Грехи купидона - Рейвен Кеннеди

Будем надеяться, что хотя бы мои генфины меня не возненавидят так же, как Окот.

Глава 22

Я приземляюсь на пыльной импровизированной городской площади. Повсюду стоят белые деревянные домики, расположенные бессистемными рядами. Я заглядываю за одно из зданий, а затем выхожу, всматриваюсь во всех, мимо кого прохожу, в поисках знакомых лиц.

Повсюду фейри разных видов. Высшие, водные и множество других видов, которых я даже не знаю. Когда я узнаю генфинов по их мохнатым крыльям и звериным повадкам, мое волнение возрастает.

Кроме домиков, здесь еще расположен огромный тренировочный двор, где повстанцы сражаются друг с другом как оружием, так и магией. Еще здесь есть конюшня, лазарет и что-то вроде столовой на открытом воздухе, где стоят столы и скамейки, чтобы фейри могли поесть. Все это построено вокруг ревущего костра в самом центре.

Я кружусь, пытаясь увидеть как можно больше фейри, но толпа довольно густая, и трудно разглядеть всех. На меня направлено много взглядов, большинство повстанцев пялятся на мои красные крылья. Я слышу, как слово «купидон» шепчут снова и снова. Похоже, принцесса была права. Я несколько знаменита среди сопротивления.

Я расправляю крылья за спиной и мило улыбаюсь зевакам. Потом вспоминаю, что повстанцы, особенно те, что крутые шпионы, должны выглядеть круто, поэтому я сменяю улыбку на жесткий взгляд «я надеру тебе задницу». Но мне кажется, что это не совсем правильно, потому что большинство мятежников просто начинают хмуриться. Может, дело в платье принцессы, которое я надела? Ну да. Так или иначе, щеки сводит от того, что я держу лицо. Я отбрасываю выражение лица бунтарки и позволяю своим крыльям слегка волочиться следом, потому что они, черт возьми, тяжелые.

Я подхожу к деревянному забору, который окружает обеденную зону, и забираюсь на первую перекладину, чтобы осматриваться было легче. Мне приходится сосредоточиться, чтобы смотреть по сторонам и одновременно держаться, потому что я определенно не хочу упасть лицом в грязь и опозориться.

Я занята тренировочной площадкой, и вдруг чувствую чью-то руку на своем предплечье.

– Что ты делаешь?

Я смотрю вниз и вижу фейри с пятнистой кожей, который глядит на меня. Из его бровей выходят металлические зубцы, которые выглядят ужасно острыми.

– Эм, привет? – говорю я.

– Что ты там делаешь? – Он оглядывает меня с ног до головы. – Ты не похожа на солдата.

Я спрыгиваю и кладу руки на бедра, недовольная тем, что единственный фейри-повстанец, решивший подойти ко мне, не узнал меня.

– Во-первых, я вполне могу быть и солдатом. Неважно, как я выгляжу, – презрительно говорю я ему.

Он смотрит на меня с сомнением.

– Так ты солдат?

– Ну нет, но не в этом дело, – отвечаю я.

Он оглядывается по сторонам, как будто ищет смысл шутки. Не думаю, что он его находит.

– Кто ты?

– Как оказалось, шпионка, – защищаюсь я. – Типа, очень хорошая. Я спасла принцессу и все такое. Кроме того, я купидон, – говорю я ему, подчеркивая важность этого факта.

Он смотрит на меня безучастно.

– Ла-а-адно… Ну, если ты ищешь комнату для совокупления, то она там, – говорит он, указывая через плечо.

Я удивленно на него смотрю.

– Комната… для совокупления?

– Да. Ну, ты знаешь. Секс.

Я морщу нос.

– Почему у вас есть комната для этого? Почему бы вам, ребята, просто не использовать домики?

Он с раздражением вскидывает руки.

– Потому что кровати в них слишком маленькие, это же очевидно.

– Боги, ладно. Я не знала.

Я иду с ним в сторону комнаты для совокупления, но ловлю себя на мысли.

– Подожди, мне не нужна комната для совокупления!

– Тогда почему ты сказала, что нужна?

Я топаю ногой.

– Я не говорила! Я…

С тропинки доносится рокочущий крик, чуть ли не заставляя меня выпрыгнуть из платья.

– ЭМИЛИ!

Я едва не сшибаю мистера Шипастые брови, потому что машу руками и крыльями. Судя по болезненному ворчанию, я почти уверена, что случайно попала ему между ног.

Но я не могу извиниться перед ним, потому что слишком занята. Я таращусь на сильно разозленного генфина, который выкрикнул мое имя и сейчас смотрит на меня через дорогу.

Эверт.

Эверт, который только что назвал меня Эмили. Не Чесака.

И это точно не к добру.

Глава 23

Эверт твердо стоит на другом конце грунтовой дорожки, ровно посередине нее, как будто ему принадлежит весь этот чертов лагерь повстанцев. Его черные волосы взъерошены, а сексуальная щетина подчеркивает челюсть. Он чертовски хорошо выглядит в повстанческой одежде – кожаных штанах и свободной рубашке. Я бы улыбнулась, но его взбешенное выражение лица заставляет меня вздрогнуть.

Повстанцы обходят Эверта стороной. Взгляды постоянно перемещаются с него на меня и обратно, как будто они ждут, что мы будем либо драться, либо трахаться. Судя по выражению его лица, я не уверена, что именно из этих двух вариантов осуществится, если быть честной.

Он поднимает руку и укоризненно смотрит на меня.

– Черт, – бормочу я.

Я медленно пробираюсь к нему, тревожные бабочки мечутся у меня в животе. Прежде чем я успеваю дойти до него, он поворачивается на пятках и направляется к ряду домиков. Я следую за ним и выхожу на главную дорожку. Он ничуть не замедляется, и я пыхчу и отдуваюсь, пытаясь поспевать, пока он идет мимо домиков зигзагами. Чем дальше он уходит, тем тише становится вокруг, пока наконец все фейри не исчезают из вида.

Наконец, Эверт останавливается и поворачивается, чтобы прислониться к домику, скрестив руки на груди, а ноги – в лодыжках. Он пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, когда я подхожу ближе. Я нервно заламываю руки, но он не говорит ни слова, когда я делаю шаг к нему.

Я медленно поднимаю глаза, но в его глазах вижу лишь гнев. На секунду я вспоминаю выражение лица Окота. Он пронзил меня такой сильной яростью, что моя душа до сих пор болит. Одного воспоминания об этом достаточно, чтобы заставить меня задрожать.

Я все еще вижу лицо Окота, когда Эверт поднимает руки, чтобы коснуться меня, и я инстинктивно вздрагиваю. Эверт замирает, и почему-то гнев на его лице становится еще сильнее.

– Ты… боишься меня?

Я смотрю на него с удивлением, а потом понимаю, что вся дрожу. Я сглатываю и пытаюсь спрятать ладони, но Эверт просто перехватывает их.

– Ты злишься, – шепчу я, стыдясь своего дрожащего голоса.

Продолжая держать меня за руки, он медленно наклоняется, и мы смотрим друг другу в глаза. Между нами возникает напряжение, и у меня перехватывает дыхание. Я хочу