Сайберия. Книга 4: Пожиратель - Владимир Сергеевич Василенко

Фырча струями пара, пускаемыми вниз и в стороны от капота, машина снова рванула вперёд, быстро наращивая скорость.

Несколько минут мы вихляли по улицам, быстро разгоняясь на прямых участках и визжа тормозами на крутых поворотах. Мне оставалось только следить за процессом, внутренне сжимаясь на каждом вираже. Помогать я пока мог разве что комментариями.

— Осторожнее, слева!.. Газу, газу, Аркадий Францевич! Уходят….

— Да никуда не денутся… — процедил Путилин, напряжённо подавшись вперёд и крутя отделанный кожей руль. — Лишь бы она не выпрыгнула где-нибудь по дороге…

Впереди выдался длинный и относительно прямой участок, на котором удалось реализовать преимущество в мощности. Мы почти догнали беглецов — багажник их машины замаячил буквально в паре метров от капота «Даймлера». Но тут в нашу сторону из окошка машины полетели пули.

Стреляла сама Белла — не целясь толком, просто высунув из окна руку с маленьким короткоствольным пистолетом. Самих выстрелов за рёвом моторов толком не было слышно, но пару раз пули звякнули о капот «Даймлера», высекая искры.

— Держись! — выкрикнул Путилин и поддал газу. Мы рывком догнали машину беглецов и протаранили её сзади. Та от удара вильнула по дороге и опасно накренилась. Но водитель каким-то чудом выровнял машину и даже сумел заложить крутой вираж, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, а потом ныряя в какой-то совсем узкий переулок.

Путилин дал по тормозам так, что я чуть не расквасил нос о переднюю панель. Тут же врубил заднюю, возвращаясь метров на пятнадцать, и тоже свернул в проулок вслед за беглецами.

Дорога здесь была узкая — двум машинам точно не разминуться. К тому же по краям ещё и громоздился какой-то хлам — ящики, бочки, хлипкие деревянные навесы, похожие на прилавки. «Даймлер» местами едва проходил, цепляя препятствия боками.

Сама брусчатка здесь шла волнами, в свете фар то и дело блестели обширные лужи, в которые мы влетали, поднимая целые тучи брызг, машина раскачивалась на ямах, но не вихляла — спасал тяжелый кузов и неплохая по меркам местных технологий подвеска.

Уличных фонарей в этой части города было немного, так что порой за пределами конуса, выхваченного из темноты светом фар, вообще нихрена нельзя было разглядеть. Но Путилин умудрялся как-то ориентироваться, к тому же лавируя между неожиданными препятствиями. Это не всегда получалось — мы снесли несколько столбов, разбили вдребезги пару каких-то старых ящиков, выставленных прямо на краю дороги, основательно проредили штакетник в неудачно выпирающем на проезжую часть заборе. Путилин при каждом столкновении болезненно морщился. Кузов-то у машины был крепкий, как у танка. А вот краску жалко. Я же видел, как он на днях бережно полировал кузов.

— Осторожно!! — заорал я, когда перед нами вдруг неожиданно выросла кирпичная стена. Визг тормозов резанул по ушам, машина замерла в считанных сантиметрах от кладки.

Тупик! Но машина с Беллой где? Куда-то успели свернуть под шумок…

Путилин врубил заднюю и обернулся, вглядываясь в темноту за задним стеклом. Сдал на несколько метров назад, отыскивая участок дороги, где можно было бы развернуться. Я же, воспользовавшись небольшой остановкой, выскочил из машины. Почти одновременно выпустил наружу албыс.

— Где они⁈ Ищи! — прошептал я на бегу, вглядываясь в лабиринт глухих деревянных заборов и тёмных одно-двухэтажных домов с редко где горящими окнами.

Из-за заборов со всех сторон брехали собаки, вдалеке маячили пятна переносных фонарей. Но в целом никто из местных, похоже, не горел желанием выбегать на улицу и выяснять, что тут за переполох. Такое ощущение, что с наступлением вечера здесь все закрываются по домам и носа наружу не высовывают.

Албыс взяла след мгновенно — я только успевал бежать за её размывающимся в полёте рыжеволосым силуэтом. Путилин быстро остался позади и безнадёжно отстал, пытаясь развернуться на узкой улочке. Призрак же провёл меня по извилистому маршруту между какими-то кустами и нырнул вправо, в тёмный проём между зданиями. Казалось, сюда и машина-то то не пролезет, однако в подмёрзшей грязи отчетливо виднелась глубокая колея — похоже, этот проезд часто использовался.

По ту сторону длинного, как туннель, проезда, зажатого с двух сторон глухими кирпичными стенами, я разглядел отсвет фар во дворе и расслышал отголоски работающего двигателя. Почти тут же свет погас, и мотор тоже заглушили, но я уже нёсся по проходу со всех ног, не особо заботясь о том, что меня могут услышать.

Строения вокруг были явно не жилые — глухие кирпичные стены, без окон, с большими деревянными воротами. Похоже, склады или какие-то производственные помещения. Когда я выскочил во двор, похожий на колодец из-за высящихся со всех сторон стен, одна из створок ворот как раз грохнула, захлопываясь. Машины во дворе не было видно — похоже, её как раз загнали в один из ангаров. Двор освещался только вышедшей из-за туч луной, в свете которой все предметы казались вырезанными из чёрной бумаги силуэтами.

Искать какие-то обходные пути было некогда, поэтому я попёр напролом. Тем более что ворота-то были деревянные. На бегу вложив эдру в Укрепление, я с разгона долбанул в закрывшуюся створку кулаком. Хруст и грохот разнесся такой, что лаем отозвались собаки со всей округи. В области удара доски сломались и продавились внутрь, в воротах образовалась солидная брешь. Но чтобы пробить дыру, в которую смог бы пролезть я сам, пришлось ударить еще раза три, настраивая Укрепление так, чтобы силовая волна расходилась конусом, отбрасывая от меня щепки и обломки досок.

Едва я заскочил внутрь, в темноте загрохотали выстрелы. К счастью, стрелок был не очень-то меткий — пули ударили в ворота рядом со мной, зато сам я успел разглядеть в темноте вспышки выстрелов.

Стреляли из-за капота машины. С водительской стороны на меня выскочил упырь — не открывая двери, прямо сквозь окно. Из-за длинных волос я поначалу принял его за Арамиса, но почти сразу стало понятно, что обознался. Этот был постарше, пониже ростом. И куда менее опасен. Попытался взять меня нахрапом — сиганул, как рассерженный кот, выпустив когти и клыки, и поначалу за счёт звериной скорости и ловкости сумел меня даже пару раз ударить. Я едва успел уклониться, и острые когти полоснули меня по щеке и шее, оставляя горящие болью царапины.

Повернулся, пропуская упыря мимо себя, и на лету перехватывая у него Дар. Тут же будто бы врубился прибор ночного видения — непроглядная тьма раскрасилась оттенками серого, чётко проступили очертания машины и других окружающих предметов.

Водила-упырь, развернувшись, бросился на меня снова. В кураже он, конечно, не заметил изменений, произошедших во мне, да и не мог. На меня же Дар