Ходячие мертвецы: падение Губернатора - Роберт Киркман

Брюс спешит за ним.

— Куда ты, босс?

Губернатор уже поднимается по ступеням и кидает через плечо:

— Помой эту сучку... а затем приведи Гейба... и ждите меня в больнице. Думаю, я нашёл лучший способ разобраться с этим!

* * *

Лилли с бешено колотящимся сердцем останавливается возле стены, взошедшее солнце жарит ранними утренними лучами её шею. Где-то на расстоянии пятидесяти ярдов вдоль самодельного мостика прогуливается один из людей Мартинеса, его фигура виднеется силуэтом на фоне рассветного неба.

Лилли выжидает, пока охрана минует вентиляционную шахту, а затем идёт вперёд.

Она быстро карабкается вверх по стене и тяжело приземляется на бульварный гравий с другой стороны. При ударе её ботинок о камни, раздаётся громкий хруст и, с ускорившимся внезапно пульсом, она на мгновение резко приседает, чтобы выждать, не заметила ли её охрана.

Выждав мгновение мёртвой тишины, она вприсядку переходит гравийную дорожку и исчезает позади выжженного здания. Она проверяет пистолет и щёлкает затвором. Она держит его сбоку и движется дальше, медленно продвигаясь по просёлочной дороге, заставленной обломками и разбитыми автомобилями, безголовыми ходячими. Воняет просто невыносимо.

Холодной ветер сетью разносит запах вокруг, когда она добирается до почтового отделения, по земле волочатся старые рваные плакаты, на которых счастливые почтальоны вручают красочные пакеты детям и улыбчивые пенсионеры коллекционируют марки. Она слышит шаркающие звуки позади, но не оборачивается.

Она продолжает идти на юг.

Разрушенные останки «Товары и лекарства ГолдСтар» находятся на конце дороги. Это крошечная коробка из красного кирпича с заколоченными фронтальными окнами, изрешеченными пулями. Старый знак— большая ступка и пестик — висит на потертых кабелях и колеблется на ветру. Она быстро подходит к входу. Дверь заклинило, и ей приходится ее выбивать плечом.

Она врывается в тёмное помещение магазина, пол которого усыпан осколками разбитого стекла с двери магазина. Её сердце бешено колотится в груди, пока она осматривает эту зону бедствия, некогда торговавшую лекарствами от кашля, кремами для зубных протезов, и ватными палочками для жён фермеров и местных жителей.

Стойки полностью обчищены, полки пусты, лишь то тут то там лежат несколько пустых картонных коробок и разлиты лужи неопознанной жидкости. Она обходит осколки и направляется к аптечному прилавку в тёмном проходе.

Справа её внимание привлекает шипение воздуха и звук опрокинутой бутылки, и она немедленно вскидывает оружие. Она замечает пятно рыжего меха. Она убирает палец с курка, когда понимает, что это — дикая кошка, ободранное существо, с мышью в зубах мечущеюся между упавшими бутылками ополаскивателя рта и зубного отбеливателя.

Лилли с облегчением выдыхает, возвращается к аптечному прилавку... и внезапно вскрикивает.

Старый фармацевт вываливается из тени рядом с ней с вытянутыми вперёд руками с почерневшими шишковатыми пальцами с когтями. Его гигантский гниющий рот щелкает как щеподробилка. Его длинное лицо с двойным подбородком по консистенции похоже на хлебный пудинг, покрытый плесенью цвета старой ржавчины, а молочно-белые огромные, как яйца вкрутую. Он одет в белый халат, заляпанный кровью и желчью.

Лилли отскакивает назад, поднимает пистолет и опрокидывает витрину с собачьей едой.

Она падает на задницу, вышибив воздух из легких и опрокинув банки на пол вокруг себя, начинает стрелять. Вспышка выстрелов отражается в замкнутом пространстве, и половина пуль, ушедших слишком высоко, разбивает флуоресцентные трубы. Но вторая половина всё же попадает в голову фармацевта.

Кости черепа ломаются и разлетаются, кровь и мозги забрызгивают пустые полки. Огромный кусачий падает на пол, словно старый дуб, прямо на Лилли. Она корчится и извивается под весом зловонного трупа. Наконец она выкатывается, освобождаясь.

В течение нескольких бешеных безмолвных моментов она сидит на полу рядом с упавшим кусачим. Она проглатывает отвращение и желание сбежать из мерзкого тёмного магазина, изгоняя из головы голос, говорящий ей, что она сошла с ума и безумна, раз рискует жизнью ради этой смешной личной разведки.

Она отгоняет эти мысли и старается найти точку опоры.

Аптечный прилавок скрыт в темноте в двадцати футах. Лилли с опаской смотрит на черный выход, её глаза привыкают к темноте. Она видит залитый липкой засохшей жидкостью прилавок, покрытый настолько толстым слоем плесени, что она напоминает меховое пальто.

Она заходит в проход и начинает шарить по скудному содержанию полок. Ничего кроме бесполезных лекарств и настоек, оставшихся от грабителей — лекарства от прыщей, от геморроя и медикаменты с загадочными непонятными маркировками. Все ценные лекарства, опиаты и болеутоляющие давно украдены. Но её волнуют не они.

Она не собирается кайфовать или купировать боль.

После кажущихся бесконечными мучительных поисков, она, наконец, находит то, что искала, на полу под компьютерным столиком среди груды брошенных коробочек и пластиковых баночек из-под лекарств. Осталась всего одна коробочка и внешне она выглядит так, будто на неё кто-то наступил. Коробочка смята, верх открыт, но содержимое находится в сохранности в запечатанной и неповреждённой блистерной упаковке.

Лилли кладёт её в карман, вскакивает на ноги и выбирается оттуда.

Пятнадцать минут спустя она возвращается в свою квартиру.

Она ждёт ещё пять минут, чтобы узнать изменится ли её жизнь.

* * *

— Он был хорошим человеком, — произносит приглушенный голос с другой стороны закрытой больничной двери. Голос легко узнаваем по сардонической манере и легкому акценту с нотками сарказма — голос доктора Стивенса. — Акцент на слове «был».

Губернатор стоит за дверью вместе с Гейбом и Брюсом. Остановившись возле двери, они с интересом слушают тихое бормотание с другой стороны.

— Мы нашли этот город раньше, — продолжает голос доктора. — Станционный пункт Национальной Гвардии, узкие улочки... мы решили, что это место можно защищать. Так мы заняли это место. — следует момент тишины, затем слышится звук бегущей воды. — Он очень круто начал, — продолжает голос, — и довёл дело до конца.

Губернатор сжимает кулаки, но продолжает слушать, по его позвоночнику пробегает гнев, смешиваясь с адреналином.

— Филипп быстро стал лидером нашей группы, — произносит голос. — Он сделал то, что должен был, чтобы защитить людей. Но через какое-то время...

Гнев сотрясает Губернатора, отзываясь покалыванием в пальцах и наполняет его рот горькой желчью. Он наклоняется к двери, чтобы лучше слышать.

— ... некоторым из нас стало ясно, что он делает это скорее ради удовольствия, чем потребности защитить нас. И он намного хуже, чем просто злой ублюдок. Не говоря уж о его дочери.

Губернатор услышал достаточно. Он тянется к ручке двери, но что-то останавливает его.

Из комнаты слышится другой голос, глубокий и хриплый, с явным акцентом рабочего класса из Кентукки.

— Почему вы позволяете ему всё это? Бои? Кормление зомби?

— Как вы думаете, как он поступит с любым, кто станет противостоять ему? Я ненавижу сукина сына, но ничего не могу сделать. И чтобы он ни делал... он охраняет людей. И для большинства этого достаточно.

Губернатор борется с желанием сломать дверь и убить всех.

— Пока между ними и кусачими стоит стена им неважно, кто находится с их стороны.

Филипп Блейк пинает дверь, защелка на двери отлетает на другой конец комнаты и катится по кафельному полу. Дверь хлопает о смежную стену, заставляя всех в комнате подпрыгнуть.

— Хорошо сказано, Доктор, — спокойно произносит Губернатор, медленно двигаясь по комнате в сопровождении своих приспешников. — Хорошо сказано.

* * *

Если возможно, чтобы комната гудела от наэлектризованного напряжения, то именно это сейчас и происходит. Глаза всех присутствующих, Стивенса, незнакомца, сидящего на кровати и Элис, стоящей у раковины, прикованы к худощавому человеку, зашедшему в больницу с таким видом, словно он владеет этим местом. Губернатор входит с хладнокровным, невозмутимым выражением лица, в то время как лица Гейба и Брюса угрюмы и мрачны. Они походят на служебных собак, следующих по пятам хозяина.

— Чего ты хочешь? — напряженно спрашивает доктор.

— Ты велел мне сегодня прийти, Доктор, — со спокойствием обычного пациента отвечает Губернатор. — Ты хотел перебинтовать меня? — он услужливо указывает на своё раненое ухо. — Вспомнил? — Губернатор бросает взгляд на незнакомца, примерзшего к кровати на другом конце комнаты. — Брюс, направь пистолет на Левшу.

Чернокожий здоровяк хладнокровно направляет серебристый 45-калибровый пистолет на мужчину по имени Рик.