Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена

Адлерберг[227] сейчас здесь, пробудет несколько дней; вид у него бодрый, очень в духе. Когда он говорит о старых временах, <испытываешь> такое удовольствие, словно читаешь мемуары.

Кстати о мемуарах, Маша В<асильчикова> читает мне «Мемуары герцога Броглио» — очень интересно, особенно первый том! Я выжигаю по дереву, уже сделала поднос для хозяйства — с картинкой дамы в стиле Буше — и подарила старой графине Голицыной, а сейчас собираюсь выжигать portefeuille <?> (папка — фр).

Матушка[228] Ивана Голицына[229] совсем плоха. Завтра она уезжает в Москву, было так печально прощаться — боюсь, мы ее уж здесь не увидим; ее постоянно лихорадит, час от часу она все слабее и слабее, и не дает покоя кашель.

Погода у нас хорошая, но прохладная, мы много гуляем пешком.

Любящее вас трио нежно целует милого Сашу и деток.

Нежно преданная вам,

сестра Элла.

(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1581. Л. 6–10 oб. 3 на англ. яз.)

В своих письмах Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна не упоминают о том, что во время пребывания в имении Нарышкиных они посетили Вышенский Успенский монастырь[230].

Известно, что настоятель обители архимандрит Аркадий (Честонов) устроил им торжественную встречу, они помолились на службе и осмотрели монастырское хозяйство. На прощание августейшие паломники подарили свои фотографии о. Аркадию и насельнику обители епископу Феофану (Гэворову), будущему святителю Феофану Затворнику. Владыка ушел в затвор еще в 1872 г., но знала о нем вся православная Россия. Он был знаменитым духовным писателем, переводил святоотеческие сочинения, вел огромную переписку с духовными чадами и всеми нуждающимися в духовной помощи. Так как великокняжеская чета не смогла помолиться у главной святыни обители — у чудотворной иконы Вышенской Казанской Божией Матери, которую в эти дни торжественным крестным ходом обносили по Тамбовской губернии, и чтобы доставить им утешение, икону вскоре специально привезли в имение гр. И. И. Воронцова-Дашкова Новотомниково, где гостили Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — цесаревичу Николаю Александровичу

6 октября. <Ильинское>

Дорогой Ники,

Очень огорчилась, узнав, что тебе нездоровилось, но надеюсь, что теперь твой кашель совсем прошел.

Сегодня получила письмо от Аликс[231] из Парижа. Кажется, ей там нравится, они целыми днями осматривают достопримечательности. В четверг они собирались уезжать в Афины, проездом через Ниццу, где к ним должна присоединиться Тереза Баварская[232]. Ты о ней наверняка слышал: она путешествовала по всей России, причем не в поезде, а в экипаже по разным местам, всем интересовалась, все осматривала. Говорят, она написала довольно остроумную книгу[233].

У нас туманно, но тепло, мы много гуляем, на днях устраивали пикник, пили чай и готовили всякую снедь. Старая графиня Голицына, мать Ивана, благополучно вернулась в город. Бедняжка очень больна и слаба, но поездка ее нисколько не утомила.

Много нежных поцелуев всем твоим от нас троих.

Всегда любящая тебя,

тетя Элла

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 1–2 об. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Георгию Александровичу

6 октября. Ильинское

Милый Георгий,

Не могу не писать одному участнику моих чаепитий без того, чтобы не послать несколько строчек и другому. Пока я не забыла — книгу, о которой ты писал, мне благополучно доставили.

Твоя Мата наверное уже сказала тебе, что мы ездили к Воронцовым, где я познакомилась с твоими товарищами по играм. Они такие славные и веселые, однажды мы с ними устроили очень веселую возню.

Я получила весточку от Ирен, она каждый день видится с валлийскими кузинами в Шотландии. Еще скажи Ники, что все они выглядят хорошо, кроме бедной Луизы[234] — ее страшно мучают головные боли. От этого она делается грустной и зачастую не может участвовать в развлечениях вместе со своими сестрами. Я собираюсь написать ей вечером, поскольку она желала получать весточки от меня. Тебе наверное грустно было расставаться с Сандро[235], боюсь, ему нелегко будет покидать родную страну, но зато ему предстоит увидеть столько всего интересного.

Целую, старая «Тетя Дрине».

(ГА РФ. Ф. 675. Оп. 1.Д. 66. Л. 7–8 об. — на англ. яз.)

Вскоре, 11 октября, Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна покинули Ильинское и отправились в Петербург, где проведут всю зиму.

1887 год

1887 год был значительным как в жизни вел. кн. Сергея Александровича, так и цесаревича Николая.

26 февраля, в день рождения Александра 111, великий князь был назначен командиром Преображенского полка с производством в генерал-майоры. Преображенцы с радостью приняли нового командира, который «любил, действительно, полк и всегда горой стоял за него».

Вскоре цесаревич был зачислен младшим офицером в полк Сергея Александровича, наконец-то началась столь желанная для него строевая служба. Но уроки еще продолжаются, есть время и для развлечений. В его забавах по-прежнему принимает участие Елисавета Феодоровна.

Они вместе и на Пасхальной заутрени: на выходе Николай «шел с тетей Эллой».

Воспоминания В. Ф. Джунковского

26 февраля последовал Высочайший приказ о назначении нашего командира полка Кн<язя> Оболенского[236] в распоряжение Е. И.В Главнокомандующего Вел<икого> Кн<язя> Владимира Александровича, а Великого Князя Сергея Александровича командиром Преображенского полка с производством в генерал-майоры. Глубоко сожалея уход Кн<язя> Оболенского, мы были счастливы, что получили в Командиры не чужое лицо, а Великого Князя Сергея Александровича, который, как мы знали, любил действительно полк и всегда горой стоял за него.

(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 41. Л. 53.)

Дневник цесаревича Николая Александровича

27 февраля. В 7 час. поехал один к д. Сергею и т. Элле на обед[237]. Было очень весело у него…

1 марта. Воскресенье. Гатчина.…Надев преображенский мундир, поехал с Папа в крепость[238]. В это время могло произойти нечто ужасное, но по милости Божией все обошлось благополучно: пятеро мерзавцев[239] с динамитными снарядами было арестовано около Аничкова! После завтрака у д. Пица, поехали на железную дорогу и там узнали об этом от Папа. О! Боже! Какое счастие, что это миновало!..

7 марта. Теперь д. Сергей генерал и командует полком. Я не могу дождаться этого счастливого для меня времени… В 7 час<ов> пошли ко всенощной с поклонением Кресту…

9 марта.… Перед завтраком Папа представлялись агенты тайной полиции, арестовавшие студентов 1 марта; они получили от Папа медали и награды, молодцы. Завтракали: д. Алексей, д. Сергей, т. Элла и Перовский. Немного съезжали с гор, а затем кололи лед на серебрян<ом> озере. После обеда рисовали.

14 марта.…Обедали с д. Сергеем и т. Эллой. Смотрели разные смешные книги.

4 апреля. <Великая> Суббота. Уроков не было.

… В ½ 12 пошли к обедне… Раскладывали фарф<оровые> яйца с Папа и Мама. Красили яйца вместо прогулки… После 9 поехал с Папа на станцию и затем в Петербург. В Зимнем надели мундиры, я — атаманеский>, и пошли вниз к Мама. Выход начался ½ 12; я шел с тетей Эллой.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 221. Л. 62, 64, 70, 72, 77, 98.)

В начале июня Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна в Англии — на юбилее королевы Виктории[240]. Они «носятся» по музеям, магазинам, ужинам и балам. С разрешения государя Сергей Александрович задерживается в Англии, ради Елисаветы Феодоровны. Цесаревич недоволен из-за задержки великого князя, так как мечтает поскорее оказаться в лагере…