Путешествие без Надежды - Павел Улитин

Декларация с одной стороны. Именно такого удара требует электрическая машинка. Про саботаж — вот уж нелепость. Про 11 лет — это хорошо. А в год саботажа мне было 14 лет. А я прибавил один год, а то бы они меня не приняли в ряды. Жутко нелепо прозвучало такое с Марселем Прустом. Основы средизма-четвергизма — на миг показалось очень остроумным. Сметай следы усилий. Еще хуже что-то с лентой. Добиться сокращенного расстояния — для чего это нужно? Для самочувствия. Не так уж много. Картины не было и нет. Картина была в мозгу. Она была хороша тем, что к ней можно было время от времени возвращаться. Иногда она вспыхивала, иногда она освещалась, но ты не забывал, что картина в мозгу и то хорошо. Меньше всего. Чем бы дитя ни тешилось. Лучше программы кинотеатра «Иллюзион». Сходить в кино некогда. Такие книги отбивают охоту ходить в библиотеку. Триумф. Мчались колесницы, горели костры, расхаживали центурионы. Камни помнят, но не могут рассказать. Впереди огромные контуры внимательных глаз. Война идет. Чем он провинился? Тем, что невнимательно слушал. Все как в переплетной, только Айхенвальд на другом отделении и не выходит на работу. Придется изучать японский язык. Смешно было раз. Затяжной прыжок. Кажется нескончаемой процедура. Пора вздохнуть и улыбнуться. Не резануло, не задело, не обратил внимания. Слова не изучались, как дипломатическая нота. Актер читал со специальной целью — потом прочитать вслух. Теперь все так пишут{174}. И я так пишу. И я так требую от авторов. Магия слова. В этом и заключается моя работа с авторами. Он так и сказал «Мой путь»? В том-то и дело, что не сказал. Таких слов там нет, но подразумеваются.

Странные вещи начались в районе «Четырех кварков». Скажем прямо, нечитабельные фразы. Их невозможно прочитать вслух. Их не прочтешь. С другой стороны «Ритуал» и читать не надо. Это скучно и никому не интересно. К сожалению, 75 % текста «Фиолетовые руки» такого рода.

Вот собственно говоря «поднявший меч от меча и погибнет». Про этот щит нельзя вслух ни слова. Из записной книжки актера А.В.С.З.П. Это было интересно для Бор. Медведева, когда он был жив. С.Волков на этот счет не обольщался. Юмор служебного пользования. Например. На каждой книге, купленной в эту поездку, было написано: «Е.Хомутова. Вашингтон 1960.» Но для этого нужно знать Елену.

Великий рассказ Василия Аксенова о двух титанах науки новейшего поколения. Жаль, что он затерялся в завалах макулатуры. Его бы читать вместе с серьезным письмом академика Виноградова. Лучше юмора не надо. Ничего не надо придумывать. Вот тут я начинаю размазывать и повторяться.

Сегодня на воскресенье нужно приходить на сборище с паспортами. Милиционер предупредил в прошлое воскресенье. Он нарочно придет без паспорта. Я так и думал. Тут бы ЛЖР{175} выдавала себя за нашего человека в Гаванне. Под Люцину Винницкую играет эту роль. А они правда молодые и неопытные, и у них такие инструкции — быть на пределе вежливости. А мы будем читать «Инструмент» Джона О'Хары: очень много новых слов и выражений. Боюсь, список не пригодится. Если переходить на Жоржа Сименона, конечно.

Тут придется поставить дату. Может из-за этой даты он и не уедет. И это предвидел человек. Он все предвидел. Такой хвастун, кроме всего прочего.

По делу гражданина, который САМ СЕБЕ ЗАКОН.

— Закон и кулак?

— Нет, это другой фильм.

СЛОВА ПОД ЧУЖУЮ ПЬЕСУ,

написанную ам. писателем Джоном О'Хара

под видом «Театрального романа с Брода»{176}.

Очень интересно для историка с. театра. Тут все заборные и кухонные вульгаризмы рядом с именами светил американского театра. «Инструмент» имеется в виду «орудие божественного вдохновения», но совершенно безошибочно с начала до конца воспринимается как старое, но грозное оружие в извечной классовой борьбе между классом мужчин и классом женщин. Тут сразу же список романов Жоржа Сименона. Если повезет, разговор отделается названиями романов Сименона. Если нет — ну тут уж придется терпеть. Всякая сопливка имеет право. Перед ней придется извиняться за твой счет. Ты правильно посчитала — мы его читаем — МЫ ЕЕ читаем с ноября прошлого года.

Это по поводу Вирджинии Вульф.

Срок возврата — 27 января 74 года.

Жалкая замена для таланта, а талант у него в другой области. Считалось, что сочинения у него написаны талантливо. 61-й год, а потом вдруг 69-й год, т. е. год, не отмеченный никаким событием, кроме, может быть, того, что машинка вышла из строя. Темпы менялись. Черновики. Почерк. Черная тушь, потом красный шарик, потом зеленые чернила. Опять прочитал невыразительную страницу, и сразу как в холодную воду. Количество маленьких листочков. Один переплет. Остановитесь, виконт! Видимо, «Цитадель» я читал по-русски, а потом переписывал перевод отмеченных страниц. Т. е., наоборот, искал в библиотеке, как это звучит в оригинале. Что было с этим упражнением, до сих пор не понимаю. У меня был обратный перевод, а потом я его сравнивал с оригиналом. Я ходил по тонкому льду. Нет, я ходил по такому льду, о котором пока ничего не знал, и ждал, что он будет трещать, а потом я провалюсь. Вот на это я надеялся. На предупредительный треск. Лучше всего умел плавать, а пришлось бегать. Прыгать в высоту, имелись данные, но их надо затереть, чтобы человека обескуражить.

Предположим, что все это уже сделано. Вот лежит куча черновиков, вот переписаны 4 общих тетради окончательного текста. Их надо прочитать. Можно не переписывать на машинке. Тогда я буду просто цитировать, когда мне надо. Забыл о существовании такой книги. Письмо написано в расчете на салон. Письмо имеет в виду заявление Норы Джойс. Само заявление подразумевалось, потом забылось. Что значит «но во всяком случае»? Такой полемики не было. Есть старые друзья и есть новые. Наше слово отзывается неопределенно и неожиданно. Такой Марек Хласко был в Польше, и мы возлагали на него надежды. Кто-нибудь прочтет по-польски. Смешная надежда.

Приложения

Четвергазмы[5]

26.2.74

Так и вырастал гибрид. Гены (в смысле гениальности) передаются от деда к внуку, отец у него талантливый, значит сынок будет так, гибрид.

Что на это скажет Домомучительница?

А ты поменьше слушай Вадика. Но ты же сам говорил и сам мне его навязал. А ты поменьше слушай кота в мешке. Этот ваш кот в мешке, которого я вам навязал.

Сколько я ждал разговора на эту тему, а выяснилось, что нет тут такой проблемы. Для него эпистолярность серьезное занятие только с перспективой опубликования в «Правде».

Гибрид был в том смысле, что Лёника ввели в самый центр, а Вадика удерживали от дурных влияний.

4.3.74

Ученики перемывают косточки учителям. Чего нам рассказали на уроке анатомии, а чего вам не рассказывали. Чего-то он обо мне знает такое, чего я не хотел бы разглашать в этом кругу. У меня здесь другое амплуа. Между нами странная связь — в том смысле, что я умею хранить тайну. Был такой ракурс: захочу быть кошкою, захочу собакою. Ка-ак, ты мне и это покажешь? Говорите, говорите, вам ничего не будет.

Одного гада допустили в святая святых и из него выросла домашняя кобра. Первая реакция: а чего ты улыбаешься, с тобой могло случиться то же самое. Другого держали в сторонке, и получился гибрид.

Что? Ортега? И Гассет? А кто они такие? А ты читал стенограмму Белинского монологов Станкевича на четвергах у Петрашевского? А у меня знаешь что есть? Да ну! Ну да! Эту открытку он мне тоже послал. Он мне тоже показывал. У меня есть сломанная авторучка моего учителя математики. А я видел нашу училку по чистописанию в булочной. А я видел, как наша пионервожатая в кустах писала.

Это значит, они читают только для того, чтобы знать, кто что про них сказал.

Асаркан считает, что с Византией уже ничего случится не может. А вот если бы обнаружилось письмо императора Николая к варшавскому монарху, где он намекает, что есть преданные люди, готовые организовать союз — предполагаемое название «Союз благоденствия», — и с моего ведома собираются организовать восстание в декабре, а под это дело мы с вами сговоримся по поводу польского вопроса; вот если бы такая переписка двух монархов обнаружилась, это перевернуло бы наши представления о ходе русской истории со времен декабрьского восстания и вообще кто кого разбудил.

Это не смешно, когда в завалах вавилонских глиняных табличек обнаруживают клинопись: «Вперед к победе капиталистического строя!»

Изображает отчаяние, а испытывает радость. Я буду переводить, а вы записывайте. Вы обращаете внимание на слова, а важны и оттенки жеста, например, рука на стакане: «Мне не надо, я не пью». Занятые все люди. Тем же языком.