Храм Миллионов Лет - Кристиан Жак

— Таково желание Фараона.

— Ну что ж, будем повиноваться ему, друг мой Аша! Я буду играть свою роль достойно. Насколько я знаю, вы станете основным советником Фараона в том, что касается хеттской политики.

— Возможно.

— Наш союз устраивает вас?

— Более чем когда-либо. Рамзес — тиран, я в этом уверен, он презирает всех и верит только в себя. Его тщеславие погубит страну.

— Наши мнения сходятся. Скажите, вы согласны рисковать?

— Мое мнение не изменилось.

— Почему вы так ненавидите Рамзеса?

— Потому что он — Рамзес.

Дендера, храм прекрасной и доброй богини Хатор, находился в самом центре небольшой зеленой деревушки. Этот храм был словно гимном единения неба и земли. Огромные смоковницы, посаженные у ограды, бросали прохладную тень на храм и его пристройки, которые включали в себя здание музыкальной школы. Будучи госпожой жриц этого храма, посвященная в таинства звездных танцев, Нефертари очень обрадовалась тому, что они посетят это священное место, где она могла бы помолиться. После происшествия в Абидосе царская флотилия отправилась на юг страны, но Нефертари очень хотела зайти в этот порт.

Рамзес казался ей чем-то расстроенным.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— О назначении на пост верховного жреца Амона. Амени принес мне несколько личных дел основных кандидатов, но никто из них мне не нравится.

— Ты говорил об этом с Туйей?

— Она согласна со мной. Это люди, которых уволил Сети, и которые пытаются воспользоваться ситуацией.

Нефертари посмотрела на изображение богини, высеченное на камне. Внезапно ее взгляд стал словно стеклянным, а глаза осветились странным светом.

— Нефертари…

Она ничего не отвечала, продолжая стоять неподвижно. Рамзес взял ее на руки, она крепко прижалась к нему.

— У меня было видение. Свет, целый океан света, и голос, такой приятный, я разобрала слова.

— Что же тебе сказал этот голос?

— Не выбирай никого из тех людей, которых тебе предлагают. Мы должны отправиться на поиски будущего верховного жреца Амона.

— Но у меня нет времени.

— Слушай того, кто ведет Египет за собой с момента зарождения этого великого государства.

Царственная семья была приглашена лучшими музыкантами и певцами на концерт в саду храма. Нефертари наслаждалась этими приятными минутами, Рамзес же кипел от нетерпения; нужно ли ждать следующего видения, чтобы понять, кто будет будущим верховным жрецом Амона, кто этот честный, лишенный личного тщеславия человек?

Рамзес с удовольствием бы вернулся на корабль, чтобы посоветоваться с Амени, но он никак не мог уклониться от этого визита в храм. Повсюду царили порядок и красота.

На берегу священного озера Рамзес забыл о своих заботах; спокойствие этого места, нежный запах ириса, неторопливые шествия жриц, которые шли за водой для вечернего ритуала, успокоили его мятущуюся душу.

На берегу озера старик поливал траву. Его движения были неторопливы, но очень точны; стоя на одном колене, он повернулся спиной к царственной семье. Это непочтительное отношение было большой дерзостью, но старик, казалось, был так занят и поглощен своей работой, что ни Фараон, ни его супруга не волновали его.

— У вас прекрасные цветы, — сказала Нефертари.

— Я говорю о них с большой любовью, — ответил старик ворчливым голосом. — Иначе они пропадут.

— Я тоже замечала это.

— О, вы такая красивая молодая женщина, неужели вы возитесь в саду?

— Когда есть время.

— Вы так заняты?

— Мои обязанности занимают очень много времени.

— Вы разве главная жрица этого храма?

— Это одна из моих обязанностей.

— А другие? Ах, простите… Я не имею никакого права расспрашивать вас. Быть наедине с цветами — это лучший отдых, достаточно лишь любить их.

Старик нахмурил брови.

— Ох, это проклятое левое колено, минуточку, мне трудно подняться.

Рамзес подал руку садовнику.

— Спасибо, господин. Вы, должно быть, — царский сын?

— Это, наверное, верховный жрец Дендеры приказал так содержать сад?

— Да, действительно, он.

— Говорят, что он болен и не может путешествовать.

— Да. А вы так же любите цветы, как и эта молодая женщина?

— Сажать деревья — это мое любимое занятие. Я бы очень хотел побеседовать с главным жрецом.

— О чем?

— Он не присутствовал на совете, после которого его собратья должны сообщить Рамзесу имя будущего верховного жреца Амона.

— Не позволите ли вы старому служителю богов продолжать заниматься своими любимыми цветами?

Рамзес больше не сомневался: глава храма старался спрятаться под видом садовника.

— Несмотря на его больное колено, мне кажется, что он все же способен подняться на корабль и доехать до Фив.

— Правое плечо также заставляет о себе напоминать. Да и годы уже не те…

— Может, главный жрец недоволен своей судьбой?

— Наоборот, Ваше Величество, он желает, чтобы ему позволили остаться в храме до конца дней своих.

— А если сам Фараон попросит его присоединиться к совету и поделиться своим опытом с собратьями?

— Если Фараон, несмотря на свой юный возраст, имеет хоть какой-нибудь опыт, он освободит старого больного человека от этой обязанности. Не согласится ли Рамзес подать мне мою трость, которая стоит у стены?

Фараон так и сделал.

— Вы сами видите, Ваше Величество, старый Небу еле ходит. Неужели кто-то осмелится заставить старика покинуть свой сад?

— В таком случае, главный жрец Дендера, не могли бы вы дать совет Фараону Египта?

— В моем возрасте лучше молчать.

— Ваше мнение очень важно для меня, я очень хотел бы посоветоваться с вами. Кто будет самым достойным из вас для того, чтобы занять пост верховного жреца Амона?

— Всю свою жизнь я провел в Дендере и никогда не ездил в Фивы. Проблемы жреческой власти меня никогда не интересовали. Пусть Ваше Величество простит меня, но я привык рано ложиться спать.

Нефертари и Рамзес провели половину ночи на террасе у храма вместе с астрологами. В ночном небе жили тысячи душ, и звезды собирались вокруг светил, образуя видимые и невидимые оси.

Затем Рамзес и Нефертари отправились во дворец, окна которого выходили на деревню; несмотря на небольшой размер и богатую обстановку, дворец был похож на ночной рай с поющими птицами. Нефертари мирно уснула в объятиях Рамзеса.

На следующий день, отслужив утреннюю молитву, позавтракав и приняв ванну, Рамзес и Нефертари собрались уезжать. Все служители храма вышли, чтобы попрощаться с высочайшими гостями. Вдруг Рамзес резко свернул и направился в сад.

Небу снова стоял на коленях перед своими цветами и бережно ухаживал за ними.

— Небу, вы согласитесь с царицей?

— Какой должен быть мой ответ? Она — воплощение ума и красоты.

— Ну, а ее мысли, не покажутся ли они странными для вас?

— Что за мысли?

— К сожалению, я должен нарушить ваше спокойствие и забрать вас с собой в Фивы. Это желание царицы.

— Зачем, Ваше Величество?

— Я назначаю вас верховным жрецом Карнака.

Глава 27

Когда флотилия Фараона рассекла воды Нила, причаливая к храму Карнака, все Фивы ликовали. Что означало неожиданно скорое возвращение Рамзеса, не знал никто. Самые противоречивые слухи распространялись с невероятной скоростью. Одни считали, что Фараон приехал, чтобы сместить с должности главу Амона и превратить город в обычное провинциальное местечко; другие думали, что Рамзес заболел во время своего путешествия и теперь лежит во дворце. Может быть, восхождение юного Фараона было слишком быстрым. И небеса наказали его за это.

Райя, шпион, состоявший на службе у хеттов, просто умирал от скуки. Впервые за долгие годы он не располагал никакими серьезными сведениями. Однако, благодаря огромному количеству своих шпионов, которые находились во всех крупных городах Египта, Райя мог, не покидая Фив, следить за перемещениями Фараона, а также за всеми решениями и назначениями, которые он производил.

Он не понимал причин такого поспешного возвращения Рамзеса в южную столицу. Как и предполагалось, Фараон был задержан в Абидосе, но вместо того, чтобы продолжать свое путешествие на юг страны, он изменил маршрут и остановился на несколько дней в Дендере.

Рамзес казался непредсказуемым. Он действовал очень быстро, не слушая своих советников, чьи разговоры и пересуды доходили до ушей сирийца. Райя был взбешен; молодого правителя было очень трудно контролировать. Шенар должен был доказать свой талант и способности в дипломатии, чтобы лучше использовать то оружие, которым он располагал. В случае явного конфликта Рамзес мог быть гораздо более опасен, чем это казалось на первый взгляд. Райя реагировал очень быстро, он легко избавлялся от ленивых и бездарных шпионов.