Револьвер - Изабелла Сантакроче

Когда показывали фильм, я смотрела по сторонам. Возможно, я думала, что найду там Маттео. Около меня сидел старичок. Взгляд устремлен на экран. Опустив свои глаза, я увидела в его руках куклу. Пластмассовую куклу. Он крепко ее сжал, как бы боясь, что она сбежит. Раздавались стоны, я смотрела на него. Фразы типа возьми его весь, шлюха. Я хочу воткнуть его тебе в глотку, мерзкая корова. Джанмария фильм увлек. Сжатые губы, лицо исказила гримаса. После фильма, когда мы вышли, то очутились под ветром. Очень сильным ветром, который срывает листья. На глаза мне упали волосы. Я их отвела и увидела его. Того старичка с его игрушкой. Он издали разглядывал меня. Казалось, он появился из травы. Похороненное веками растение, которое неожиданно появляется, измазанное землей. Так, как его лицо. Я повернулась и сделала это. Думать о сказках. О двух людях, которые, не зная друг друга, находят друг друга. Я повернулась и сделала это. Передвинуться, чтобы видеть его перед собой. Я повернулась и сделала это. Я пристально смотрела ему в глаза. Два беловатых следа. Старые шрамы. Я повернулась и сделала это. Остаться очень сильной. Не слушать, Анджелика, пойдем. Я не могла оставить его. Мне не удавалось сделать это. Понять его. Он мне улыбнулся и сделал это. Поднял к небу куклу. Он мне улыбнулся и сделал это. Сидел на земле. На пустой стоянке. Я повернулась и увидела его. Джанмария в машине. Его лицо за стеклом. Картина, которую нужно видеть. Вспышка огней там вверху. Оправа из беспощадного света. Впереди сияет вывеска. Задранная ветром юбка. Нагнувшийся к земле человек. Он тер своей очень твердой куклой по мне. По моим ногам. Между бедер. По коже. Все сильнее по моей вульве. Взрыв, как при родах. Я чувствовала, как его кукла прижимается к моим трусам. Я чувствовала бессмысленность существования. Безумие, к которому ведет ее понимание. Джанмария вновь стал приводить меня в чувство. А я продолжала смотреть на них. Лежащий на земле старик. Перед рождением. Брошенная на пустынной стоянке кукла.

Бессчетное число раз ты возрождаешься и стреляешь. Бессчетное число раз ты не падаешь и идешь вперед. Ты могла бы ненавидеть то солнце, которое появилось. Это пламенное лето. Зеленые листья и жуков. Разноцветные камышинки. Проклятые страсти. Текущую в тебе кровь. Все отпущенное тебе время. Ты могла бы ненавидеть и отколотить его. Вырыть руками яму. Вместо этого бросок. Ты пробуешь еще один раз. Свою бессознательность ты используешь до самого конца. Ты пластмассовая кукла, которую бросили на стоянке. Буря тебя не сломила. Ты смело пошла ей навстречу. С высоко поднятой головой. Вперед, в поход. В шесть тридцать я спустилась во двор. Маттео, как всегда вечером, находился там. Я вышла с обезьянкой на плече. Экзотический мазок. Мой снаряд. Я его использую, чтобы поразить его. Чтобы привлечь его. На мне очень короткое платье. Для обесчещенной кровосмешением пятнадцатилетней девчонки. Хвостики по бокам, чтобы я казалась более молодой. Я чувствовала себя хрупкой. Испуганной. Не падай духом. Ты непобедима. Я ощущала себя школьницей, которая впервые открыто лизала яйца. Два глубоких вдоха. Необходимо собраться, чтобы не растеряться. Расслабь мышцы лица. Схватки влагалища. Юношеские признаки желания. Первое страстное влечение к мальчикам. Слюна высохла, как вода в ризотто. Я увидела их всех вместе. Они расположились направо. Облепившие падаль мухи. Не романтичное сравнение, но весьма эффективное при их описании. Что-то находилось слева. Я приближалась насвистывая. Я перестала свистеть, чтобы свист не подпортил очарования. Я внимательно смотрела на траву, как будто искала в ней микроскопические грибы. Я просто отправилась погулять. Обычная прогулка на свежем воздухе. Он был в красной майке. Блестящие, как чистый шелк, волосы. Совершенство статуи, представляющей красоту. Со сверхчеловеческими и поразительными качествами. Обладающий сверхвластью. Я думала, сейчас он меня увидит и не устоит. Мне даже нет необходимости подзывать его. Улыбаясь, он шел мне навстречу. Я очень сильно надеялась, что этого не сделают и другие. Их всех вместе я не хочу. Окружение. Вопросы. Гладят мою обезьянку. В то время как я раздумывала, повернулась девочка в шляпе. Увидев меня, она просто остолбенела. Озадаченная, она косо посматривала на меня. Как будто увидела что-то непонятное. Бэмби-носорога. Человека-слона. Чудовище из цирка. Она рассмеялась. Эта говнюшка это сделала. Никто и никогда так надо мной не смеялся. Без всякого стеснения. Она держалась за живот. Она вся покраснела. Другие последовали ее примеру. И началось веселье. Коршуны с металлическими зубами. Только Маттео стоял молча. Он смотрел на меня очень печально. Не знаю, сколько времени я провела под этой бомбардировкой. Она меня стерла с лица земли. У меня не было сил уйти. Я стояла неподвижно. Я защищала Сувенир. Я прикрыла обезьянку руками. Она не могла защитить себя. Она не была такой, как я. Выдерживающей удар бомбы. Сколько унижения. Сколько дерьма. Я вернулась, волоча по земле ноги. Когда я закрыла дверь, то дала волю своей злости. Я побежала и взяла ведро. Наполнила его водой. Теперь я вылью его на этих ублюдков. Вы только мерзкие свиньи. Я опустилась на колени около окна. Ведро дотащила до террасы. Я слышала их смех. Кристально чистый. Детский. Прозрачный, как вода в ручейках. Как смеялась эта падаль. Посмеивались девочки танцевальных курсов. Они смеялись до упаду. Как их развеселила эта чокнутая с хвостиками и обезьянкой. Они напишут обо мне сочинение. «Чокнутая из дворца». Смеялись даже куры. Целые куриные стаи надорвали от смеха животики. Ты рассмешишь даже кур, как говорила мне румынка. Все вызывали у меня отвращение. Даже Маттео был мне противен. Этот трус. Этот слизняк, этот говнюк, который меня не защитил. Как будто бы он никогда меня не видел. Не был со мною знаком. Я стала чувствовать себя, как Алиса. Как она, когда превратилась в гигантшу и никто ее не чувствовал. И никто не помог ей, когда она плакала. У меня начали удлиняться ноги. Руки высунулись из окон. Я проламывала стены, вырастая после совершенной мною ошибки. Мои конечности превратились в ростки, ищущие почву. Они опускались на ту толпу, которая пыталась закидать меня камнями. Мои ноги спускались сверху, давя толпу. Все бежали, ища спасения. Все кричали. Они указывали на меня пальцами. Посмотрите, чокнутая убийца. Повсюду были указательные пальцы. У них их было восемь. Четыре на руках. Четыре других пальца высунулись из висков. В то время, как они указывали на меня, они растопырились. Высовывались отовсюду. Я их привлекала к себе. Они вонзались в мою плоть, как стрелы. Из ранок текла кровь. Святой Себастьян в образе женщины с воткнувшимися в ее тело указательными пальцами. Растянувшись на террасе, я сжимала ведро. Ворон, каркая, перелетал с одного дерева на другое. Коршун, ищущий падаль. Он ждал, что я умру от стыда. Я сунула голову в ведро. Вода была ледяной. Точный удар. Туда внутрь. Под воду. Без воздуха. Тихий океан одиночества.