«Если», 1993 № 08 - Журнал «Если»

— Возможно, сегодня мы вынуждены противостоять таким силам, с которыми не могли бороться, пока не достигли определенного технологического уровня, — продолжал Рэйф. — И только сейчас мы, возможно, дошли до той стадии, когда добро и зло могут, наконец, выяснить отношения до конца.

— Чушь! — Мартин выбрался из одеял и встал на ноги. — Нет добра и зла в чистом виде.

— Зато достаточно тех, кто с удовольствием играет в то или другое, — перебил его Рэйф. — Истории цивилизации хватало мессий, как, впрочем, и черных пророков.

— Несчастные больные люди, к тому же не оказавшие никакого влияния на мир. Я имею в виду тех, кто тешился сатанинскими игрищами, — сказал Мартин.

— Ты когда-нибудь слышал про Элистера Кроули, его еще называли Великим Зверем? — вдруг спросила Габи.

— Кроули… начало двадцатого века, да? Он терзал лягушек и называл себя «Мерзейший человек в мире»? — вспомнил Мартин. — Если мне не изменяет память, умер наркоманом, в полной нищете.

— Да, но пока был жив, имел серьезное влияние на умы и чувства, — сказала Габи. — И приобрел массу последователей. Эб как-то сказал: «В мире всегда найдется место для Кроули».

— Он так сказал? — встрепенулся Рэйф. — Когда?

— Когда? — задумалась Габи. — Точно не помню. Несколько месяцев назад. Не помню, как всплыла эта тема, мы были в лаборатории… Хотя… Подожди!

Лицо ее вдруг побледнело. Она смотрела на Рэйфа, словно требуя помощи.

— Ему тогда кто-то позвонил. Ты помнишь, я тебе говорила: он разговаривал по телефону с Наставником. Ты не думаешь…

— Когда твой брат говорил с Шанкаром? — резко оборвал ее Мартин.

— Он не назвал имени. Габи тогда шутки ради спросила, не с Наставником ли он разговаривал, и Эб подтвердил, — ответил Рэйф. — Не давай волю фантазии, Мартин. А ты, Габи, не волнуйся, Кто бы он ни был, наш противник значительно сильнее, чем Кроули.

— Но почему Эб упомянул его имя?

— Это нам придется выяснить. А пока не будем ломать голову.

— Пока? — переспросил Мартин.

— Еще по крайней мере дня два, — сказал Рэйф. — За это время я уже наверняка приду в норму. Тогда, Мартин, мы подкинем тебя, куда ты хочешь. А Габи, Лукас и я направимся в то место под Лондоном, куда нас собирались отправить. Мне не терпится узнать, кто нас там ждет.

Мартин опустил голову.

— Нет, — сказал он. — Я лечу с вами.

Глава XI

Через три дня самолет несся на юго-восток над серыми волнами Атлантики, в пятидесяти футах над морем. Чтобы обойти оживленные воздушные трассы, Рэйф ушел как можно дальше на север, почти к Полярному кругу, и самолет вел над самой водой, вне досягаемости радаров. Солнце только начинало садиться. До Гебридов и до Северного Канала в Ирландское море оставалось минут двадцать.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, — произнесла Габи, обращаясь к Мартину. — В момент излучения ты отключишься. Что бы там нас ни ожидало, ты все равно проспишь.

— И все-таки я с вами. Мне нужно выяснить все до конца. А что со мной случится, в сущности, не так уж важно.

— Ну, тогда ладно, — откликнулся Рэйф из рубки.

— К тому же, — улыбнулся Мартин, — и от меня может быть какая-нибудь польза. Я все еще глава Проекта, то есть как ты, Рэйф, изволил выразиться, один из трех человек, которые управляют миром.

— Там, в горах, тебя собирались прикончить с той же легкостью, что и нас, простых смертных, — сказал Рэйф.

Когда неспешное июльское солнце почти село, оставив на горизонте яркую оранжевую полосу, внизу показалось западное побережье Англии, видимо, район Блэкпула. Мартин обмяк в кресле, закрыв глаза и бессильно свесив голову. Станции заработали.

Теперь они летели над ночной землей. Если бы не мерцающая навигационная карта, можно было подумать, что вокруг по-прежнему густой канадский лес. На западе в небе еще светились багряные отблески, но внизу была непроглядная тьма.

Лукас зарычал.

Рэйф и Габи обернулись. Волк сидел около бесчувственного Мартина; дыхание его стало тяжелым, и на выдохе хрипы переходили в рычание.

— Что такое, Лукас? — спросила Габи.

— Эб, — сказал Лукас.

— Мы рядом с Эбом?

— Нет. Далеко. Эб сердится, — сказал волк. — Эб волнуется. За тебя, Габриелла.

— За меня…

— Лукас! — перебил Рэйф, — Эб знает, где мы, где Габриелла?

— Нет, — прорычал Лукас. — Он не знает. Он знает, что вы не дома. Он волнуется.

Габи посмотрела на Рэйфа, потом снова на волка.

— Лукас, — сказала она, — ты должен знать, где Эб. Где, Лукас?

Рычание стихло. Лукас облизнулся своим длинным языком, а потом медленно-медленно стал опускать голову, пока не коснулся носом руки Габи, которую она перекинула через спинку кресла, когда повернулась лицом к нему. Он заскулил и виновато лизнул ей руку.

— Нет, — сказал он.

— Ты не знаешь? — допытывалась Габи. — Ты действительно не знаешь?

Лукас снова взвыл и лизнул руку.

— Не знаю, — сказал он. — Эб есть для меня. Для тебя нет.

И он ткнулся носом в ладонь Габи.

— Не переживай, — она взъерошила густую шерсть между ушами зверя.

Он снова лизнул ей руку и поднял голову. Они долго летели в молчании. Потом девушка заговорила.

— Эб, должно быть, не хочет, чтобы я знала.

— Возможно.

Габи резко повернулась к Рэйфу.

— Ты считаешь, есть какое-то другое объяснение? — вопрос прозвучал вызывающе, почти грубо.

— Помнишь, как я нашел дорогу к Лукасу, в лес? — спросил Рэйф. — Я рассказывал тебе о том, что я обнаружил в самолете по дороге в крепость в горах. Оказалось, я могу чувствовать Лукаса каким-то глубинным уровнем сознания. Было довольно странно ощущать его рядом, тогда как сам он находился в тысячах километрах от меня. Я его спросил тогда, может ли он так же чувствовать меня? Он сказал, что может. Потом я спросил, способен ли он чувствовать Эба, и он опять подтвердил. Я думаю, он и сейчас способен ощущать его, но либо Эб находится одновременно везде, как мне тогда казалось с самим Лукасом, либо, чтобы объяснить нам, где Эб, ему не хватает понятий.

Габи в задумчивости смотрела на него. Потом обернулась и потрепала волка по загривку.

— Лукас, — ласково позвала она. — Лукас…

Сквозь монотонное гудение моторов слышно было, как волк шершавым языком лижет руку девушки.

— Почти прибыли, — сказал Рэйф. — Готовься.

— Сколько осталось? — спросила Габи.

— Чуть меньше десяти миль, — сказал Рэйф. — А точнее, шестнадцать километров. Здесь, в Англии, такое воздушное движение, что, думаю, они не будут рисковать и посадят самолет только на самом подлете, а минимальная дистанция будет не меньше пятнадцати километров, в целях безопасности. Ты готова?