Обороты - София Чар

Он знал.

От этой простой мысли разом сперло дыхание. Одно дело – плести интриги за спиной Владыки под прикрытием самого Зажигающего и совсем другое – покуситься на жизнь короля.

Впрочем, сию минуту отправлять жнеца на плаху никто не собирался. Аскар лишь чуть приподнял бровь.

– Верховный жнец, видимо, много сил потратил в молитвах, раз так бледен. Ридаар, распорядись, чтобы нашего жнеца проводили в гостевые покои на третьем этаже.

Голос Владыки, звучавший несколько хрипло, не потерял ни единой ноты властности и спокойной уверенности в своих силах. Впрочем, разве можно назвать человека, которому нипочем сама смерть, самоуверенным?

Но времени, да и возможности задаться этим вопросом у Матаана не было. Слишком ошеломленный, он едва нашел в себе силы, чтобы медленно склонить голову в жесте почтения и развернуться к двери, в которой его уже поджидал Ридаар. Но вовсе не пристальный, подозрительный взгляд солдата вынудил жнеца стиснуть зубы до желвак на скулах.

Аскар был мертв. Эта мысль гремела с шагом, билась в висках, всплывала перед глазами застывшим восковым лицом Владыки. За свою жизнь Матаан видел немало мертвецов, чтобы научиться ощущать слабое тление искры жизни. В Аскаре она погасла и никто, даже сам Зажигающий не мог ее разжечь. Занять тело, подчинить себе – да, но не вернуть сознание Владыки из небытия.

Это было невозможно.

Однако реальность упрямо сопротивлялась доводам разума и в этой реальности его, пойманного, но не осужденного преступника, вели коридорами замка, мимо десятков дверей к той двери, за которой он должен был ожидать решения странного человека, которому нипочем сама смерть.

– Закрыто!

Резкий крик пронесся Хмельной улицей, заставляя прохожих оглядываться на пеструю компанию у дверей таверны «Горелый стол». Впрочем, неожиданным этот крик оказался не только для случайных свидетелей, но и для кшерхов.

Переглянувшись с Хиталь, Рамина нахмурилась и снова осторожно постучала.

– Ройша, мы не собираемся разносить твою таверну. Я уже слишком стара для таких забав, Хиталь слишком воспитана, а мальчики еще не доросли, – попыталась зайти с другой стороны Воля.

Чем вызвана бурная реакция старого трактирщика, что, едва завидев их в начале улицы, с прытью мальчишки бросился к двери, она понять не могла. Впрочем, не только ее заинтересовало странное поведение старика. Из окон постоялого двора напротив уже высунулось несколько любопытствующих.

– Убирайтесь! Я вас знаю, только пусти! – раздался мрачный и непреклонный голос трактирщика.

Глубоко вдохнув, Рамина на миг обернулась, кивком подзывая Хиталь. Поведение старого знакомого было странным и она не хотела терять время на переговоры.

Только чуть приподняв бровь, Хиталь улыбнулась и легким шагом приблизилась к Воле под пристальными взглядами зевак из постоялого двора.

Посторонившись, подпуская ее ближе, Рамина и вовсе отошла к троице парнишек, взъерошив вечно лохматые волосы Хора. Впрочем, паренек этого точно и не заметил, подавшись чуть вперед, чтобы расслышать, что говорит Хиталь, но… Как всегда, ничего не удалось. Нет, он слышал ее голос, улавливал отдельные слова, но смысл как-то странно терялся, как терялся всякий раз, когда той нужно было кого-то убедить. Никто еще не устоял перед светлой улыбкой и нежным голосом прелестной девушки-кшерха.

Не стал исключением и трактирщик. Уже скоро его голос начал звучать спокойнее, хотя и не потерял профессиональных ворчливых ноток, а еще через время дверь все же открылась.

По тому, как разом поскучнел Ивон, отступив за спину новых знакомых, Кри заключил, что этот пожилой, но еще крепкий мужчина, обладатель невысокого роста и просто невообразимо большого, точно картошка, носа и есть Ройша. Хотя самому Кри мужчина на показался таким уж страшным. Наоборот, глубоко посаженные темные глаза с лучинками морщинок, показались парню добрыми, хотя сейчас и смотрели достаточно хмуро. При том смотрели на Волю, что приветливо и добродушно улыбалась.

– Еще раз здравствуй, Ройша. Может все же угостишь старых друзей чашкой своего знаменитого чая и расскажешь за что мы впали в такую немилость? Ведь я возместила все убытки и расстались мы достаточно мирно, – подняв руки ладонями вперед, демонстрируя свою открытость, миролюбиво поинтересовалась Рамина.

Но даже этого было недостаточно. Во взгляде старика появилось почти отчаяние, большие ладони сжались.

– Да? А эта проклятая бестия разве мирно ушла! А стоит только показаться кому из вас и за одной бедой на голову старого Ройши потянется следующая! Нет, Рамина, мирно вы не ходите к старому Ройше, за вами вечно что худое тянется! Вот зал мне уже разнесли и только столы новые привезли, а ты знаешь сколько это бедному Ройше стоило? Не знаешь! Это же и работа, и дерево, и за срочность нужно было доплатить! А кто станет ко мне ходить, когда только пятна крови после визита этой проклятой, замыли!.. – взмахнув руками, воскликнул он.

С каждым новым словом старого трактирщика дружелюбное выражение лица Рамины сменялось откровенно изумленным, пока в конце концов женщина не вскинула руку.

– Постой, Ройша! О ком ты?

– Как о ком? – оборвав себя на полуслове, мужчина даже покраснел от возмущения. – Издеваешься ты разве? Об Анне вашей, Барсе!

На последних словах старик снова воинственно сжал ладони, но, ответное изумление на лицах Рамины и Хиталь немного умерила его возмущения. Впрочем, долго пауза не длилась. Резко качнув головой, Воля вдруг быстро шагнула к нему, сжав ладонь на локте старого знакомого.

– А теперь мой старый друг угостит нас чаем и подробно расскажет обо всем. Ройша, Барс не стала бы громить таверну с плохого утра, тому точно была причина, поэтому умерь свой гнев и прошу, расскажи все подробно, – настойчиво произнесла Рамина, едва не подталкивая старика обратно к двери.

Невольно нахмурившись, Хиталь покачала головой.

– Плохо дело…

Заинтересованно прислушиваясь к разговору, но ничего не понимая, Хор поморщил нос и привычно дернул девушку за рукав.

– Кто такая эта Барс?

Терпеливо вздохнув, Хиталь только высвободила рукав из его пальцев и подтолкнула Хора к двери таверны, в которую уже прошли Рамина со стариком.

– Это страж, давняя знакомая Воли. Я видела ее еще когда была совсем девчонкой, – отозвалась она, но больше говорить ничего не стала.

Впрочем, Хор и не стал настаивать, только расплылся в улыбке, нырнув в таверну. Настоящий страж, подумать только! Едва сдержав желание присвистнуть, он все же сдержался и скромно обустроился на краю