Тысячеликий демон - Ростислав Левгеров

А это удивительные условия. Нигде, никогда ничего подобного не существовало. Рабы обитали в огромных дехах – похожих на улей многоярусных сооружениях, поделённых на крохотные клетки (2 на 2 метра). В каждой клетке ютился один человек. Из всей мебели – только судно для нечистот. В самом нижнем ярусе располагался большой зал, куда из телег, прямо на земляной пол вываливали еду для рабов. Всех умерших, и просто подозрительно больных сжигали в крематории по соседству.

Неудача в войне с Двенганом подорвала веру в Эгу, от которой постепенно все отвернулись. На смену ей пришли самые различные верования – культ Кеидры, уже упоминавшиеся каршарии и, естественно, "ищущие истину".

Церковь "ищущих" основал мудрец Шаранна, бывший раньше жрецом Эга. Шаранна – Великий Учитель – можно сказать, реформировал старую религию, взяв от неё все самое лучшее и доброе и, к тому же, все значительно упростив. Вообще-то, трудно назвать братство "ищущих" церковью – скорее это свободное объединение близких по вере людей; в братство мог вступить любой, так же, как и выйти; каких-либо уставов, правил не существовало. Благодаря этому до сих пор повсеместно распространенно мнение о том, что "ищущие" – просто группа бродяг, предающихся разврату и не гнушающихся воровством.

Так же, как и в Эге, "ищущие" полагали, что земной круг окружен невидимой оболочкой, заполненной душами – Всевидящими, за которыми все тот же Хаос. Великий Учитель сравнивал землю с камнем, который, подвергаясь воздействию губительных сил природы, сохраняет свою форму, и, следовательно, свой внутренний мир, так же, как материнская порода сохраняет внутри себя алмаз. Это называлось Путем Камня – фундаментальное понятие в религии "ищущих".

Всевидящие – это, грубо говоря, сила, существующая не только в пространстве вокруг земного круга, носящего название Вселенной Душ, но и на самой земле. Эта сила везде – в воздухе, в огне, в воде, в почве, в растениях, в каждом живом существе. Познать силу, скрытую в природе и суметь ей воспользоваться – это и есть отыскать истину.

Зло у "ищущих" – Хаос – нечто непознаваемое, враждебное всему живому. Хаос окружает Вселенную Душ и бьется об неё, как штормовой ветер о скалы. Тот, кто пользуется силой Хаоса, приносит забвение, сеет разруху и смерть. И об этом пойдёт речь ниже.

С течением времени "ищущие" разделились на несколько школ: спиритуалистов, мистиков, агностиков и многих других. Каждая школа преследовала собственные цели, к философии Великого Учителя прибавлялись новые измышления, и сама церковь потихоньку обросла церемониями, традициями, суевериями, правилами. "Верите ли вы, что если люди в одночасье перестанут трижды стучать по дереву, прогоняя сглаз, мир рухнет?" – иронично вопрошал какой-то поэт и эти его слова тут как раз к месту. Короче, в многообразии распространившейся по всему миру церкви Спящего Создателя (как они сами себя называли) трудно было разобраться.

Конечно, тяжело найти более мирную и человечную религию. Но не всё так гладко. Некоторые конфессии соперничали друг с другом и даже открыто враждовали. Например, мистиков почти все недолюбливали. Их тайным поклонником, как говорят, был Аптомах Старый, перенявший для своей Триединой церкви многие их положения. Среди народов ходили слухи о развращенности послушников церкви; жадность и мошенничество адептов, практикующих траволечением и знахарством, была общеизвестна.

Иноки, к которым пожаловал Хаук, называли себя эсхатами. Их главная цель – борьба с наступающим Хаосом, поиск путей для спасения человечества от грядущей Тьмы. И в том, что она грядет, эсхаты ни секунды не сомневались.

Хаука пригласили в чудесный акациевый сад за церковью. Послушники, наставник и их гость уселись за длинный стол, на котором были разложены фрукты, зелень, хлеб и вино.

– Райский уголок. Да, райский, – поставив локоть на стол, и опершись щекой об ладонь, сказал Хаук, вдыхая полной грудью воздух, наполненный гулом пчел и шмелей, летающих между деревьев, словно бы обсыпанных снежными хлопьями. По шелковистому травяному ковру были разбросаны одуванчики, ромашки и клевер; в конце сада имелся навес, накрывавший штабеля бревен – заготовки для дров на зиму. В голове Хаука непривычно шумело – пару стаканов крепленного вина, но с хорошим, выдержанным вкусом, он успел выпить.

– Вижу, ты устал с дороги, Странник, – сказал наставник.

– Нет, ничего подобного, я выспался. Я приехал ещё вчера.

– Где же ты остановился?

– В "Старом Дубе". Не очень хорошее место.

– Да, после смерти нашего друга Арама, "Старый Дуб" превратился в… притон для потерянных. – Наставник Петр говорил степенно, поглаживая при этом остроконечную бородку, как бы стараясь выглядеть значительней, чем он есть на самом деле.

Где-то вдали протяжно замычал бык. Следом раздались суматошные крики.

– Остановись у нас, – после некоторого молчания предложил наставник. – Мы рады таким гостям, как ты. Расскажешь нам о своих знаменитых странствиях. И все-таки, тебе стоит отдохнуть, – прибавил он, глядя, как Хаук зевает.

– Нет, нет… позже. Мне бы хотелось поговорить с тобой наедине, наставник Петр.

– К твоим услугам… братья! Позвольте?

– Да, да, конечно, – ответили послушники, поднялись, пожали руку Хауку, похлопали его по плечу и неспешно удалились, тихо разговаривая и посмеиваясь.

– Что ты знаешь о "Ах Хшас Думе"? – понизив голос, спросил Хаук.

Петр остолбенел.

– О! Вот как? – произнес он, и пытаясь скрыть страх, посмотрел куда-то вверх. – Я слышал, что ты интересуешься некоторыми… таинственными вещами. Ты всегда был вольной птицей, но чтобы вот так…

– Скажу больше, – сказал Хаук. – Я провел год в Плаге.

Наставник нахмурился и затеребил бородку.

– Объяснись, – потребовал он.

Хаук как-то тоскливо посмотрел на пронзительно синее небо, будто прося у него поддержки.

– Года три назад я был в Хапишии, – начал он, – и там мне стал сниться старик. Сон неясный, прерывающийся каким-то зловещим образом: крепость на краю утеса, чернеющая на фоне свинцовых небес. От ворот крепости переброшен мост через пролив на другой скалистый берег.

– Павсем… – прошептал наставник.

– И так много ночей подряд: старик, древний, как само время, что-то говорящий мне – я, к сожалению, так и не расслышал, – и крепость. Только это не Павсем, наставник. Павсем огромен, и он южнее – этот славный в прошлом город весь в руинах. А крепость, что мне снилась, стоит севернее, и носит название Акрилла, но обитающие там неподалёку хайды, то есть морские разбойники, называют её Навьи Шхеры, – она находится рядом с древним имперским кладбищем. Акрилла – последнее пристанище Карла Кровавого, а сейчас центр чернокнижников, их главный Храм. Дурное место.