Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

Марций уже развернул свои четыре полка поперек долины вместе со всей артиллерией, упершись левым флангом в холмы. Правый обрывался, не доходя до реки. Родич приказу подчинился, но только подчинился. Будь его воля, он бы растянул заслон, оставив в тылу пару рот для затыкания дыр. Именно так советуют стратеги — не только злополучный Пфейтфайер. Именно так поступил бы Айхенвальд, Бруно, пожалуй, даже фок Варзов, но дыр у Фажетти не будет. Гаунау поторопился со своей помощью, а Фридрих, судя по скромности дриксенского огня, промешкал или пожадничал. Нет бы отдать часть гвардейских запасов тем, кто дерется, только гвардия Фридриха умрет, но не поделится с тем, кто уже умирает. В том числе и за них.

— Господин маршал, Хейл выйдет на исходные позиции через полчаса.

— Хорошо.

Дриксенский зад может брыкаться, сколько его душе угодно, а вот укусит ли голова? Что сделает командующий авангардом, услышав за спиной грохот боя? Ты бы принялся считать, сколько фрошеров можно собрать в Надоре и сколько нужно, чтобы так смело атаковать. Потом, по мере приближения этого безобразия, ты бы задумался, какие силы нужны, чтобы опрокинуть чуть ли не половину армии. Возможно, ты бы понял, что враг бросил на весы все. Значит, серьезной атаки на мост не будет. Значит, наглецы на том берегу лишь отвлекают внимание и нужно, оставив надежный заслон, мчаться назад. Наплевав на полученный утром приказ. Это самое умное, что можно сделать. Это единственное, что нужно сделать, если хочешь спасти… нет, не затащившего тебя в ловушку напыщенного дурака, а своих людей и свою шкуру. Лучше отдать хвост, чем хвост вместе с головой. Ящерицы — великие тактики, потому и выживают.

— Господин маршал? — Хеллинген, и какой решительный…

— Да, полковник.

— Мне кажется, было бы правильным остановить Айхенвальда. В ближайшее время арьергард дриксов будет готов атаковать. Прикажете дать сигнал?

— Раз пехота может наступать, пусть наступает. Что у вас еще?

Прямо на глазах Чарльза лопнул строй синего батальона, вернее, его остатков. Отрезанные от своих, прижатые к реке и расстроенные залпами с близкой дистанции дриксы дрогнули и бросились врассыпную до того, как черно-белые пикинеры вышли на расстояние удара. Большинство бегущих кинулось на восток, к своим, но кое-кто из стоящих с краю рванул прямиком к бурлящей на обледеневших камнях безымянной речке.

Первым мчался синий пикинер. Перемахнув водную полосу, он очутился на галечной отмели, в два прыжка ее преодолел и поскакал дальше, опираясь на обломок пики, как на шест. Несущийся следом мушкетер такой возможности не имел и поскользнулся чуть ли не на первом валуне. Отчаянно взмахнув руками и выронив мушкет, бедняга кое-как выпрямился и, не решаясь двинуться с места, застыл посреди потока дурацкой статуей. Вожак этого не заметил. То и дело оборачиваясь на черно-белых, он мчался вперед заячьими прыжками — прямиком в объятия созерцающего переправу разъезда Реддинга. За пикинером сломя голову неслась стайка человек в десять. Раздался одиночный выстрел, почти догнавший прыгуна долговязый мушкетер дернулся и упал. Речушка была мелкой, но встать упавший не пытался, а остальные даже не замедлили бег…

Нет, один, с обвязанной головой, вроде бы повернул, но успел ли? Развязки Чарльз не видел — и разъезд, и беглецов скрыла скала.

— Поохотиться бы, — шепнул Давенпорту последний из адъютантов Хейла, еще не понюхавший сегодняшнего пороха.

— Без нас справятся, — покривил душой Чарльз.

Генеральская кавалькада быстрой рысью двигалась вдоль реки вслед за передовыми эскадронами, обходя дерущихся и не ввязываясь ни в какие схватки. У пехоты и так все шло отлично. Попавшие под первый удар дриксы были опрокинуты, Айхенвальд наступал, успешно продолжая то, что так хорошо началось. Отсутствие обоза уже давало о себе знать: талигойцы пороха не жалели, ответная стрельба была редкой и беспорядочной.

— Пока неплохо, — выразил общее мнение незнакомый теньент с перевязанной рукой, сменивший ушедшего в бой порученца, — а вот что-то будет сейчас у нас?

— У нас будет атака вражеской кавалерии, — удовлетворил любопытство теньента генерал и уточнил: — Очень скоро.

О том, что было бы, атакуй дриксы из арьергарда позже, когда полки Хейла ушли бы к Ор-Гаролис и рассеялись в холмах, Чарльз не спросил. Савиньяк или угадал, или знал точно; в любом случае он был прав, а пугать других и себя неслучившимися бедами Давенпорту не советовал еще Генри Рокслей. Когда был не покойником, а маршалом и талигойцем.

Дриксы атаковали вполне предсказуемым образом. Неведомый командир арьергарда действовал в полном соответствии со здравым смыслом и Пфейтфайером: пехота, судя по буро-коричневым мундирам — гаунау, наступала Фажетти в лоб, а кавалерия выдвигалась сбоку, направляясь в обход открытого правого фланга. Красивое решение, хоть сейчас в учебный трактат! Хочешь — бей в бок не перекрывшего до конца берег Фажетти. Хочешь — бей в тыл не желающему оглядываться Айхенвальду; сковать упрямца перед решающим столкновением сам великий Гусь велит. Какой выбор, господа, какой выбор!

Грохнуло. Артиллерия дриксов вовсю поддерживала атаку своей пехоты. Ответа не было, хотя пора бы уже, а темно-синие эскадроны красиво заворачивали вправо, явно готовясь обрушиться на фланговые батальоны второй линии. Все-таки решили не бросать в тылу неразбитых фрошеров… Предусмотрительно и похвально! Гуси вообще птицы вдумчивые, один Август чего стоил!

— Прикажите Айхенвальду остановиться и развернуться, — снова подал голос Хеллинген. Обычно начальник штаба был ходячей субординацией, но бедняга видел, как Фажетти перестроился лицом к надвигающейся коннице. Умело перестроился, но строй вышел слишком уж тонким, и субординация полетела к Леворукому.

— Вы что-то сказали?

— Конный резерв! Пошлите Фажетти конный резерв! — Точно решил, что Марцию конец. И все из-за избытка опыта и знаний.

— Полковник Хеллинген, смирно!

— Я не собираюсь…

Грохот пушечного залпа весьма кстати скрыл грех неподчинения. Грохот талигойского залпа. Успели! Фажетти уже в Лаик умел выбрать нужный момент.

Дымное облако, летящие через конские головы всадники, валящиеся на снег лошади… С холма выглядит недурно, но Лионель Савиньяк слишком хорошо помнит Торку, чтобы наслаждаться красотой зрелища. Талигойскую кавалерию тоже встречали залпами в упор. Глупая была атака, чего уж там. Сегодняшний гаунау толковей старика Понси, он все понял правильно. Столь уверенное движение синей конницы застопорилось.