Поход скорпионов - Евгений Лобачев

Но – три соломенных тюфяка на пол, пара свечей и вполне сносный ужин – и я примирился с действительностью. За Лаиту я мог не волноваться… «А чего это я вообще должен за нее волноваться?» – с возмущением спросил я себя и затряс головой.

От мыслей о Лаите меня отвлек Эписанф, которого распирало от вопросов. Тогда как мы с Глазом начали с вина – более или менее приличного – варвар явно чтил любопытство больше, чем жажду.

– Тот калека возле харчевни… – неуверенно начал он.

Я вздохнул. Тема мне неприятная, но никуда от нее не деться. Лучше рассказать все сразу, иначе варвар не даст мне покоя до самых Проклятых Земель.

– Слабый, – сказал я. – Так называют таких людей. Это бывший наш товарищ по ремеслу, который попался в руки стражи.

– Им отрубают руки? – ужаснулся Эписанф.

Я снова вздохнул.

– В некоторых Землях воров казнят. В других казнят только душегубов, а ворам выжигают глаза. У нас обычай самый милосердный. Пойманному дают выбор. Взойдя на эшафот, он может положить на плаху либо голову, либо руки. Второе выбирают немногие, но они есть. В любое время он может попросить исправить эту ошибку, ему пойдут навстречу, но…

Скривившись, я сделал большой глоток вина.

– А как же тогда… – Эписанф заморгал. – Как же Глаз, он фактически напрямую сказал тому стражнику, что ты вор?

– Ну и что? – не понял я. – Я вор, это мое ремесло. Я могу кричать об этом на каждом углу, кому до этого дело, если меня не поймали? Не знаю как у вас, Непосвященных, но в Землях Зодиака за ремесло не наказывают, наказывают за содеянное.

Эписанф принялся осмысливать услышанное, а я принялся за еду. Что касается Глаза, то он это занятие и не оставлял.

Летопись Милька

Одним богам известно, как пережил я те несколько дней, пока шло строительство. Ведь, сказать по чести, затея была столь рискованна, что не всякое безумие можно было бы поставить с нею рядом. Все в ней было безумно – от замысла до воплощения, от надежд, которые питал Гиеагр, до шутки, которую в итоге сыграла с нами судьба. Впрочем, о последней – в свой час.

Итак, все это время я пребывал в чрезвычайной тревоге, и было отчего. Мало того что герой доверился Капюшону, этому пройдохе, так еще на третий день строительства пришли в движение люди из Арзакены. То и дело из ворот выезжали небольшие группки конных солдат и устремлялись вверх по ущелью. Едва завидев это, змеелицый Званцо, повсюду следовавший за мной в моих «инспекциях», озабоченно покачал головой.

– Плохо дело. Они рассылают разведчиков.

– Думаешь, они уже оправились от страха? – с сомнением проговорил я. – Еще вчера они носа не казали в ущелье, столько ужаса нагнал на них Гиеагр.

– Вчерашний день не дороже ослиной отрыжки, Непосвященный, – наставительно произнес Званцо. – Забудь о нем. Раз они лезут в ущелье, значит, сегодня твой приятель недостаточно старается, чтобы их напугать. А может наоборот, так перестарался, что они уже готовы на все, лишь бы избавиться от неизвестности.

– Как бы то ни было, мы не можем допустить, чтобы они шастали тут, пока все не будет закончено, – сказал я.

– А это уже наша забота, – ответил разбойник. – Не трусь, их встретят как надо. Эти края – вотчина Капюшона, а он не любит незваных гостей.

Действительно, атаман разбойников предпринял решительные действия против лазутчиков из Арзакены, только ни к чему хорошему это не привело. После нескольких стычек в горах вожди стрельцов смекнули, что имеют дело не с прославленным героем Гиеагром, а всего лишь с шайкой Капюшона, для головы которого в городе давно уже был заготовлен позорный шест. Так что утром четвертого дня из ворот вышел отряд в три сотни луков. Выступить открыто против такой силы люди Капюшона не рискнули, но и давать им свободно разгуливать, где пожелают, тоже не было никакой возможности – они в любой момент могли обнаружить наши приготовления, да и шайка растеряла бы весь авторитет. Тогда, атакуя мелкими группами и тотчас отступая, разбойники попытались заманить солдат далеко вверх по ущелью, и это отчасти удалось: около полусотни арзакенцев устремились в погоню, оторвались от главных сил и были перебиты, остальные же отступили. Через час все повторилось, правда на этот раз арзакенцы действовали умнее, а потом опять и опять; стычки, почти не прекращаясь, длились целый день, и я с содроганием ждал, что вожди там, за воротами, наконец окончательно разберутся в ситуации, бросят в ущелье главные силы, и нам придется спасаться бегством, оставив план в шаге до завершения.

Помимо этого меня волновало еще одно – ручей, якобы священный, на котором Капюшон отказался строить плотину. С некоторых пор я стал замечать, что разбойники то и дело наведываются в то ущелье и возвращаются лишь под вечер, усталые и грязные. На мои расспросы о том, что же там происходит, Капюшон отвечал, что по этому ущелью проходит тайный кружной путь в Арзакену, и что его разведчики пользуются им, чтобы незаметно проникнуть в стан врага. Звучало убедительно, однако некое неясное сомнение занозой застряло в моем мозгу и не давало покоя, заставляя то и дело мысленно возвращаться к злосчастному ручью.

Слухи о Гиеагре, доходившие до нас, по-прежнему были смутны и загадочны. Одно лишь радовало: он где-то неподалеку, готовит свой последний подвиг, который, если судьба будет милостива, навеки обессмертит его имя.

Утро пятого дня я встретил под тем же навесом, в окружении тех же самых рож, что «украшали» мою жизнь все последнее время. Меня разбудил звук, громкий и пронзительный. Он в клочки разметал мой сон, заставив вскочить на ноги и завертеться волчком в поисках опасности. Мои тюремщики уже были на ногах, они спешно экипировались.

– Арзакенцы зашевелились, – бросил мне один из них, чернобородый тип с раскрашенными синим щеками. – Стягивают силы к воротам. Где шляется твой друг? Ему лучше пошевелиться – если они навалятся, мы и часа не выстоим.

– Ухм… – вот и все, что я смог выдавить из себя, ибо на несколько мгновений потерял дар речи. Где шляется герой… Стало быть, он так и не появился?.. Боги! Я вдруг понял, что все эти дни жил одной лишь надеждой на скорое появление Гиеагра! Я верил, что опасности, которые я переношу, не напрасны, что в нужный момент он примчится на колеснице, или спустится с неба, или выскочит из-под земли и обрушится на врага, что он сделает все необходимое, чтобы наша затея обрела смысл и пришла к столь желаемому нами завершению. Не будь этой веры, я умер бы, задохнулся бы без нее, как задыхаются без воздуха… Но вот враг у ворот и готов разрушить наши планы, а Гиеагра все нет, лишь слухи о нем витают вокруг подобно душам умерших младенцев, которые являются порою людям мимолетными тенями, не способные ни помочь, ни напугать как следует.

Меня грубо толкнули, и все раздумья тотчас вылетели из головы. Бородач протягивал мне меч.

– Проснись наконец, варвар! Гиеагр не пришел, так, может, тогда ты покажешь, какие из Непосвященных вояки?

Разбойники загоготали. Я взял клинок; короткий и ржавый, он скорее напоминал обычный нож, но лучше такое оружие, чем никакого.

– Не смотри, что он тупой, – услышал я голос Капюшона. Я и не заметил, как он подошел, будто призрак. Кожаный нарост на его голове был изукрашен синими полосами. Глаза разбойника горели мрачным огнем.

– Гиеагр не явился в условленный срок, – бросил он.

– Но согласно договору он должен появиться до полудня, – возразил я и тут же получил тычок под ребра от кого-то из громил.

– К полудню от нас не останется даже воспоминаний, – бросил Капюшон. – На нас идет вся армия Арзакены. Мой единственный шанс остаться хозяином в этих горах – дождаться, пока большая часть войска соберется в Горле, а потом привести в действие план Гиеагра.

– Но ведь ты прекрасно знаешь, что его план – не более чем театральный эффект! – вскричал я. – Волны смоют дюжину-другую солдат и на этом все кончится. Без Гиеагра это не сработает.

– О, конечно, декорациям нужен актер, – ухмыльнулся разбойник. – Но кто сказал, что роль может сыграть один только Гиеагр? Ведь если солдаты уверены, что великий герой уже близко, они могут принять за него любого плечистого воина на коне, разве нет?

– Так вот к чему спешка! – внезапная догадка заставила меня заскрежетать зубами.

– Умный мальчик. – Капюшон одобрительно хохотнул. – Они драпанут до самой Арзакены и даже дальше, а мне останется только подобрать добычу… Я давным-давно отправился бы в Тень Зодиака, если б не умел ценить хорошие идеи, а главное – вовремя использовать их.

– Но если Гиеагр явится к полудню, как обещал… – начал я.

– То получит стрелу в спину, если не будет паинькой, – прервал разбойник. – Это мои горы; вам, варварам, пора бы это уяснить. Кроме того, кто знает, быть может, ты говоришь с завтрашним царем Земли стрельцов? Которому известно о великом герое много такого, что тому следовало бы скрывать. А? Как ты думаешь?