Роботы и империя - Айзек Азимов

На этот раз такого не случится. Я выйду, но вы все останетесь на борту или поблизости от корабля.

Темные глаза Надирабы вспыхнули неодобрением.

– Почему вы, капитан? Если нужен кто-то для приманки, можно выделить любого.

– Ценю, штурман, – сказал Диджи, – но я выйду не один, а с космонитской женщиной, и с ее спутниками. Она тут самая главная. Она может узнать нескольких роботов, а кто-то из них может узнать ее. Надеюсь, что если роботам и приказано напасть на нас, то на нее они не нападут.

– Вы хотите сказать, что они вспомнят свою бывшую хозяйку и упадут к ее ногам? – сухо сказал Надираба.

– Да, если хочешь. Поэтому я ее и взял, и поэтому мы высадимся в ее поместье. И пойду с ней – потому что я в какой-то мере знаю ее и посмотрю, как она поведет себя. Если мы уцелеем, пользуясь ею как щитом, и узнаем точно, что перед нами, мы сможем действовать по-своему. В ней уже не будет нужды.

– И что мы тогда с ней сделаем? – спросил Озер. – Выкинем в космос?

– Отвезем обратно на Аврору! – рявкнул Диджи.

– Хочу сказать вам, капитан, – проговорил Озер, – что команда расценит это как ненужное путешествие. Они скажут, что ее можно просто оставить на этой проклятой планете – она же все равно отсюда.

– Да, – сказал Диджи, – так и будет в тот день, когда я стану получать приказы от команды.

– Уверен, что такой день не наступит, но у команды есть свое мнение, а с недовольной командой путешествие опасно.

VI. Команда

Глэдис стояла на земле Солярии. Она чувствовала запах растительности – не совсем тот, что на Авроре – и двух столетий как не бывало.

Ничто иное не могло так вернуть воспоминания, как запах. Ни вид, ни звук.

Этот слабый уникальный запах вернул ее в детство… свобода бегать везде под тщательным наблюдением роботов… возбуждение при виде других детей, остановка, пугливый взгляд, приближение к другому ребенку полушажком, вот-вот коснешься… и тут робот скажет: «Хватит, мисс Глэдис», и отведет назад… и оглядываешься на другого ребенка, которого тоже отводит робот.

Она вспомнила день, когда ей сказали, что отныне она будет видеть других людей только в голографическом изображении. Смотреть передачу, но не видеть натуру. Роботы говорили «видеть» шепотом, словно само слово было запретным. Их она могла видеть воочию, но они не люди.

Сначала все было не так плохо. Образы, с которыми она разговаривала, были трехмерными, свободно двигающимися. Они говорили, бегали, делали, что хотели, но их нельзя было почувствовать. А затем ей сказали, что она может реально увидеть человека, с которым она часто виделась по трехмерке и который ей нравился. Он был взрослым мужчиной, чуть старше ее, но выглядел юношей. Она получила разрешение видеться с ним, когда нужно и если она пожелает.

Она желала. Она отчетливо вспомнила, как это было в первый раз. Она онемела, и он тоже. Они кружили друг возле друга, боясь прикоснуться. Но это и был брак.

Да, конечно, брак. И потом они снова виделись лично, потому что это был брак. Наконец они должны были коснуться друг друга, им было предложено сделать это.

Это был самый возбуждающий день в ее жизни… до тех пор, пока он не наступил.

Глэдис со злобой отогнала эти мысли. Что толку вспоминать? Она была так сердечна и нетерпелива, а он так холоден и отстранен. Когда он приходил к ней через точные промежутки времени для ритуала, который мог (или не мог) оплодотворить ее, он делал это с таким явным отвращением, что она скоро стала желать, чтобы он забыл прийти. Но он был человеком долга и никогда не забывал.

Затем потянулись несчастные годы, потом она обнаружила его мертвым, с разбитым черепом, а себя – под подозрением. Илия Бейли спас ее тогда, и она уехала с Солярии на Аврору.

А теперь она вернулась и чувствует запах Солярии.

Все остальное было незнакомым. Дом вдалеке нисколько не походил на тот, что она хоть и слабо, но помнила. За два столетия он был модифицирован, разрушен и вновь отстроен. Даже в самом грунте она не чувствовала ничего знакомого.

Она отступила назад, как бы желая коснуться поселенческого корабля, привезшего ее сюда, в этот мир, который пахнул домом, но не был им в других отношениях, коснуться чего-то, что было сравнительно знакомым.

Дэниел, стоявший поблизости в тени корабля, спросил:

– Вы видите роботов, мадам Глэдис?

Они стояли группой среди деревьев сада, в сотне ярдов, стояли торжественно, неподвижно, сияя на солнце сероватым, прекрасно отполированным металлом. Глэдис узнала солярианское производство.

– Да, вижу, Дэниел.

– В них есть что-нибудь знакомое?

– Абсолютно ничего. Похоже, они новой модели. Я не помню их, и уверена, что они не помнят меня. Бейли будет разочарован в своих надеждах.

– Они, кажется, не собираются ничего делать, мадам, – сказал Жискар.

– Это понятно. Мы чужие, и они пришли наблюдать за нами и сообщить о нас согласно приказу. Сейчас им некому сообщать, так что они просто наблюдают. Без дальнейших приказов они ничего не сделают, но и следить не перестанут.

– Не лучше ли, мадам Глэдис, вернуться на корабль? – сказал Дэниел. – Я уверен, что капитан наблюдает за созданием защиты и еще не готов выйти. Я думаю, он не одобрит ваш выход без его разрешения.

Глэдис ответила высокомерно:

– Я не намерена по его прихоти откладывать свой выход на поверхность собственного мира.

– Я понимаю, но члены команды поблизости и, я думаю, кое-кто заметил ваше присутствие здесь.

– И приближаются, – сказал Жискар. – Если вы хотите избежать инфекции…

– Я приготовилась. Носовые фильтры и перчатки.

Глэдис не понимала природы структур, возводимых на плоском грунте вокруг корабля. Большая часть команды, занятая конструкцией, не видела Глэдис и ее двух спутников, стоявших в тени – в этой части Солярии в летний сезон было жарче, чем на Авроре. Но пять человек из команды приближались, и один, самый высокий и крепкий указал на Глэдис. Четверо остановились, но по знаку первого снова двинулись вперед и встали прямо перед аврорской тройкой.

Глэдис молча смотрела на них, презрительно подняв брови. Жискар тихо сказал Дэниелу:

– Я не знаю, где капитан. Он где-то среди членов экипажа, но я не могу различить его.

– Мы уходим? – громко спросил Дэниел.

– Это будет недостойно, – сказала Глэдис. – Это МОЯ планета.

Она осталась на месте, а пятеро членов команды подошли ближе.

Они работали на тяжелой работе (как роботы, с презрением подумала Глэдис) и вспотели. Глэдис чувствовала запах пота, это должно было заставить ее уйти, но она все-таки осталась. Носовые фильтры, наверное уменьшают этот запах, решила она.