Таэ эккейр! - Элеонора Раткевич

Толпа шатнулась ближе. Еще ближе. Вот-вот уже шаг сменится бегом, и тогда…

Черный Ветер не зря заслужил такое имя. Принцу казалось, что скакать быстрее невозможно – но тут Эннеари отчаянным усилием послал коня вперед. Дробь его копыт слилась в единый рокочущий звон. Рыжий жеребец последовал за ним, распластав по ветру белое золото гривы. Принц даже не пытался справиться со своим скакуном. Оставалось надеяться, что Белогривый сам справится со всадником.

А Эннеари снова послал вороного вперед – вперед, туда, где стояли оцепеневшие эльфы, вперед, поверх голов… и Черный Ветер, еще и еще раз оправдывая свое имя, перемахнул через толпу и встал на ее пути, храпя и поводя налитыми кровью глазами.

– Стоять! – Властный голос Арьена был страшен.

Конечно, никакая властность не остановит толпу – но вот заставить ее откачнуться на малое мгновение…

А большего срока и не нужно.

Принцу и в голову не пришло заставить Белогривого повторить безумный прыжок. Рыжий жеребец расталкивал толпу мощной грудью.

– Назад! – каркнул принц сорванным голосом.

На свой лад он тоже был страшен – и ужас замедлил толпу на еще один бесценный миг.

– Эльфий прихвостень! – выкрикнул кто-то, и толпа выдохнула, как по команде – все одновременно, в едином озлоблении.

– Да? – зло прохрипел принц. – Правда? Ну, мы сейчас посмотрим, что это за эльфы.

Он соскочил с коня и зашагал к застывшей троице и мертвецу со стрелой в горле. Принц шел, не оборачиваясь, не замедляя и не ускоряя шага… вот и еще минута выиграна – потому что этот странный человек в пропыленной одежде повернулся к толпе спиной. Еще минута ошеломления – быстрее, быстрее же, пока оно не схлынуло! – но быстрее как раз и нельзя. Стоит хоть самую малость заторопиться, и толпа набросится.

Принц ровным шагом подошел к убитому. Нагнулся. При одной мысли о том, что ему предстоит сейчас совершить, его замутило.

«А если я еще и ошибся…»

Принц ухватил древко и резким рывком выдернул стрелу наискось – так, чтобы кровь хлынула.

Толпа слаженно ахнула. Ну еще бы. Одно дело – самим набраться злобы рвать кого-то в клочья и прочие зверства творить, и совсем другое – увидеть, со стороны увидеть, как эти жестокости выглядят. Не сотворить в омрачении ярости собственными руками, а увидеть собственными глазами.

«Если я ошибся…»

Но он не ошибся. Чужой облик вытекал из мертвеца вместе с кровью. Светлые длинные волосы укоротились, заблестели проседью на темных кудрявых висках, обнажив округлые человеческие уши. Тонкие длинные пальцы сделались короче и шире в суставах. Узкий надменный нос вобрался внутрь едва не наполовину, раздался в переносице, тяжелые ноздри разъехались вширь. Мясистое лицо было отталкивающим даже по человеческим меркам.

– Ох, батюшки, – придушенно донеслось из толпы.

Принц выпрямился.

– Никакой это не эльф, – произнес он, с трудом подавляя дурноту. – Человек это. Человек, который зачем-то решил стравить эльфов и людей.

Эннеари спрыгнул с коня, подошел, вгляделся.

– Что это? – вырвалось у него.

– Вывертень, – ответил принц, силясь сложить дрожащие губы в усмешку. – Не слыхал про таких? Хотя где тебе… это не ваша магия.

– Оборотень? – недоверчиво переспросил Арьен.

– Вывертень, – поправил принц. – Маг, который может обернуться кем угодно. Не просто оборотень, а профессиональный. Работа у него такая. Я так понимаю, эльфом этот мерзавец оборачивался с особенным удовольствием. Сам-то он на рожу куда как не красавчик.

Последние слова он нарочно произнес громче, чтобы толпа тоже услышала.

– Вывертень… вон оно как… – загудел чей-то бас. – Вывертень – не эльф, это уж точно. Вывертни эльфами не бывают. Точно вам говорю. Натура у них для выверта неподходящая.

Принц украдкой перевел дыхание.

– А эти? – поинтересовался надрывный тенорок. – Эти вон – они что, тоже?..

– Эти – не «тоже», – отрезал принц, оглянувшись на троицу эльфов, бессильно замерших над мертвым магом. – Это не колдуны, а околдованные.

– Во-он как… – протянул прежний бас. – Что же тогда с ними, к шуту, делать? Оно конечно, надо бы их… того… а как же можно, если они не того…

– А им и так долгого веку не видать, – вздохнул принц.

– Почему? – знакомым уже каменным голосом осведомился Эннеари.

– А ты посмотри поближе – сам увидишь. Посмотри, дотронься. И вы дотроньтесь, – обернулся он к растерянным людям. – Чтобы потом разговоров пустых не было.

Арьен недоверчиво коснулся руки одного из стоящих, и лицо его потемнело.

Из толпы бочком-бочком протолкался низкорослый широкоплечий крестьянин – по всей видимости, признанный коновод – и нерешительно приблизился. В правой руке он по-прежнему судорожно сжимал вилы, а левая его рука опасливо дотронулась до неподвижного эльфа кончиками пальцев, дотронулась – и тут же отдернулась.

– Ох ты! – растерянно пробасил он. – Да у этого парня, видать, лихоманка. Горячий, как уголья!

Эльф даже не шелохнулся в ответ на прикосновение. Его немигающие глаза блестели пронзительно и бессмысленно.

– Теперь понял? – обернулся принц к Эннеари. – Они выгорают изнутри. Вывертень околдовал их… сильнее даже, чем я думал… насквозь околдовал. Может, и не сразу получилось насквозь – так у него не день и не два в запасе был. А теперь вывертень умер, и его колдовство сгорает тоже.

– И… ничего нельзя сделать? – тихо спросил Эннеари.

– А что тут сделаешь? Может, днем бы раньше… и то навряд. Нет. Мы можем увезти их отсюда… мы должны их увезти… но живыми ты их почти наверняка не довезешь. В себя они уже не придут. Жизни им осталось… ну, день, от силы два. Человек бы на их месте и вовсе замертво рухнул. Одно слово, что эльфы.

– Это точно, – встрял неуемный обладатель густого баса. – Эльфы – народ живучий. Может, оклемаются еще.

Эннеари искоса взглянул на бессмысленный блеск в неподвижных глазах своих соплеменников – и только головой покачал.

Мертвого мага и живых покуда эльфов уложили на купленную принцем телегу. Купить ее труда не составило. Судя по всему, деревенские были рады-радешеньки не то, что продать телегу, а хоть бы даже и подарить – лишь бы этих жутких созданий увезли куда подальше. Ну, а где телега, там и лошадь. Ведь не Белогривого же и не Черного Ветра в упряжь ставить! Пусть бы они и снизошли – хотя, зная их норов, а Белогривого в особенности, принц и Эннеари очень и очень сомневались в возможности такого исхода – но не упряжные это кони, а верховые, и все тут.

Лошадку под упряжь тоже удалось сторговать без особого труда. И то сказать – ну кто посмеет заламывать цену обладателям такого четвероногого великолепия! Так что срядились быстро.

– Ты не смотри, что росту низенького, – увещевал владелец мышастой кобылки, искоса поглядывая на невообразимые стати эльфийских скакунов. – И что косолапит малость… кобылка хорошая, да. И выносливая.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся принц, потрепав гриву широкогрудой серой лошади с незатейливой кличкой Мышка.

– И далеко она телегу утянет? – осведомился Эннеари, когда бывший владелец Мышки удалился на порядочное расстояние.

– Дальше, чем ты думаешь, – улыбнулся принц. – Конечно, в скорости с вашими конями ей не тягаться, но поверь мне – для обычной выездки она и под седлом неплоха. А что косолапит немного, так для упряжной лошади это ведь и вовсе не порок.

– Верю на слово, – отозвался Эннеари. – Я в ваших лошадях разбираюсь плохо.

Принц оказался кругом прав. Мышка беспрекословно везла телегу за двумя всадниками, следуя за ними без понуканий и даже без вожжей.

– Смотри-ка, – удивился эльф. – И верно, очень даже славная Мышка.

– На самом деле ты мог бы в здешних краях купить лошадь, не глядя, – отозвался принц. – Здесь не принято продавать скверных лошадей. Просто не принято. Продать лошадь с пороком – это же опозориться на всю жизнь. Да еще и детям твоим того позора хлебнуть, пожалуй, достанет. Обычай такой.

– Хороший обычай, – кивнул Арьен. – И места хорошие. А только не придется мне тут лошадей покупать, даже и под упряжь. И вообще здесь появляться. После того, что тут случилось… сам подумай – ну с каким лицом эльфу тут показаться? Как людям в глаза смотреть?

– Прямо, – отрезал принц. – Вздора не городи. Мало ли кого могут околдовать! Да и кто этому погрому конец положил, если уж на то пошло?

Эннеари опустил голову.

– В уме не укладывается, – выдохнул он. – Чтобы Лоайре – и вдруг вывертнем оказался.

– Лоайре не оказался никем, кроме себя, – возразил принц.

– Это как? – удивился Арьен.

– Очень просто, – пожал плечами принц. – Сколько ему лет? Нет, не тому типу, который у нас на телеге лежит, а Лоайре?

Сначала Эннеари не понял, куда метит принц своим вопросом. А потом лицо его просветлело.

– Верно, – почти счастливым голосом произнес он. – Магу этому ну никак не больше сорока пяти – а Лоайре меня всего на пару лет младше.