Диадема для Золушки - Екатерина Слуднева

Он улыбнулся, и Улита, кажется, даже в трубке телефона смогла это услышать, и улыбнулась сама.

- А разве его нужно растапливать? – спросила она.

- Но ты ведь звонишь не для того, чтобы это узнать! – заметил Вангог, оставшись стоять на улице, все еще в поисках нужного окна.

- Да, не за этим, - согласилась Уля.

- Я тебя слушаю, - Настя села в машину, и он захлопнул дверцу.

- Вань, - она ведь хотела уберечь подругу, - обещай мне отвезти ее домой!

- Не могу, и ты сама знаешь почему!

- Тогда хотя бы, что не ляжешь в ее постель?

- Это не возможно, я ведь сказал, что не повезу ее домой.

- Я имела в виду, что ты не воспользуешься сегодня ее глупостью!

- Да успокойся ты, - Вангог смеялся, - я прекрасно понял, о чем ты говоришь, и я тебе это обещаю.

- Спасибо, - Улита успокоилась.

- Думаю, это не ты мне должна говорить мне «спасибо», а я тебе, - искренне признался Иван, - Если бы не ты, не был бы я сейчас так счастлив.

- А за это спасибо не мне, а Кире, - рассмеялась Уля.

- Кому?

- Парню Настасьи.

- У нее есть парень? – Вангог в момент рассвирепел от ревности.

- Есть, - ответила Улита насмешливо.

- Давно?

- Два месяца.

- И почему я ему должен говорить спасибо? – казалось, он сейчас начнет извергать пламя.

- Если бы он вчера не напоил Настену, ее бы у меня в гостях сегодня не было, и всех сегодняшних приключений, кстати, тоже.

- Да?

- Да что ты так распереживался? – Улита рассмеялась, - Они вчера поссорились.

- И, надеюсь, расстались? – Вангог начал утихать.

- А вот это мне не известно, - она вздохнула, - Я просто хотела тебя предупредить, чтобы ты от подобной неожиданности вдруг не сгорел. Я же знаю, какой ты ревнивый!

- Спасибо, сестренка! – и она знала, что он снова улыбнулся, - Спокойной ночи!

- И тебе того же!

Он рассмеялся, зная, к чему она клонит, закрыл телефон-раскладушку, сел в машину и обнял любимую невесту. Настя склонила голову ему на плечо, закрыла глаза и носом потерлась о гладковыбритый подбородок, пахнущий дорогой туалетной водой. И она совсем забыла, что должна была ему сказать.

- Насть, - позвал ее Вангог.

- Да, - отозвалась она.

- Ты уже согласна? – он был счастлив и от того постоянно шутил.

- На что? – кажется, она устала. Неужели этот день был таким тяжелым? Странно, что он этого не заметил.

- Насть, позвони родителям.

- Зачем?

- Ты сегодня ночуешь у меня, - он и не думал спрашивать ее согласия, она была его и только, и никакого другого решения быть не могло.

- Я ночую у себя дома, - она по-прежнему лежала у него на плече с закрытыми глазами, и так же, как и он, спрашивать что-либо не собиралась. Она ведь женщина, хоть еще и очень молодая. А, как известно, женщина всегда права.

- Нет, Насть, ну, я-то все понимаю, - он говорил насмешливо, - но родители твои ведь не знают, что ты место жительства сменила.

- Я буду ночевать дома с родителями, - снова сказала Настя вполне уверенно.

- Хочешь, чтобы я послал за ними машину?

Она подняла на него глаза, слегка отодвинувшись. Он улыбался, глядя на нее.

- Вань, я хочу отдохнуть, - произнесла она тихо, - И ни на что другое у меня нет сил.

- Я хочу тебя нарисовать, - поняв, что она имела в виду, сказал Вангог, глядя на нее с любовью и нежностью.

- Я устала.

- Я нарисую тебя спящей, - сообразил он.

Ей больше ничего не оставалось, как согласиться с ним, хотя ей слабо верилось в то, что глупостей в эту ночь не будет, и он будет ее рисовать спящей.

Она сильнее прижалась к нему и закрыла глаза. Ее податливость сводила его с ума, и он уже боялся, что не сможет сдержать обещание, данное Улите. Если сейчас его невеста доведет его до белого каления, то он нарисовать ее не только спящей не сможет.

- Насть, прошу тебя, не надо, - хриплым голосом попросил он, отстранив ее от себя, - иначе я не смогу написать твой портрет.

Она поняла, что ему уже плохо, но не понимала на сколько. И все ей было интересно, почему так происходит. Она сама ведь ничего не делала, у нее для этого сил совсем не было, а он, уже какой раз, доходит до безумия. Она это видела, и когда он впервые ее поцеловал, и когда они ехали в кинотеатр, и вот сейчас. Не было у нее подобного никогда и ни с кем. А с Кирей, о котором она и не вспомнила с появлением Вангога в квартире Ульяны, вообще все было как-то очень долго.

И тут она поняла, что так или иначе, она должна рассказать своему жениху о своей прошлой жизни, а точнее о Кире. В противном случае у нее рано или поздно могут быть большие неприятности, и потом она уже не сможет ничего объяснить Ване, и неизвестно чем это может закончиться. И хорошо будет, если он сможет все понять и простить, хотя сейчас она еще сама не знала, что именно он должен будет ей простить. Но вот если он не простит, и оставит ее именно из-за Киры, то она этого не переживет. И это она знала абсолютно точно. И если уж на то пошло, пусть лучше уж оставит ее сейчас, чем потом, когда она к нему привыкнет.

- Ванька, мне нужно тебе кое-что рассказать, - она нашла в себе силы сделать это сейчас.

- Думаю, не только «кое-что», Настенька, - он придвинул ее к себе и любя поцеловал в лоб, - мы ведь друг о друге ничего не знаем.

- Но это важно…

Водитель остановил машину перед подъездом нового дома.

- Малыш, давай потом, - и Вангог вышел.

- Нет, Вань, не потом! – она упрямо сидела в машине.

- Насть, вылезай, - поторопил ее Вангог, - время позднее, водитель тоже человек, тоже отдохнуть хочет…

- Вань, сядь в машину, - властно потребовала она, - это не займет много времени.

Это была ее первая победа. Вангог послушно сел в машину и даже захлопнул дверь. А водитель вышел покурить.

- Я весь внимания, - сообщил он.

- Я надеюсь, ты не думаешь, что у меня до тебя никого не было? – начала Настасья.

- Не думаю, - согласился Вангог, - но к чему ты клонишь?

- Так вот, мой последний парень еще не знает, что я от него ушла совсем, - и Настасья улыбнулась, - мой телефон сел еще вчера ночью, и я не имела возможности сообщить ему об этом.

- И для этого мы держим водителя, - он только делал вид, что то, что она говорила, для него не важно. На самом деле, он был рад, что она подумала об их будущем.

- А как бы ты поступил, если бы услышал мой разговор с ним, или в собственном разговоре с ним о том, что мы встречаемся. Он-то не знает, что мы не встречаемся и…

Он не мог ее больше слушать. Он прекрасно знал, как бы он поступил. Он бы и разбираться ни в чем не стал. Он бы просто убил бы обоих. Не в прямом смысле, конечно, но точно бы придумал, как расправиться с теми, кто разбил его сердце.