Норвежский инцидент - Александр Тамоников

Алтани согласно кивнул.

— Это верно. Значит, ее не будет, как и активного российского вмешательства во внутренние дела Афганистана. Страна окажется в руках талибов.

— Следом взорвутся Таджикистан, Узбекистан, Туркмения и Киргизия, так?

Алтани отмахнулся:

— Мне, Алим, нет никакого дела до того, какую политику поведут талибы в отношении России и других стран бывшего Союза. Не важно и то, что предпримет Москва после ухода натовцев. Меня интересует другое, друг мой. Расширение нашего с тобой бизнеса. Вот в этом смысле нынешнее сотрудничество с талибами по Коу и Фрачи весьма выгодно для нас даже на перспективу.

— Тебе видней, — проговорил Шукур. — Ты умный, академию все же окончил. Это не моя девятимесячная учебка.

— Знания обретаются не только в вузах, Алим, жизнь учит гораздо эффективней. Ладно, еще чаю?

— Можно.

Алтани трижды хлопнул в ладони. В проеме низкой двери показалась женщина, закутанная во все черно е.

— Слушаю, господин.

— Принеси еще чаю, Малала!

— Слушаюсь!

Женщина вышла.

Алтани проговорил:

— Пора ее менять.

— Почему? Она молода, красива, стройна.

— Надоела.

— Перевези сюда Гути из Бекунди.

— Это тебя не касается.

Малала принесла поднос с чайником и чистыми пиалами, забрала использованную посуду.

Алтани приказал:

— Закончишь дела по дому, жди меня у себя в комнате.

— Слушаюсь.

— Надеюсь, сегодня ты будешь более активна, чем вчера.

— Вы знаете, что вчера у меня умер брат. Мы росли вместе.

Алтани повысил голос:

— А мне плевать на это, женщина. Ты должна во всем угождать мне, своему господину.

— Да, мой господин, я забуду о печали и буду весела.

— Вот так-то лучше. Ступай!

Женщина неслышно удалилась.

— Слыхал? — Алтани посмотрел на Шукура. — Она еще вякает.

— У нее горе.

— А мне до этого какое дело? Они тут сотнями ежедневно подыхают. Из-за этого я должен лишать себя удовольствия?

— Не горячись, Ахмад, Малала ведь сказала, что забудет о печали и будет весела.

— Куда она денется? Ей из этого дома дорога одна. В ущелье, на корм шакалам. После того как с ней позабавится охрана. А нашим аборигенам только дай, порвут жертву на куски. Они большие мастера на такие дела.

— Думаю, до этого не дойдет.

Шукур разлил по пиалам чай.

— Ты мне вот что скажи, Ахмад. Если талибы так вцепились в Коу, то почему они не трогают Фрачи? Албанец ведь тоже далеко не бедный человек.

— Подожди, как говорят у нас, и его обдерут как липку.

Шукур усмехнулся.

— Где это у нас?

— Я имел в виду Россию.

— Ты все еще считаешь ее своею?

— Я оговорился. Не надо ловить меня на словах.

— Извини.

— Проехали. Пьем чай и расходимся.

— А за окном дождь. Если зарядит на всю ночь, то двойника Коу завтра могут и не довезти до кишлака.

— Когда привезут, тогда и привезут. Это не столь важно. Главное, чтобы о двойнике не знала ни одна душа кроме нас с тобой и Фрачи, который, естественно, заметит подмену.

— А Замир в курсе, что Коу готовят двойника?

— В курсе.

— Он спокойно отнесся к этому?

— Да, потому что и ему обещали то же самое.

Шукур рассмеялся.

— Талибы хитры. Но албанец тоже не дилетант. Не думаю, что он поверил обещаниям.

— Фрачи себе на уме. Поэтому я не посылаю его второй раз с товаром в Россию. Если он отправился бы туда, то мы больше никогда не увидели бы ни товара, ни Фрачи, ни его сопровождения. Я уверен в этом.

— Считаешь, он кинул бы всех?

— Легко. Он не Коу. Вообще, если бы не Коу, то Фрачи спокойно укрылся бы у себя на родине, в Албании. Его не выдали бы. А с Коу пришлось бежать сюда, в Афганистан. В Албании Коу места нет.

— Тебе не показался подозрительным дополнительный заказ Гриканова?

— Нет. Туревич все объяснил. Его слова подтвердили и мои ожидания. Наша наркота для элиты весьма привлекательна. Отсутствие на начальном, довольно длительном этапе синдрома зависимости вызвало спрос на таблетки. Поэтому я ждал дополнительного заказа, и он поступил.

— А почему бы тебе не работать напрямую с депутатом? Все же посредник, хоть и доверенный, является лишним звеном в цепи опасного бизнеса.

— Потому что Гриканов выставил покупателем Туревича. Он поступает разумно. Зачем самому светиться, если есть человек, которого можно подставить вместо себя? Тебя, Алим, это не касается, не волнуйся.

— А я и не волнуюсь. Хотя мне не нравится ситуация с Коу и Фрачи. Большие и заманчивые перспективы на будущее — это, конечно, хорошо, но я бы предпочел работать по старинке. Тихо, спокойно, получая стабильный доход, меняя женщин и обстановку, оставаясь независимым.

— Вот сейчас заметно, что ты в свое время окончил девятимесячные курсы прапоров, а не военную академию. Нет у тебя стратегического мышления. Ты думаешь только о выживании, Алим. Зачем? Иди и бери все, что можешь взять, не стесняясь в средствах, ибо в этом мире правит сильнейший.

— Ладно, на этом и закончим. Пойду я к себе!

— Давай! Завтра нам встречать двойника Коу, определяться с курьерами, готовить товар к отправке, чистить маршрут. Дел много. Надо хорошенько отдохнуть.

— Если решишь избавиться от Малалы, отдай ее мне.

— Договорились.

Алтани-Балтанаров проводил своего подельника и старого товарища только до дверей. Под дождь он выходить не стал, покурил и поднялся в комнату Малалы.

Женщина учла предупреждение и постаралась доставить удовольствие своему жестокому хозяину. Алтани остался доволен. Он уснул под мерный стук по окну мелких капель дождя.

Рано утром наркоторговца разбудила стрельба за кишлаком.

Алтани выхватил из-под подушки пистолет, вскочил и крикнул:

— Охрана!

В комнату тут же вбежал афганец.

— Я, господин.

— Что за стрельба?

— Не знаю, господин.

— А что ты вообще знаешь? Начальника личной охраны ко мне!

— Слушаюсь.

Алтани быстро оделся. Малала проснулась, села, накрылась одеялом и испуганно глядела на хозяина.

— Ну что уставилась? — крикнул на нее наркоторговец. — Одевайся и сиди как мышь.

Женщина схватила одежду и прошмыгнула в соседнюю комнату.

Появился Осман Малид, начальник охраны Алтани.

— Что случилось, Осман?

— Ничего страшного, хозяин. Раб из недавней партии пытался бежать. Он убил человека Шарани и хотел подняться на перевал. Люди из охраны кишлака организовали преследование.

— Где Шарани?

— Возглавляет группу.

— Кто этот беглец?

— Поляк, которого мы взяли в Кабуле.

— Журналист?

— Д а, господин.

— Как же ему удалось выбраться из подвала?

— Этого не знаю. Моя задача охранять ваш покой.

— Ладно, идем.

В большой комнате Алтани встретил Шукура.

— У нас ЧП, да, Ахмад?

— По-моему, ты и без меня все знаешь.

— Доложил твой телохранитель.

Во дворе раздался шум.

В комнату вошел Шарани, начальник охраны базы, и доложил:

— Господин, мы поймали беглеца.

— Это хорошо, Али, но ты мне скажи, как он смог выбраться из подвала?

— Хитростью взял. Имитировал боли в животе. Корчился на полу, кричал. Охранник открыл люк, посмотреть, что с поляком. Тот накинулся на него, удавил, забрал автомат, вышел во двор и бросился к перевалу. Его заметил часовой с крыши дома и выстрелил по беглецу, тем самым подняв шум. Разобравшись, в чем дело, я взял с со бой троих бойцов и пошел за беглецом. Поляк не успел далеко уйти, мы подстрелили его у террасы. Он выбросил автомат и спустился по тросу вниз, где мы и взяли его.

— Где он сейчас?

— Там же, во дворе.

— Ранен тяжело?

— Перебита нога.

— Беглец в сознании?

— Да! Пришлось связать его.

— Почему?

— Так он даже раненный не успокоился, метался по земле, бился головой о камни, ругался. Пришлось вязать.

— Кто охранял рабов?

— Хамид.

— Ты не проинструктировал его, как надо нести службу?

— Хамид не в первый раз заступал на пост у подвала.

— Ты не ответил на вопрос, Али.

— Конечно, я перед каждым нарядом инструктировал всех, в том числе и Хамида.

— Так почему, черт побери, э тот придурок полез в бункер?

Шарани опустил голову.

— Не знаю, хозяин.

— А кто будет знать? Я, Шукур или Малид?

— Виноват, господин.

Алтани вплотную подошел к начальнику охраны базы.

— Виноват? Ты представляешь, что произошло бы, если бы этот поляк добрался до Кабула? Для этого ему не нужно было идти семьдесят километров по ущелью. Затаился бы у дороги на плато, по которой проходят машины мобильных патрулей натовцев, вышел бы к ним да рассказал, что в Асабаде держат рабов.

Шарани проговорил:

— У него не было шансов дойти до дороги. Американцы подстрелили бы его раньше, чем он поднял бы руки. Вдали от своих баз янки не останавливают колонны, открывают огонь по всему подозрительному.