Привет, Ангел - Глафира Душа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Славик, ты помнишь слова? Прочитай за Алешу!
Славик с удовольствием отчеканил про ласточку, которая в сени к нам летит. А воспитательница гладила Лешу по голове, сняв с него шапочку со звериными ушами, прижимала к себе и приговаривала:
– Ну поплачь! Поплачь! Все будет хорошо! Сейчас с ребятами хоровод будете водить. Пойдешь?
Леша кивнул. Ему вытерли носик, глазки, вернули уши на место. И он, успокоившись, встал в круг.
…Когда Алексей стал постарше, тоже замечал в себе отторжение весны. Хотелось надломить все эти ветки, оторвать все эти почки, поломать все эти кусты… Он радовался пасмурным дням, раздражался от звуков капели и с нетерпением ждал мая, когда уже, считай, лето.
Вот и сейчас. Мало того что трепет этот весенний в самом разгаре, да еще он – совсем один. Везде один… Как будто никто ему не нужен. Как будто никому он не нужен.
Алексей набрал номер сына. Тот обрадованно закричал:
– Папа, привет! У нас такой классный корабль! Представь, бассейн есть! И настольный теннис!
– А ты купаешься?
– Конечно! Целыми днями!
– А как мама?
– Мама? По-моему, хорошо!
– Ну-ка, спроси у нее, сынок, в каком порту следующая стоянка?
– Сейчас, пап!
Трубку взяла Наталья.
– Как у тебя дела? – задала она мужу один из самых нейтральных вопросов.
– Все нормально! Как у вас?
– Отлично! Замечательное путешествие.
– Где следующая остановка?
– Ой, я город не помню. Знаю только, что на острове Калимантан.
– Ну хорошо! Я вам еще перезвоню.
Через три дня Алексей присоединился к своей семье, которая с таким искренним счастьем и нескрываемым удовольствием встречала его на корабле, что он был очень даже тронут. Нашлась и отдельная каюта, куда с превеликой радостью переселился Максим, оставив родителей вдвоем.
Он путешествовал со своими все оставшиеся дни круиза. Отдыхая с семьей, он надеялся отвлечься. Он честно пытался расслабиться и насладиться поистине райским путешествием, но … ничего не получалось. Вернее, наоборот. Получалось расслабиться. Отпустить застарелое внутреннее напряжение, снять запреты на какие-то мысли, позволить себе думать о том, о чем и сладостно, и больно думать. И вся странность ситуации заключалась именно в этом: с одной стороны, искренность перед самим собой, искренность в мыслях, в мечтах, в эротических фантазиях… С другой стороны, боль. Именно искренность несла с собой боль, новые переживания и бесконечные воспоминания.
Он лежал около бассейна со стаканом сока. Сначала вяло листал журнал, переговариваясь с Натальей, расположившейся рядом. Потом прикрыл глаза, думая подремать перед обедом. Но прошлое никак не отпускало его. Наоборот, почему-то здесь, на отдыхе, он все чаще и чаще возвращался мысленно в те мгновения московской жизни, когда счастье настолько ощутимо присутствовало в окружающем его пространстве, что, казалось, он мог потрогать его или даже зажать в кулаке.
Как-то, он вспомнил, лежали они с Ритой, расслабленные, умиротворенно-уставшие, разомлевшие от близости друг друга, опьяненные любовью и ласками, и разговаривали. Как будто каждый сам с собой и в то же время вслух.
– Знаешь, Рит, я никогда не скучал ни по кому…
– У тебя тело такое нежное.
– А по тебе я очень скучаю.
– Кожа прекрасная. Я когда прикасаюсь к тебе, испытываю…
– Ты мне настолько близка, настолько дорога…
– Неимоверный восторг.
– Я редко говорю тебе что-то хорошее…
– Как же я люблю, когда ты меня обнимаешь.
– А на самом деле я боюсь признаться самому себе…
– Мне не хватает твоих объятий. Мне все время мало. Я не могу насытиться…
– Насколько ты в моем сердце.
– Твоей близостью, твоей нежностью, твоими откровениями…
– Ты мой самый близкий человек… И вообще ты – самая, самая…
– Я все время хотела бы быть рядом с тобой.
– Я порой сам боюсь признаться себе, что ты значишь для меня…
– Я мечтала бы не разлучаться с тобой никогда.
– Я знаю только одно: ты лучшая женщина в моей жизни. Ты – самый лучший человек в моей жизни!
– Не помню, говорила ли я тебе, что ты – самый лучший!
Слышали ли они друг друга во время этого странного диалога? И разве это диалог был? Какой-то двусторонний монолог, когда каждый говорит свое, не дожидаясь от другого ни реакции, ни ответа и все же, вероятно, угадывая и отмечая, о чем параллельно идет речь…
Подбежал возбужденный Максим:
– Пап, я среди подростков лидирую.
– Ты о чем, сынок? – Алексей с трудом возвращался в действительность.
– Ну в теннис, пап! У нас же турнир по настольному теннису на верхней палубе.
– А! Молодец!
– Пойдем, поболеешь за меня! Через десять минут финал.
Алексей поставил пустой стакан, нехотя оторвался от своих воспоминаний и направился вслед за убежавшим ребенком. Он шел по палубе, смотрел на окружающий его морской пейзаж и, похоже, не видел всей его красоты. Во всяком случае, оценить прелесть момента был явно не в состоянии… Он прилагал колоссальные усилия, чтобы выдернуть себя из прошлого, чтобы хоть как-то адаптироваться в настоящем…
Алексей следил за игрой сына, подбадривал, аплодировал, радовался каждому выигранному очку и не знал, что в далекой Москве его любимая женщина стала замужней дамой, что началась для нее абсолютно новая жизнь, и что, невзирая ни на что, хранит она память о нем, как о самом прекрасном мужчине, который когда-либо был в ее жизни. Правда, жизнь у нее только начинается, но почему-то кажется ей, что ничего лучшего быть не может. И о том, что грусть – верная спутница не только его жизни, но и ее тоже, он даже не задумывался.
Между нами, соседями…
Вступление
Квартира 23. Трофимовы. Квартира 24. Сидоренко. Квартира 78. Полищук. Три семьи. Трое соседей. Ну, 23-я и 24-я понятно. Они рядом. И практически с первых дней, как переехали, так и дружат. Лет уж, наверное, восемнадцать или даже больше. А с 78-й позже познакомились. И через детей. А дело было так. Что у Трофимовых, что у Сидоренко дети народились почти одновременно. Когда они в этот дом переселились, то Леночке Трофимовой только-только два исполнилось, а Витька Сидоренко уже в сад пошел. Как раз новый садик во дворе открыли, буквально полторы минуты ходу – из подъезда в подъезд. Ну и ясное дело, росли вместе, гуляли, в гости непрестанно друг к другу бегали. Потом школа началась – то за учебниками, то глобус нужен, то помочь по физике разобраться… Короче, почти сроднились. Праздники вместе, в выходные – то на прогулку, то всей компанией в цирк…
А потом чета Сидоренко решилась еще на одного ребеночка. Родили они своему Виктору сестренку Люсю. И, гуляя с Люсей, катая колясочку, познакомились сначала с Катей из 78-й, которая тоже колясочку катала, а потом и с ее мужем Андреем. А там уж Сидоренко своих новых знакомых ввели в общую компанию, и теперь уж лет десять как все вместе общаются.
