Дом - Таня Нордсвей

Кивнув, я подумала, что зря относилась к нему предвзято в первые дни и что он неплохой человек. Он будто прочёл мои мысли и повернулся ко мне, позволив тусклому свету осветить его счастливое лицо.

– Теперь ты знаешь, где я провожу вечера и ночи. Очень странное увлечение, да?

– Вовсе нет. Был бы у меня миллион лет – я бы любовалась звёздами каждый день.

– Тогда приходи, – его глаза будто сами были до краёв наполнены звёздами. – Будем любоваться вместе.

Так я договорилась время от времени составлять компанию Адену в обсерватории. Каждый раз, спускаясь с шаткой лесенки, я чувствовала прилив сил и энергии, а затем крепко спала до утра. Наверное, мне не хватало в жизни того спокойствия космоса, поэтому я искала его в небе.

За несколько недель наши с Грейс отношения снова наладились, но между нами чувствовалась неловкость – она словно боялась, что я отниму у неё Томаса. А я просто хотела, чтобы с ним всё было в порядке.

Калеба и Люка я тоже узнала поближе – они оказались очень добрыми и открытыми людьми, всегда готовыми прийти на помощь. У них была интересная особенность – гетерохромия3: у Калеба левый глаз был голубым, а правый – карим, а у Люка наоборот. Это чуть помогало мне различать очень похожих братьев, но издалека всегда было сложно их отличить друг от друга, особенно когда они говорили почти идентичными голосами.

Поболтав немного с Люком в один из вечеров, я поняла, почему Грейс в него влюбилась – он был очень отзывчивым, веселым, и у них с братом была общая притягательная харизма. Калеб, в отличие от брата, больше любил животных, поэтому они с Орбитом сразу нашли общий язык. Глядя на Адена, я заметила, что он часто наблюдает за Калебом. Поделившись этим с Грейс, я узнала, что Аден давно в него тайно влюблен. Грейс поддерживала Адена в этом и подталкивала признаться, но парень был непреклонен. Мы решили, что вторгаться в его личную жизнь не стоит.

Когда я зачёркивала вечером очередной день в своём настенном календаре, мой взгляд вдруг остановился на завтрашней дате, обведённой красным маркером. Семнадцатое октября. Мой День рождения.

Глава 12

Утром меня разбудило что-то мягкое, щекочущее мой нос. Не открывая глаз, я перевернулась на другой бок, но это что-то переместилось на моё плечо. Я заворчала и начала ворочаться, пока не разлепила глаза и не увидела Джаспера, который пёрышком водил по моей шее.

– Что надо? – недовольно прохрипела я осипшим от сна голосом.

– А как же “доброе утро, Джаспер”? – Он улыбнулся кончиками губ.

– Доброе утро, Джаспер, – на автомате повторила я, накрывая голову подушкой и тут же почувствовала, как с меня сдирают одеяло.

– Пора вставать! Сегодня важный день! – Сквозь толщу пуховой подушки донеслось до моих ушей.

– Никакой не важный… всего-то мой День рождения, – пробубнила я.

– Ага! Значит вот какой сегодня день, да?

Я тут же откинула подушку в сторону. Как я могла так проколоться?! Я рывком поднялась с кровати, но моя голова отозвалась головокружением на такую смену положения, из-за чего я осела на краю.

– Джаспер, а ну вернись, не смей им рассказывать…– начала было я, но Джаспера уже и след простыл.

Супер. Теперь можно ожидать чего угодно. Я недовольно зарычала сквозь стиснутые зубы. Вот поганец! Выманил-таки.

Потянувшись и сделав зарядку, я медленно подошла к зеркалу, висящему на стене. Из зеркальной глади на меня смотрела девушка с прямыми тёмными волосами по плечи и немного припухшими ото сна карими глазами. Девушка в зеркале повела плечами и обхватила себя руками, критично вглядываясь в меня. Я улыбнулась себе в зеркале, дотрагиваясь до ключика, висевшего на шее. Отражение мне вторило, а свет играл на оливковой коже, которая никак не хотела загорать.

Мой взгляд снова переместился на лицо, и я немного скисла. Сегодня я хотела выглядеть чуть лучше обычного, а вышло чуть хуже. Вздохнув, я взяла расчёску и принялась распутывать непослушные локоны. Затем позавтракала сэндвичами с куриной грудкой и зелёным салатом, надела новый полосатый пуловер и песочные брюки и вышла во двор. Солнце уже сияло высоко в небе, возвещая, что я проспала утреннюю пробежку. Ладно, один день пропуска – ничего страшного.

Из дома слышался привычный шум и гам, такой уютный и живой. Орбит лаял, где-то смеялся Калеб. Или Люк, я всё ещё плохо различала их голоса. Из окон, выходящих на кухню, тянулся очень вкусный запах выпечки. Несмотря на то, что я уже поела, мой рот наполнился слюной.

То, как готовила Грейс, нельзя сравнить с моей стряпнёй. Это как сравнивать единорога с ослом, а императорский дворец – с лачугой. Она была гением в этой области, а я лишь предпринимала жалкие попытки не отравить себя и других. Ведомая ароматным запахом, я прошла через бильярдную, где на большом бархатном столе развалился Аден. В одной руке он держал кий, с помощью другой – хлестал колу из горла бутылки. Однако мне показалось, что там налита отнюдь не кола.

Стоило мне поравняться со столом, как он меня заметил и отсалютовал бутылкой:

– С семидесяти однолетием, старушка!

Я фыркнула, показав ему неприличный жест, и под его хохот юркнула на кухню. Там уже вовсю шла готовка. Грейс порхала от одного стола к другому, попутно смешивая ингредиенты и проверяя что-то в духовке.

– Доброе утро, именинница! – пропела она своим мелодичным голосом, подлетев ко мне и обняв. От неё пахло ванилью, жасмином и корицей. Грейс звонко чмокнула меня в щёку. – Могла бы и чуть раньше сказать, чтобы я успела сделать ещё парочку блюд. А так придётся довольствоваться только тем, что успею.

– Да я не хотела тебя напрягать, – протянула я, когда она также легко упорхнула от меня к столу.

Рядом с тостером стоял Люк, разрезая очищенные яблоки на мелкие кусочки. Его руки были в муке, что явно не было ему свойственно. Однако, судя по настроениям Калеба и Джаспера, сегодня они помогали девушке. Первый чистил картошку, а второй поджаривал на сковороде лук, попутно кидая на меня умоляющие взгляды о помощи. Я показала Джасперу язык.

Вот дела! Смех, да и только: парни как миленькие чистят картошку и режут яблоки! Заметив мой ироничный взгляд, Грейс тут же пояснила:

– Они мне сегодня помогают. Ты же их знаешь: как готовить – их нет, а сожрать всё, что есть, ничего нам не оставив, – так это всегда пожалуйста!

Парни что-то недовольно проворчали, но рыжеволосая бестия тут же шлёпнула их полотенцем.

– Работать, рабы, солнце ещё высоко!

– А как же Аден? Почему он не отрабатывает свою корку хлеба? – съязвил Калеб.

– Потому что он мне спалил курицу, за что был отослан куда подальше, – девушка