Запомни мои губы - Сонда Тальбот

Она говорила о том, что современная женщина зажата в тиски бесконечной рекламы, обступившей ее со всех сторон. Она говорила о том, что телевидение разрывает женщину на части, вначале показывая ей прелести сочных сосисок, а потом подталкивая к мысли об операции по «откачке жира». Она рассказывала о том, что реклама делит женщин на две категории: жирных, расплывшихся толстух-домохозяек и худеньких независимых красавиц, которые привлекают мужчин… Третьего не дано — женщина не может быть полной, она обречена иметь маленькую грудь и хрупкую талию.

И сама Леа с радостью изменила бы мышление нынешних американцев, но это невозможно, ибо в борьбе с этим псевдопрогрессом она все равно проиграет… Поэтому остается только один выход: помочь женщинам похудеть без операций, жутких таблеток и изнурительных диет, заканчивающихся потерей волос, зубов и нормально функционирующего желудка…

Как это сделать? Только с помощью здорового труда, водной терапии и индивидуально подобранной здоровой диеты… Все это сможет дать «Центр диеты» в Сонс-хилл. Почему именно отдаленный Сонс-хилл? Все очень просто: никакой рекламы, никаких соблазнов… Да, с ними все равно придется столкнуться после лечения. Но привычка к труду, к здоровому ритму жизни даст о себе знать — в этом лично она, Элеонора Блумин, не сомневается…

К концу ее пространного монолога лица «людей в костюмах» изрядно оживились — по залу прошел довольный шепоток. Леа поняла, почувствовала — ее идея, если еще не принята, то уж точно нашла одобрение у многих членов совета. В глазах Питера она прочитала нескрываемое торжество. Они словно говорили: я знал, я не сомневался в том, что ты будешь на высоте…

Голосование совета не обмануло ожиданий Леа и Питера. Проект «Центра диеты» был принят, и «Портвиль» обещал ему полную поддержку во всех начинаниях. Деньги, рабочих, материалы, необходимые для строительства, — все это предоставляли инвесторы. Леа была на седьмом небе от счастья и с нетерпением ждала завершения совета, чтобы выйти из здания и выплеснуть свою радость, разделить ее с Питером, а потом и со всеми остальными.

Питер… Она была бесконечно признательна ему за поддержку, за тот взгляд, который вывел ее из лабиринтов страха и неуверенности… И не только признательна — Леа внезапно поняла, что уже давным-давно, сама того не подозревая, мечтала встретить такого мужчину: доброго, сильного, ответственного. Мужчину, рядом с которым она могла быть и ребенком, и сильной, уверенной в себе женщиной… Мужчину, который смотрел бы на нее так, как это делает Питер, — взглядом, вызывающим сладко-щемящее ощущение во всем теле…

— Ну что ж, — подытожил собрание директор «Портвиля», — Элеонора Блумин и Питер Кэнди… Вы можете рассчитывать на полную поддержку «Портвиля». Будем надеяться на то, что проект принесет прибыль. Хотя лично я в этом не сомневаюсь…

— До сих пор не верится! Можете себе представить? — Леа взяла протянутую Питером бутылочку с обжигающе-ледяной минералкой и сделала огромный глоток. — Ух! Меня бросает то в жар, то в холод… Не понимаю, что со мной творится…

— Все в порядке, — улыбнулся он, — у вас вполне нормальная реакция на стресс. Я ведь видел, как вы переживали на этом совете… Однако согласитесь, я был прав — «люди в костюмах» не кусаются…

Если бы она знала о том, что творится с ним… Ее нефритовые глаза, горящие от возбуждения, от того успеха, который обрушился на нее так внезапно, но, по мнению Питера, вполне заслуженно, — он сам слушал ее, не отрываясь… Хрустальная капля воды, сбегающая по нежной шее к груди, прикрытой тонкой блузкой… Короткая юбка, открывающая стройные ноги в тонких светлых чулках… Это невыносимо… Он знает эту женщину всего несколько дней, а уже сгорает от желания. И если бы только от желания — все его мысли оказались в плену ее легких движений, взглядов, серебряного голоса…

Наверное, так нескладно выходит только у него — если он влюбляется, то мгновенно и надолго. Любовь с первого взгляда… Многие говорят, что ее не существует, но Питер может влюбляться только так и никак иначе. А потом на его голову обрушиваются неприятности… Интересно, этот раз — исключение или правило? Едва ли — исключение… Он уже успел наделать массу ошибок… Успеет ли исправить?

— Теперь — прямиком к Пэтти. Они все, наверное, ждут не дождутся решения совета. Можно, конечно, позвонить и рассказать все по телефону, но мне хочется сделать им сюрприз…

— Правильно, — одобрил ее Питер. — Чем дольше томишься, тем радостнее приятная новость.

— Кстати, Питер, — Леа вопросительно посмотрела на мужчину, — до сегодняшнего дня я не знала вашей фамилии…

— Теперь узнали… — опустив глаза, произнес Питер.

Она посмотрела на него с удивлением — неужели взрослый мужчина может стесняться своей фамилии? Да, она забавная, но очень милая и даже пикантная. «Сладкий»… Не слишком соответствует его немного хмурому облику… Но ведь хмурым он кажется только на первый взгляд, а когда узнаешь его поближе — встретишься с этим жгуче-синим взглядом, увидишь детскую улыбку, играющую на губах… Леа почувствовала, как в глубине души распускается нежность к этому большому, доброму и немного нескладному мужчине…

— Неужели вы стесняетесь своей фамилии? — озвучила она свои мысли. — По-моему, совершенно напрасно. В ней есть изюминка…

— Вы хотите сказать — бывает и хуже? — Питер открыл дверцу пикапа, и Леа скользнула в машину.

— Ничего подобного, — горячо запротестовала она. — Я стараюсь говорить то, что думаю… Не всегда, конечно, удается, — вспомнила она ложь во благо, сказанную Пэтти по поводу новой жены Брасса… — Но все же…

— Я вам верю. — Он серьезно посмотрел на Леа. — Глупость, конечно, но фамилия Кэнди — предмет моего вечного недовольства. В детстве меня дразнили «конфеткой» — представьте себе, каково это для мальчишки… Ладно бы, я был красавчиком, но с моей-то внешностью — «конфетка»…

— Я думала, критиковать свою внешность — моя прерогатива, — улыбнулась Леа. — Может быть, вы и не плейбой, но у вас потрясающие глаза… И улыбка… — Она покраснела и отвела взгляд. Какая глупая — неужели он может догадаться, что она думает насчет его глаз и губ?

— Вы действительно так считаете? Хотя… Вы же сами сказали, что всегда говорите именно то, что думаете…

— Действительно… — Леа так и не осмелилась повернуться — ее взгляд был устремлен на дорогу, исчезающую под капотом пикапа.

— А насчет фамилии… — продолжил Питер, казалось, совершенно не замечавший ее смущения. — Я даже хотел ее поменять… Но потом умер отец, и я подумал — надо сохранить то, что от него осталось. Так что — Кэнди родился, Кэнди и умру, — невесело усмехнулся он.