Диадема для Золушки - Екатерина Слуднева

- Я? Ничего, - она еще ближе придвинулась к нему, уткнулась носом в его грудь и закрыла глаза, будто собираясь спать.

- Это по твоему «ничего»? – он возмутился. Ее горячее дыхание, его сильно волновало.

- Обними меня, - словно неслыша его, попросила Настасья.

- Настя! – он взмолился.

- Я люблю тебя, - промурлыкала она.

Вангог не верил своим ушам, как и после предложения ей своей руки и сердца, он не мог поверить, что она согласна, но все же надевал кольцо на палец. Он поверил только когда она податливо прильнула к его губам, пробуждая в нем желание обладать ею всегда, всю свою жизнь.

- Скажи это еще раз, - попросил он после короткой паузы, приподняв ее подбородок и посмотрев в ее глаза.

- Я тебя люблю, - медленно произнесла она и улыбнулась самой счастливой своей улыбкой.

- Настенька, радость моя! – казалось, нет на свете никого счастливее их.

Он стал целовать ее нежно и все еще аккуратно, и она утонула в лавине его любви и страсти. Она подарила ему всю себя, и отдалась ему вся без остатка. Она не могла иначе, ведь она любила его, и по-другому быть просто не могло.Он лежал у нее на груди и смотрел в ее глаза, несмотря на то, что тьма была кромешной и густой, а за окном гудела метель, и о луне можно было только мечтать. Он подумал, что будь сейчас лето, уже начались бы предрассветные сумерки. То время, когда сон самый сладкий и чуткий, когда уже видны четкие очертания тела любимой девушки, только что подарившей ему безумное наслаждение, которое он не забудет никогда, потому что она станет его женой, и это была их первая ночь, возможно после которой она подарит ему сына. Он очень хотел сына. Такого же белокурого и зеленоглазого, как и Настасья. С пухленькими розовыми щечками и игривой беззаботной улыбкой. А потом, когда он подрастет, у него начнут меняться зубки, и он, как и его отец, будет этого стесняться и на какое-то время перестанет улыбаться…

Она смотрела на него и любовалась сиянием его глаз, запустив пальцы в его волосы, как уже давно хотелось. И только смотреть на него было полным блаженством, а ощущение его силы и тепла навевало чувство спокойствия и защищенности. Оставалось только молиться, чтобы это был не сон, и чтобы утром он не растаял. А утро настало для них быстро. Его рядом не было, и она даже успела обидеться, но услышала шум воды в ванной и вскочила с постели. Настя натянула махровый халат, в котором вчера пришла к нему в спальню, подошла к двери в ванную и тихо приоткрыла ее.

Он стоял под душем к ней спиной, и вода струилась по его мускулистому телу. Она закусила губу, радуясь тому, что ничего ей не приснилось, а было самой, что ни есть реальностью. И что он теперь навсегда принадлежит только ей одной, потому что он ее любит, а она любит его.

Он слышал ее шаги, он чувствовал ее взгляд, но он не мог повернуться к ней, зная, что не выдержит всей сцены, и тогда они еще полдня проваляются в постели, чего делать было нельзя.

Когда Вангог вышел из ванной, его уже ждал горячий завтрак. Несмотря на состоятельность, в Лондоне он готовил себе завтрак сам, а обедал и ужинал, как правило, в ресторане. И теперь ему было очень приятно, что это делают нежные женские руки его любимой девушки, которая в недалеком будущем станет его женой, и которая возможно уже носит его ребенка. Во всяком случае он уже постарался, чтобы это произошло.

- Ты что так долго, - возмутилась Настасья, - я уже начала переживать, что ты утонул. Собралась идти спасать.

- Это меня что ли? – насмешливо спросил Вангог. Было приятно осознавать, что теперь есть кому за него волноваться, когда он будет задерживаться на работе, потому что, в силу своего характера, он не мог оставлять дела незаконченными. И есть кому звонить ему во время каких-либо важных переговоров или совещаний, когда и в туалет-то не особо отлучишься, а тут будет звонить Настасья и спрашивать какую-то мелочь, не потому что сама решить эту проблему не может, а потому что хочет посоветоваться с ним, ведь он ее муж, или вообще, чтобы просто услышать его голос, потому что она успела соскучиться за пару часов, что они не были вместе.

- Ну, а кого еще?

- Да я ведь мастер спорта по плаванию! – это он конечно пошутил, но плавал все же хорошо.

- Но я же этого не знала!

- С добрым утром, - нежно сказал он, обняв ее, и запечатлел на губах легкий поцелуй, - Как спалось?

Настя рассмеялась и прильнула к его груди. Он прекрасно знал, как спалось им обоим, и сегодня это было заметно. Слегка красные глаза, припухшие веки от недосыпа и, тем не менее, счастливые лица. В его объятиях было так хорошо и спокойно, тепло и уютно, что Настасья, прикрыв глаза, даже забылась на мгновение.

- Я уже разговаривал с отцом, - начал Вангог, садясь за стол, - Он не может долго оставлять меня в Москве. Я вылетаю в Лондон завтра вечерним рейсом. Я мог бы взять тебя с собой!

- Вань, это исключено, - уверенно ответила Настасья.

- Почему?

- Во-первых, я учусь, - она улыбнулась, - во-вторых, меня не отпустят родители…

- В связи с этим, - прервал ее Вангог, - отец пригласил нас к себе на два часа раньше, после чего мы едем свататься к твоим родителям. Думаю, с женихом они тебя отпустят.

- И в-третьих, - продолжила Настя, - у меня нет загранпаспорта.

Вангог расстроено замолчал, усиленно поглощая яичницу. Он не хотел оставлять ее одну, он хотел быть рядом с ней как можно дольше, но у него не было другого выбора. У него было много дел в Англии, и ему нужно было лететь.

- Кстати. Это и будет проверка нашим чувствам, - оптимистично заявила Настасья, но все же с грустной улыбкой на лице, не говоря уже о глазах, которые чуть ли не наливались слезами, - Ты надолго уезжаешь? – и оптимизма, как небывало.

- На месяц, может меньше, - Ему было больно видеть ее слезы, но он не мог ничего сделать, - Я вернусь до праздников. Если получится, то даже до католического Рождества.

Она отложила вилку и, опершись локтями о стол, закрыла ладонями лицо, чтобы он не видел, как она плачет. За короткий промежуток времени он стал частью ее жизни, ее самой, самым близким человеком на свете. А теперь пришло осознание, что все, что между ними происходило, было действительно красивой сказкой, но к несчастью очень короткой. И вот пришло время ее окончания. И значит все надежды были напрасны. И если еще немного потянуть время, будет больно. А потом конец. И все. Все. Больше ничего не будет. И не вернется он к ней через месяц. И отец его не позволит ему жениться на ней, даже если он действительно этого хочет. И лучше закончить все сейчас.

Настя медленно поднялась, еще раз подумала, все еще всхлипывая, посмотрела на него. Он ничего не понимал, и ни о чем таком не думал. Но она знала, что все будет именно так, потому что в жизни сказок не бывает. И ведь она никогда никого не любила так, как его…