Ступеньки в прошлое - Валерий Иванов-Смоленский

Монеты, в количестве шестидесяти штук, оказались русскими серебряными рублями периода 1823–1836 годов. То есть, клад был заложен в 1836 или в более поздние года. В 1836 году в Российской империи не случалось никаких потрясений. Все рутинное. Например, император Николай I издал указ о введении в учебных заведениях Беларуси преподавания на русском языке вместо польского. Не думаю, что кто-то из всполошенных этим известием монахов, кинулся прятать свои денежки.

По тем временам это были, наверное, немалые деньги. Но для монастырского сбережения мелковато. Моя версия: клад спрятал настоятель (или какие у них были руководящие должности) монастыря, приберегая их на черный день. У простого монаха, вряд ли были такие деньги, да и доступ в подземелье, во всяком случае, в комнату с дверью, имели не все.

О бумаге. Плотная и на ней были какие-то штрихи. Вспомним о монастырской типографии. Она оттуда. О куске материи сказать вообще нечего. Кусок и все тут, без особых примет.

День следующий находками не порадовал. Зазвенело лишь раз в стене. С трудом выдолбали долотом один кирпич. Он и продолжал звенеть. Стали крошить. Из какой же смеси он сделан? Долото вышибало искры при ударах. Наконец добрались до источника звона, — из куска кирпича торчал край большой медной монеты со шнуровидным гуртом. Кладем в сумку, может, дома до нее доберемся, узнать хотя бы год выпуска и номинал монеты.

В одном из помещений в центре подземелья при исследовании пола металлодетектор вдруг издает глухой такой дребезжащий гул. Такой гул бывает, когда внизу на порядочной глубине лежит большая масса металла. Башня от танка, например. Так, это уже очень интересно. Начинаем долбить кирпичный пол. Летят искры. Разбиваем два лежащих рядом кирпича. Тыкаем щуп. Он упирается во что-то очень твердое. Разбиваем еще два кирпича рядом, расчищаем дно. Похоже, наткнулись на большой камень. Почти вплотную еще один. Ага, каменная кладка. Что-то здесь замуровано, на совесть. И нужны иные инструменты, которых у нас с собой нет. Портативные камнерезки, большие ломы, тяжелая кувалда и прочее.

Продолжаем прозванивать пол. Метрах в трех справа у стены, он вновь отзывается глухим гулом. Совсем интересно.

— Слушай, — предлагает Старик, — давай схожу за «японцем», может он хоть глубину покажет.

Умный японский прибор определяет наличие под полом большой полости, величиной с нашу комнату. Похоже, внизу второй этаж подземелья. Точнее, первый. Начинаем прощупывать прибором полы в других комнатах. Кое-где тоже полости.

После обследования полов во всех помещениях вырисовывается следующая картина. В центре нашего подземелья, приблизительно прямо под зданием собора, под полом нескольких смежных комнат, существует еще одно подземелье. В котором в двух местах лежат две большие массы металла. Сундуки с деньгами? Монастырские сокровища? Пока остается только гадать. Без серьезной работы туда не проникнешь.

Хотя…. А, колодец! Он ведь глубокий. Возможно, именно в нем есть боковой ход, ведущий в нижний этаж подземелья.

Спешим в комнату с колодцем. Освещаем фонарями боковую поверхность. Метра на два вниз, та же облицовка кирпичами, затем каменная кладка. Спускаем на шнуре один фонарь с дневным светом. Нет. Боковых ответвлений не наблюдается. Во всяком случае, визуально. Что не исключает, к примеру, наличие в нем замаскированного хода. Но альпинистской веревки у нас с собой нет, а спускаться на подручных средствах…. Сорвешься, оттуда ведь уже живым не вылезешь.

Продолжаем исследование помещений с помощью «японца». И выясняется удивительное. За некоторыми крайними помещениями подземелья существуют еще полые пустоты. Стены, заканчивающиеся тупиками, также скрывают полости. И, конечно, за кладкой из современных кирпичей тоже полости.

Третий день детей подземелья, как с иронией замечает Старик. Затаскиваем с собой танковый аккумулятор и электродрель с толстым и длинным победитовым сверлом. Подключаем дрель к аккумулятору и сверлим стены, за которыми скрываются пустоты. Всюду натыкаемся на каменную кладку, которая облицована кирпичами, как сказали бы строители, в полкирпича. Лишь в одном месте сверло проваливается в пустоту. Силимся разглядеть, что там. Не получается. Тогда просверливаем внизу еще одно отверстие. К нему прижимаем включенный фонарь, а сами поочередно смотрим в верхнюю дыру. Просматривается узкий коридор, уходящий вдаль. Похоже, подземный ход.

Продолжаем сверлить, но уже в двух новодельных кладках. Тоже насквозь. Выбиваем пару кирпичей. Современные кирпичи явно не чета старинным, крошатся мгновенно. Светим. Тоже узкие коридоры. В одном просматривается сразу поворот направо. В другом — через метра три прямо видна деревянная дверь, обитая металлическими полосами.

Да тут целый город под землей….

Вылезаем наверх отобедать. И вовремя. Минут через двадцать к колокольне подкатывают две иномарки, из которых выходят четыре мужика и три женщины. Двое из мужчин при галстуках, похожи на госслужащих, остальные одеты вольно. Накрывают возле звонницы скатерть-самобранку.

Сегодня же пятница. Народ начинает отмечать всякие памятные события и просто дышать воздухом на природе, под водочку и коньячок. А потом выходные. Понаедут толпами.

Не только, наверное, мной подмечено, что наши люди для различного рода пикников и просто выпивок, непременно выбирает места, интересные с точки зрения кладоискателя. Совсем недалеко могут стоять специально для этой цели предназначенные беседки, навесы, столы и скамьи. А также урны или ящики для мусора. Нет, лезут обязательно поближе к руинам замков, монастырей, старинных усадеб и прочих свидетелей старины. На высокие живописные берега рек и озер, где в старину, средневековье и более поздние времена, располагались укрепленные селения, а также ярмарки, пристани, мельницы и прочие объекты кладоискательства. На острова, любопытные по тем же причинам. На высокие холмы и горки, где покоятся остатки городищ, капищ, тех же замков и крепостей. Таково одно из свойств загадочной славянской души.

Именно выпивох поминает недобрыми словами каждый кладоискатель в процессе поиска. В таких местах металлодетектор беспрерывно заливается «монетным» звоном. На деле же, в 95 из 100 случаев, откапываются пивные, винные и водочные пробки, фольга от шоколада, конфет и сигаретных пачек, монеты советского периода, высыпавшиеся из карманов присевших откушать, и прочая дребедень. На эти чертовы пробки, валяющиеся в земле в неимоверных количествах, прибор издает такой же звук, как и на медные, серебряные и золотые монеты. Говорят, есть профессионалы, способные различать эти звуки. Я не из них.