Виновата только я… - Шарлотта Лэм

Кровь за эти несколько секунд успела не один раз прихлынуть и отхлынуть от ее лица. Она не могла нормально ответить — только заикалась и выглядела еще более виноватой, чем была на самом деле.

— Ну… я…

Когда к ним подошел Закери, ее голос и вовсе оборвался. Ее взгляд, поднятый на него, выражал мольбу.

— Я как раз объясняла…

— Объясняла что? — спросил Закери, надменно сдвинув брови; Дэвид тоже явно не испытывал симпатии к своему бывшему пациенту.

— Ваше поведение, мистер Вест; она пыталась объяснить, почему вы позвонили ей, а не своему врачу. — Губы Дэвида сложились в насмешливую улыбку. — И, надо сказать, она говорила не слишком убедительно.

Закери ответил ему таким же враждебным взглядом.

— Ну, почему же? Я позвонил своему доктору, но он уехал по вызову.

— И вы не могли подождать, пока он вернется? Почему понадобилось звонить сестре Гилби? — Дэвид осматривал его с ног до головы; потом со злостью спросил: — Что же у вас было такое срочное? Вы мне не кажетесь настолько больным, чтобы вызывать специалиста на дом.

— У меня болела голова, — признался Закери.

— Голова? — Дэвид уже не скрывал ярости. — У вас болела голова? — Он трясся от злобы. — У вас болела голова, и из-за такого пустяка вы позвонили ей, а она помчалась к вам, забыв обо всем на свете?! — Он повернулся к Луизе. Она была так напугана этой сценой, что не могла вымолвить ни слова; ей же хотелось успокоить Дэвида, заставить его понять, как ее взволновала эта головная боль. Хотя она понимала, насколько неправдоподобно это прозвучит сейчас, когда Дэвид своими глазами увидел Закери, и, честно говоря, Закери вовсе не был похож на человека, находящегося при смерти.

После довольно длительной паузы Дэвид наконец произнес:

— Ладно, это хотя бы более или менее проясняет ситуацию, не так ли? Теперь я вижу всю картину. Жаль, что ты не рассказала мне раньше. Я потерял много времени, не понимая характера наших отношений. Должно быть, ты смеялась надо мной…

— Нет, Дэвид! — закричала она в отчаянии, заметив необычное выражение его глаз. — Ты все неправильно понял, поверь мне!

— Не думаю. — У него уже сложилось определенное мнение, и теперь он только мрачно улыбался.

— Дэвид, меньше всего на свете я хотела ранить тебя! — запротестовала Луиза, он заметил муку в ее темно-голубых глазах и некоторое время просто молча смотрел на нее.

— Я верю тебе. Хотя многие мужчины и не поверили бы. Но я знаю, какое у тебя мягкое сердце, Луиза. Все-таки я бы предпочел, чтобы ты мне все объяснила.

После этого он повернулся, сел в машину и уехал; она смотрела ему вслед, подбирая подходящие ругательства.

Он прав. Ей следовало сказать ему, что она любит другого мужчину, и не позволять их отношениям тянуться многие месяцы, хотя сознавала, что они не имеют будущего.

— Полагаю, это был ваш жених, — раздался в тишине голос Закери.

Она повернулась к нему в сильнейшем негодовании.

— Может быть, вы объясните, мистер Вест, как вам удалось вылечить неизлечимую головную боль? — яростно потребовала она.

— По-моему, она сама прошла, — кротко улыбнулся он.

— Прошла? — резко повторила за ним раскрасневшаяся Луиза.

— Правда поразительно? В какой-то момент боль просто ослепила меня; но потом я услышал звук подъезжающей машины, открыл дверь и увидел вашу ссору с тем парнем. Я сначала не понял, что у вас происходит, подумал, что он врезался сзади в ваш автомобиль или вы поцарапали его — в общем, что-то в этом роде. Я пошел, чтобы поддержать вас, но понял, что вы знакомы с ним и ссоритесь по гораздо более личному поводу, чем я предполагал. Он смотрел на меня как на слизня, попавшего к нему в салат, а вы, заикаясь как школьница, пытались извиниться за то, что приехали сюда.

Луиза злобно огрызнулась:

— От вас было не слишком много помощи. Могли хотя бы сказать ему, что заставили меня подумать, будто вам действительно плохо.

— Я собирался, — возразил Закери. — Но он прервал меня и начал кричать на вас, и в любом случае… к тому времени мне стало намного лучше, и мне показалось, что он не поверит ни единому моему слову.

Луиза не могла отрицать, что, возможно, он прав. Дэвид подумал бы, что Закери лжет. Невозможно было представить, что у Закери болит хоть что-нибудь: у него был отличный цвет лица, глаза блестели.

— Мне самой верится с трудом, — произнесла она ледяным тоном. — Боюсь, что история про чудесное исцеление не очень убедительна, мистер Вест.

Усмешка сошла с его лица, он напрягся и посмотрел ей прямо в глаза.

— Вместе с тем это правда, — настаивал он. — Не знаю, почему голова так быстро прошла, но факт остается фактом. Может быть, мне помог адреналин, выработанный моим организмом, когда я оказался свидетелем столь яростной схватки?

— Ох! — прошептала она, испытывая сильное желание поколотить его. — Как насчет еще одной яростной схватки? Подозреваю, что на этот раз у меня схватка будет с вами!

Предварительно посмотрев по сторонам, он одарил ее дразнящим взглядом.

У Луизы на шее начал бешено биться пульс. Она не смогла выдержать его взгляд и отвела глаза в сторону.

— Вы без толку потратили мое время, — пробормотала она, загородившись от него ресницами.

— Мне очень жаль. — По его тону было ясно, что ему не только не очень жаль, но и вообще не жаль. — Я уже давно ничем не занимался, только целыми днями хандрил. Видимо, от скуки голова и разболелась. До аварии я всегда был занят, с раннего утра до позднего вечера, а в течение светлого времени суток работал. Выписавшись из больницы, я брожу по дому, делаю что-нибудь, но мой мозг не занят. Может, он таким образом протестует?

— А может, вы преувеличили свои симптомы, когда разговаривали со мной по телефону!

— Нет, конечно, нет! Боль была настолько сильна, что мне казалось — я бьюсь головой об стенку.

Она поверила ему, а еще больше — настойчивости, с которой он это произнес, но злобы у нее не убавилось.

— Но я так и не поняла, почему вы не сказали Дэвиду правду. Какая разница, поверит он вам или нет; это же лучше, чем давать ему вот так уехать. Неужели вам не показалось, что в сложившейся ситуации вы обязаны были это сделать для меня? В конце концов, виноваты во всем именно вы.

— Так бы я и поступил, если бы у меня не сложилось впечатления, что ваше сердце не будет разбито от разрыва с ним, — медленно произнес он, и краска горячей волной прихлынула к ее щекам.

— Вы ничего об этом не знаете!

— Возможно, но у меня есть глаза и уши. Если бы вы действительно хотели переубедить его, то обязательно сделали бы это.