Обороты - София Чар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жители Корвидиума, – не дав Бэйзи окончить мысль, прогремел над площадью сильный голос Его Величества. – С новым днем всех и каждого, да пребудет этот день ясным.
Традиционные слова, подхваченные тысячей людей, что медленно стекались на площадь, пронеслись ответным шорохом.
– Забудем о том, что было, оставим все тревоги в прошлом. Я, Аскар Терезаа, даю вам слово. Ничто не грозит вашей безопасности, ничто не грозит безопасности нашего мира. Всякий враг Корвидиума, нашего покоя, устоявшихся традиций, будет наказан лично мной. По воле моей и моих предков. Ясного дня.
Речь, обычно короткая и четкая, вынудила Бэйзи поежиться. Сильный голос гремел над площадью, обращаясь ко всем, а Нагс ощущал холодок. Точно наяву, он видел пристальный взгляд Владыки, словно это лично ему он грозил скорой расправой.
От этой мысли стало не по себе, толстяк даже передернул плечами, отодвигаясь от окна. На мгновение замерев, осмысливая услышанное, пытаясь понять, чем это может обернуться для него, Бэйзи порывисто постучал по стенке кареты.
– Домой!
Нужно было срочно выяснить, что произошло в замке!.. Но и эту мысль закончить ему не дали. Карета, тронувшаяся было с места, резко остановилась. Лошади жалобно заржали, раздалась недовольная ругань кучера.
Нахмурившись, Бэйзи потянулся было к дверце, чтобы выяснить, что там происходит, но та открылась раньше.
На мгновение замерев, Нагс встретился взглядом со жнецом. Этого горбуна он хорошо помнил по визитам в Обитель. Один из ближайших подчиненных Матаана.
– Какое счастье, что достойнейшие пережили неприятность, произошедшую в Обители, – быстро взяв себя в руки и улыбнувшись, медленно протянул Нагс, разом собравшись.
Этот сухощавый молодой горбун с глазами старика не выглядел опасным, но Бэйзи не привык оценивать людей по первому взгляду. И сейчас эта привычка оказалась как нельзя кстати.
Внимательно взглянув на мужчину, горбун медленно кивнул.
– Какое счастье, что другие достойнейшие были достаточно далеко, чтобы беда с Обителью могла их затронуть, – негромко заметил он и, не спрашивая разрешения, с поразительной ловкостью взобрался в карету.
Едва сдержав желание отшатнуться подальше, максимально увеличить расстояние между ними, Бэйзи только напряженно замер, наблюдая за горбуном. Обустроившись на сидении, тот поднял к толстяку тяжелый, немигающий взгляд.
– Вы знаете что-то о мастере?
– Нет.
Резко подавшись вперед, пристально глядя на Нагса, горбун чуть прищурил свои жуткие, бесцветные глаза. На миг в карете повисла тишина, что казалось вот-вот заискрится от напряжения. Ни один, ни второй не собирались отступать, пока в какое-то мгновение губы горбуна вдруг не дрогнули в легкой улыбке.
Толстяк и правда оказался не так уж прост.
– У вас есть допуск в замок, у нас верные люди, – так же прямо произнес горбун. – Выясните, что с мастером. Если ему угрожает опасность – мы вывезем его из города.
Не дожидаясь ответа, он раскрыл дверцу кареты.
– Как с вами связаться? – едва успел подать голос Бэйзи.
– Мы сами вас найдем, – не оборачиваясь, бросил горбун.
Спрыгнув на землю, он с ловкостью нырнул в толпу. Нагс только и успел уловить его черные одежды, что мелькнули несколько раз. Впрочем, проследить, куда тот направился не удалось.
Нахмурившись, толстяк снова откинулся на спинку сидения и устало потер переносицу. Узнать, как мастер. Будто это было так просто!
Но Нагс всегда отличался от других аристократов не только неприятным видом, но и острым умом. Именно он сейчас позволил подавить мерзкий червячок страха. Это было не просто, это было опасно, но это было реально. Особенно сейчас, когда с рассветом дворец снова открыт и он сможет попасть туда, не возбуждая подозрений.
Снова скривившись, чувствуя, что напряжение достигает пика, мужчина резко ударил по стенке кареты.
– Да поехали, проклятье!
Встрепенувшись, возница мгновенно хлестнул лошадей, тотчас сорвавшихся с места. Карета дрогнула, спугивая ворона, обустроившегося на крыше. Раздраженно каркнув, птица перелетела на крышу ближайшего дома, оттуда проводив карету пристальным, не по-птичьи умным, взглядом.
Шум в голове проникал в сон, сотрясал и путал видения, смешивая их в неразборчивое месиво. Но даже эта мешанина казалась уютной, спокойной и выныривать из нее, открывать глаза, Ошер не хотел. Но что-то на грани сознания ворочалось, не давало снова спокойно погрузится в грезы. Смутное воспоминание о чем-то…
Осознание, яркое точно вспышка молнии, вынудило принца резко раскрыть глаза и сесть.
– Тард! – хрипло вскрикнул он, тотчас пошатнувшись от головокружения.
– Да что ты дергаешься, припадочный!
Раздраженный женский голос раздался откуда-то справа, вынудив Ошера машинально повернуть голову на звук.
– Тард, Лейви… – точно не слыша женщины, облика которой никак не мог рассмотреть, снова хрипло воскликнул он и на миг зажмурился.
Шум в ушах постепенно стихал.
– Да здесь, здесь друзья твои. Вы, болезненные, всегда кучками перемещаетесь.
Глубоко вдохнув, оперевшись обеими руками о пол, не рискуя снова дергаться, Ошер осторожно открыл глаза. Туман постепенно отступал и уже скоро он смог различить пол, усыпанный соломой.
Жив. Это уже хорошо.
Медленно повернув голову вправо, он и вовсе облегченно вздохнул. Лейви лежала совсем рядом, а чуть дальше, у стены, завернутый в какую-то хламиду, обнаружился и Тард.
– Умилительное зрелище, – уже с изрядной долей иронии, произнесла все та же женщина.
Нахмурившись, понимая, что голос ему незнаком, Ошер обернулся, чтобы на мгновение просто замереть.
В невысоком саманном домике не было мебели. Только у противоположной от них стены лежало бревно, на котором и расположилась незнакомка. В рассеянном свете редких лучей, что пробивались через крышу, сложно было рассмотреть лицо женщины, но оно и не привлекало внимание так, как ее волосы. Даже в тени они отливали странным, просто невозможным алым пламенем.
Несмотря на потрепанную одежду и полное отсутствие обуви, держалась она с почти царской небрежностью, в свою очередь изучая принца. В конце концов женщина вздохнула и подалась вперед, позволяя пятну света упасть на лицо.
– Потолкай-ка друзей, мальчик, тетя очень сильно хочет с вами поговорить, – вкрадчиво произнесла она, пристально глядя на него.
Нахмурившись, Ошер качнул головой, но отчего-то спорить не хотелось. На какое-то мгновение он ощутил странное чувство дежавю, точно он снова дома и это отец отчитывает его в своей обычной манере. От этой мысли стало жарко, она же придала сил подняться на ноги.
К немалой досаде Ошера долго будить друзей
