Черный дым!

Действительно, либо пожар, либо кто-то бросил в костер комок смолянистого торфа. Девушка подошла ближе и испуганно взяла напарника за предплечье: