Храм Миллионов Лет - Кристиан Жак

— Я подумал…

— Ты подумал, что изысканный внешний вид лучше подойдет к вежливым замечаниям?

— Кто вас предупредил?

— Никто. Уверяю тебя, твой секрет остался нераскрытым.

— Ваше Величество, я прав!

— Хорошее начало! В чем ты прав?

— Этот скорпион, который находился у вас в комнате и который должен был укусить вас… Его кто-то принес туда.

— Это бесспорно, Серраманна. Что еще?

— Разозлившись на собственную нерешительность, я решил провести особое расследование.

— Результаты расследования тебя так взволновали?

— Да, Ваше Величество.

— Неужели ты испугался, Серраманна?

Такой вопрос заставил сарда побледнеть. Если бы Рамзес не был Фараоном, Серраманна ударил бы его.

— Я должен быть уверен в вашей безопасности, а это не так уж просто.

— Ты упрекаешь меня в неосторожности.

— Если бы вы не были так…

— Ты мне надоел.

— Я бывший пират, и я люблю работу, когда я делаю ее хорошо.

— Что тебе мешает делать ее хорошо?

— До каких-то пределов все в порядке, но могу ли я идти дальше?

— Говори яснее.

— Я подозреваю одного из ваших близких. Для того, чтобы принести скорпиона, нужно было очень хорошо знать расположение вашей комнаты.

— Многие люди знали это.

— Возможно, но моя интуиция подсказывает мне, что у меня есть шанс найти виновного.

— Каким способом?

— Моим собственным.

— Правосудие — это достояние всего египетского общества; Фараон — главный хранитель закона, а не тот, кто находится над законом.

— Другими словами, я никогда не получу официального разрешения.

— Не будет ли оно мешать тебе?

— Ясно, Ваше Величество!

— Я в этом уверен, Серраманна. Следуй своему плану, но уважай людей; я не буду препятствовать тебе. Будет ли у тебя разрешение или нет, я все равно буду ответствен за твои поступки.

— Я не буду никого бить.

— Ты даешь слово?

— Слово пирата значит очень много.

— Смелый человек всегда держит свое слово.

— Когда я говорю бить, я…

— Ты обещал Серраманна.

— Хорошо, Ваше Величество.

Чистота и опрятность дворца стала навязчивой идеей Роме, назначенного на должность управляющего Рамзеса. Его обязанностью было обеспечить комфорт и удобство Фараона. Уборщики, мойщики ни минуты не сидели без дела и подчинялись бесконечным приказам его писца, который очень хотел укрепить свое положение, пытаясь угодить Роме. Он проверял работу своих подчиненных и напоминал о том, что еще надо сделать, угрожая понижением платы при первом же неподчинении.

С наступлением ночи писец выходил из дворца, который сиял словно зеркало. Усталый и томимый жаждой, он направился быстрым шагом к кабачку, где ему подали очень вкусное пиво. На узкой улочке, по которой проходили ослы с огромными мешками пшеницы, чья-то сильная рука схватила его и втащила в темную мастерскую. Все это произошло, так быстро, что писец даже крикнуть не успел.

Кто-то очень сильно сжал его горло.

— Сейчас ты все скажешь, подлец!

— Пустите меня, мне нечем дышать…

Серраманна разжал свою железную хватку.

— Ты сообщник своего хозяина?

— Какого хозяина?

— Роме, управляющего Фараона.

— Но, я работаю безупречно!

— Роме ненавидит Рамзеса, не так ли?

— Я не знаю… нет, нет, я не верю! А я, я верный слуга Фараона.

— Роме большой знаток скорпионов, я в этом уверен.

— Скорпионов, он? Он их ненавидит!

— Ты лжешь.

— Нет, я уверяю вас, нет!

— Ты видел, как он управляет ими.

— Вы ошибаетесь.

Сард, начал сомневаться. Обычно такие приемы давали замечательные результаты. Казалось, что писец говорил правду.

— Вы ищете знатока скорпионов?

— Ты знаешь кого-нибудь?

— Друг Фараона, Сетау… Он живет в доме со змеями и скорпионами. Говорят, что он знает их язык, и что они подчиняются ему.

— Где он живет?

— Он уехал в Мемфис, у него там лаборатория. Он женат на нубийке, Лотос, такой же подозрительной, как и он сам.

Серраманна отпустил писца, который, наконец, смог спокойно вздохнуть.

— Я могу… я могу уйти?

Сард схватил его за руку.

— Минутку. Я тебя не ранил?

— Нет, нет!

— Уходи и никому не говори об этой встрече. В противном случае тебя однажды задушит змея.

Пока писец уносил ноги с этого ужасного места, Серраманна, не торопясь, вышел из мастерской и пошел в другую сторону.

Его интуиция ему подсказывала, что Роме слишком быстро достиг такой должности, и это давало ему массу возможностей убить Фараона. Серраманна не доверял таким людям, ловким, изворотливым, прячущим честолюбие под маской дружбы. Но тем не менее, ему надо было смириться со своей ошибкой; впрочем, отрицательный результат — это тоже результат. Писец подсказал ему следующий шаг: Сетау, один из друзей Фараона.

Сард нахмурил брови.

Рамзес очень дорожил дружбой. Для него не было ничего превыше. Подозревать Сетау было рискованно, кроме того, этот человек обладал ужасным оружием. Но тем не менее, получив такую информацию, Серраманна не мог оставаться бездеятельным. Вернувшись в Мемфис, он очень внимательно изучит все особенности и все привычки этой необычной пары, которая прекрасно уживается в доме со змеями и скорпионами.

— Я не получил ни одной жалобы в твой адрес, — сказал Рамзес.

— Я сдержал свое слово, Ваше Величество, — добавил Серраманна.

— Ты в этом уверен?

— Совершенно.

— А как результаты твоего расследования?

— Пока никаких.

— Полный провал?

— Нет, ложный след.

— Ты не отказался от этой затеи?

— Моя задача защищать вас… Но я уважаю закон.

— Серраманна, ты скрываешь от меня что-то важное?

— Ваше Величество, вы считаете, что я на это способен?

— Пираты способны на все.

— Я бывший пират. Моя теперешняя жизнь меня устраивает, и я не хочу рисковать.

Взгляд Рамзеса вдруг стал пронзительным и колким.

— Твои подозрения мне не нравятся, но ты настаиваешь.

Серраманна покачал головой.

— Очень жаль прерывать твое расследование. Сард не скрывал своего разочарования.

— Я буду очень осторожен, я вас уверяю…

— Дело не в этом. Завтра мы уезжаем в Мемфис.

Глава 31

Роме не знал с чего начать, столько работы и столько забот доставила ему подготовка к этому путешествию из Фив в Мемфис. Каждый горшок с кофе должен был быть проверен, стулья и кровати должны были быть удобными, отдых на корабле должен был быть таким же, как и на берегу, собака и лев Рамзеса должны были получать питательную и разнообразную пищу. К тому же этот повар, который только что заболел, и эта прачка, которая опаздывала, ткачиха, которая ошиблась при отправлении белья!

Рамзес уже сделал все необходимые указания, и они все были выполнены. Роме, который старался сделать жизнь Фараона более комфортной, вызывал восхищение у Рамзеса, такого молодого и энергичного. Естественно, Роме был груб со своими подчиненными и казался невыдержанным и вспыльчивым. Но он был похож на сокола, парящего в небе; словно защищая его, Роме хотел показать свою преданность, даже если для этого придется потерять покой и сон.

На мостике царского корабля появился управляющий Рамзеса, несший корзину со свежими фигами. Серраманна тут же подошел к нему.

— Обязательный обыск.

— Я управляющий Его Величества!

— Обязательный обыск, — повторил сард.

— Ты хочешь скандала?

— А что, у тебя совесть не чиста?

Роме весь дрожал от страха.

— Что ты хочешь сказать?

— Либо ты согласишься, и все будет нормально, либо не согласишься, и тогда ты уж от меня не улизнешь.

— Сард, ты сумасшедший! Если ты такой подозрительный, неси эту корзину сам. А мне еще нужно сделать сотню дел.

Серраманна снял белую салфетку, которой были накрыты фрукты. Фиги были превосходны, но не скрывается ли среди них смертельная опасность?

Он выкладывал их из корзины одну за другой и складывал на причал. При каждом жесте он ожидал увидеть хвост ядовитого скорпиона.

Когда корзина оказалась пуста, ему ничего не оставалось делать, как сложить все обратно.

Прекрасная Изэт была восхищена.

Она поклонилась Рамзесу.

Он взглянул на нее со сдержанной нежностью.

— Неужели ты стала такой хрупкой?

— Может быть, Ваше Величество.

Ее лицо казалось серьезным, почти беспокойным, но глаза весело улыбались.

— Ты чем-то огорчена?

— Ты приказываешь рассказать тебе о моих печалях?

Они сели на невысокую скамейку рядом друг с другом.

— У меня есть несколько минут для личных дел.

— Вот какова жизнь Фараона?

— Я больше не принадлежу самому себе, Изэт; дел гораздо больше, чем времени, так-то вот.