Тарзан (Сборник рассказов) - Эдгар Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нужно что-то придумать. Тхак Чан повел Тарзана через лес в поисках дикой свиньи, ломая голову над возникшей проблемой. Наконец у него созрел великолепный план. Он приведет богов в Чичен Ица с тем, чтобы люди могли сами убедиться, что Тхак Чан говорит правду.
Тарзан полагал, что его ведут поохотиться на Хорту, дикую свинью. Поэтому, когда вдруг за поворотом обнаружилось, что джунгли кончились, а впереди раскинулся прекрасный город, Тарзан удивился ничуть не меньше, чем Тхак Чан, уверенный, что повстречался с богами.
Центральная часть города была выстроена на холме, на вершине которого высилась пирамида, увенчанная, судя по всему, храмом. Пирамида была сооружена из плит застывшей лавы, которые образовывали крутые ступени, ведущие к вершине. Вокруг пирамиды располагались другие здания, скрывавшие ее основание от взгляда Тарзана, а вокруг всей центральной части города тянулась стена, в которой кое-где виднелись ворота. С внешней стороны стены ютились ветхие тростниковые хижины, там, несомненно, жило беднейшее сословие горожан.
– Чичен Ица, – объявил Тхак Чан, указывая рукой и жестом приглашая Тарзана следовать за ним.
Человек-обезьяна насторожился, испытывая природное недоверие, свойственное дикому зверю, которое было у него едва ли не врожденным. Он и раньше не любил город и вообще с подозрением относился к незнакомым людям, однако вскоре любопытство взяло верх над благоразумием, и он последовал за Тхак Чаном в сторону города. Они миновали мужчин и женщин, работающих на полях, где выращивались маис, бобы и овощи – памятники проницательности Чак Тутул Ксиу, который более чем четыреста лет тому назад догадался привезти с собой с Юкатана семена и луковицы.
Работавшие в поле мужчины и женщины подняли головы, с удивлением разглядывая спутников Тхак Чана, но еще больше изумились, когда Тхак Чан с гордостью объявил, что это Че – Повелитель леса, и два земных бога.
В тот же момент нервы обоих земных богов сдали, божества развернулись и задали стрекача в сторону джунглей. Тхак Чан умоляюще призывал их вернуться, но его увещевания оказались тщетными, и в следующий миг полусогнутые грузные фигуры взметнулись на деревья и исчезли из виду. Наблюдавшие за происходящим стражники, охраняющие ворота, к которым приближались Тарзан и Тхак Чан, оживились и засуетились. Они вызвали старшего, и тот уже поджидал Тхак Чана с его спутником, когда они подошли к воротам. Офицер по имени Ксатл Дин оказался предводителем отряда воинов, обнаруживших на берегу потерпевших кораблекрушение.
– Кто ты такой, – властно спросил он, – и кого привел в Чичен Ица?
– Я Тхак Чан, охотник, – ответил спутник Тарзана, – а это Че – Повелитель леса, который спас меня от страшного зверя, когда тот собрался меня сожрать. Те двое, что убежали, земные боги. Наверное, люди Чичен Ица чем-то обидели их, иначе они пришли бы в город.
Ксатл Дин никогда прежде не видел бога, но и он почувствовал нечто величественное в этом почти обнаженном незнакомце, который намного возвышался над ним и его людьми, ибо рост Тарзана подчеркивался еще тем, что майя – народ низкорослый, и, по сравнению с ними, Тарзан каждой чертой своего облика походил на бога. И тем не менее, Ксатл Дин сомневался, так как видел на берегу незнакомцев, и предположил, что этот, наверное, один из них.
– Кто ты такой, пришедший в Чичен Ица? – грозно спросил он у Тарзана. – Если ты и в самом деле Че – Повелитель леса, представь доказательства, чтобы король Сит Ко Ксиу и главный жрец Чал Ип Ксиу смогли подготовиться и приветствовать тебя подобающим образом.
– Че – Повелитель леса не понимает нашего языка, наиблагороднейший, он понимает лишь язык богов.
– Боги в состоянии понять любой язык, – возразил Ксатл Дин.
– Мне следовало бы выразиться иначе – он считает ниже своего достоинства говорить на нашем языке, – поправился Тхак Чан. – Разумеется, он понимает все, о чем мы говорим, но богу негоже говорить на языке простых смертных.
– Для охотника ты слишком много рассуждаешь, – высокомерно произнес Ксатл Дин.
– Те, кого боги выбирают себе в друзья, должны быть очень мудрыми, – напыщенно проговорил Тхак Чан.
Тхак Чана распирало от гордости. Никогда раньше он не вел столь пространной беседы со знатным человеком, в жизни ему редко доводилось говорить что-либо, кроме «Да, наиблагороднейший» или «Нет, наиблагороднейший». Самоуверенность Тхак Чана и впечатляющая внешность незнакомца наконец возымели свое действие на Ксатл Дина, и он впустил их в город и сам провел к храму, который явился частью королевского дворца.
Здесь были воины, жрецы и представители знати, блиставшие великолепием головных уборов из перьев и украшений из нефрита. Одному из жрецов Ксатл Дин пересказал историю, услышанную им от Тхак Чана.
Оказавшись в окружении вооруженных людей. Тарзан снова насторожился, подвергая сомнению разумность своего прихода в город, который мог оказаться западней, а побег из него – непростым делом.
Жрец отправился сообщить Чал Ип Ксиу, главному жрецу, о прибытии в храм человека, выдающего себя за Че – Повелителя леса и желающего повидаться с ним.
Как и большинство верховных жрецов, Чал Ип Ксиу к существованию богов относился с известной долей скептицизма; они годились для простолюдинов, верховному же жрецу они были ни к чему. Если уж на то пошло, он сам считал себя олицетворением всех богов, и эта вера подкреплялась той властью, какой он обладал в Чичен Ица.
– Приведи охотника и его спутника, – велел он жрецу, принесшему известие.
Вскоре Тарзан из племени обезьян предстал перед ликом Чал Ип Ксиу, главного жреца Чичен Ица. Вместе с ним пришли охотник Тхак Чан, Ксатл Дин с несколькими приятелями, а также человек двадцать воинов и жрецов низших званий.
Облик незнакомца произвел сильное впечатление на Чал Ип Ксиу, и он, чтобы не попасть впросак, уважительно приветствовал пришельца, но когда Ксатл Дин пояснил, что бог, оказывается, не говорит на языке простых смертных, у верховного жреца зародились подозрения.
– Ты докладывал о появлении на берегу чужаков, – обратился он к Ксатл Дину, – может, он один из них?
– Возможно, святейший, – ответил тот.
– Если он бог, – произнес Чал Ип Ксиу, – то и все другие должны быть богами. Но ты же говорил мне, что их корабль потерпел крушение, и они были выброшены на берег.
– Верно, святейший, – подтвердил Ксатл Дин.
– В таком случае они всего лишь простые смертные, – сказал верховный жрец, – ибо богам подвластны ветер и волны, и их корабль остался бы цел и невредим.
– И это тоже правда, наимудрейший, – согласился Ксатл Дин.