Нас не простят - Елена Безрукова

Какое-то время мы ехали абсолютно молча, словно позабыв друг о друге, хотя меня так и злил запах его парфюма, который против воли напоминал мне о том, что ещё вчера я вдыхала его прямо с его шеи. Населял мозг непрошеными фантомами, выгнать которые оказалось вдруг не так уж и просто. Стыдно признаться даже себе, но эта интимная, запретная близость не только напугала меня, но и взволновала.

Потом Дамир повернулся вполоборота и стал смотреть на меня, словно размышляя о чём-то, и нервировал меня этим. Сидеть как под дулом пистолета было не особенно приятно.

— Что? — не выдержала я. — У меня на голове цветок вырос?

Дамир хмыкнул и нажал какую-то кнопку. Пространство между нами и водителем закрыла панель. Я нахмурилась и напряглась. Приватный разговор с Дамиром — что может быть лучше? Каждый раз у меня появляется ощущение, что я загнанная косуля, брошенная в клетку с голодным злым гепардом.

— А ты так и не училась держать язык за зубами. Опять дерзишь.

Я не ответила, отвернулась к окну. Если он со мной хочет говорить, что зря, то я — не хочу.

— Когда-нибудь ты ответишь за свой дерзкий язык, Камилла, — холодно заметил он.

— В угол поставите меня? — вскинулась я. — Или лишите сладкого?

— Узнаешь, — сверкнули его синие глаза, наполняясь каким-то странным темным цветом.

У меня сложилось ощущение, что вся моя судьба в руках именно этого мужчины, хоть я, по сути, не имею к нему отношения. Он всего лишь муж моей сестры, но я ощущаю постоянный контроль с его стороны, хуже, чем он был от Фархата. Словно бы он меня… присвоил.

— В здании прокуратуры не смей так со мной говорить, — продолжил он, поправляя на руке дорогие часы. — Ты должна относиться ко мне с уважением.

— Я понимаю, — ответила я. — Ведь там мы на работе.

— Именно.

— И я очень надеюсь, что и вы будете помнить о субординации и не выходить за рамки деловых отношений.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он так, словно действительно не понимал, о чем я толкую, ну, или делал вид, что не понимает.

Я же смело посмотрела в его глаза и словно бросила козырь из рукава блузки.

— Засунуть палец в мой рот против моей воли в здании прокуратуры — плохая идея для деловых отношений. Это и будет нарушением субординации. А ещё — об этом узнает Рита. Как вы думаете, ей понравится, что вы немного поковырялись у меня во рту?

Дамир помрачнел, скулы его стали более жесткими.

Злился.

Не ожидал шантажа, бородатый малыш?

А что делать — сам мне выбора не оставил. Я должна себя защищать.

— Если я захочу ещё раз залезть в твой рот, и возможно, даже не пальцем — я это сделаю, и Рита меня не остановит. Ясно?

Я застыла с широко распахнутыми глазами.

Что?

Хам.

Кто тебе даст засунуть мне…

Да фу — я даже думать об этом не хочу.

— Но я не собирался этого делать, — договорил он. — Много чести тебе. В твоём рту наверняка уже побывали не раз, и такие рты меня не интересуют.

Я подняла на него глаза. Очень оскорбительно. И незаслуженно. В моём рту бывал только он. И бактерии!

— Напрашиваетесь на пощёчину, Дамир Ильясович.

— Только попробуй, — нагло усмехнулся он. — Тебе некуда деваться, ты всё равно будешь делать то, что я тебе скажу. И не в твоих интересах со мной ссориться.

— Но вы считаете, что теперь можете меня унижать? — спросила я. — Фархат не давал вам такого права.

— Сама нарываешься. Не дерзи — и никто не ответит тем же. Я не дам тебе остаться первой, любое твоё слово будет оборачиваться против.

— Ну да, вы ведь, как никто, это умеете! Вы же прокурор.

— Именно так.

— Но мне кажется, вы слишком буквально воспринимаете просьбы Фархата. Да, он просил вас за мной приглядывать, но я не принадлежу ни Фархату, при всём моём к нему уважении, ни кому-либо другому.

— Сама-то веришь в это? — сузил глаза Дамир, словно насмехаясь. — Фархат тебя не отпустит теперь. Смирись. Жить так, как хочешь ты, не выйдет.

— Что значит — не отпустит? — свела я брови вместе.

— А ты не поняла, что он хочет тебя «продать» замуж?

— Продать? — растерялась я.

— Конечно. Ты думаешь, он просто так в тебя вкладывается? Рита ему родная, а в тебя — с чего бы вкладываться, не задумывалась?

— С того, что он любит мою маму.

— Наивная, — рассмеялся Дамир. — Ты ещё такая наивная, Камилла…

Ну, вообще-то, это логично. К сожалению.

Значит, мне нужно усиленно собирать деньги и просто бежать из этой «семьи». Я не желаю, чтобы меня продали как крепостную. И претендент уже есть, который может добиться своего — Карим. Парень не слышит моих отказов, он эгоистично думает лишь о себе. Что ему стоит пойти против брата после вчерашней ссоры и сосватать меня у отчима, предложив крупную сумму, которая точно у него есть? Боже, я не переживу. Мне придётся бежать в никуда и спрятаться так, чтобы не нашли. Сомневаюсь, что это реально…

Я опустила голову и смотрела в свои колени. Я просто в клетке с крокодилами.

— А Риту тоже вы… купили? — спросила я спустя пару минут.

— Да, — пожал плечами Дамир. — Но просто ей повезло, что она мне нравится. А я — ей.

— Как все цинично, — покачала я головой. — Женщины ведь не диваны, чтобы ими торговать.

— Миром правят деньги, Ангелок, — он небрежно провел пальцами по моему выпущенному локону у лица и так же небрежно его бросил.

Я уставилась на него. Опять нарушает мои границы. Впрочем, он уже сказал ранее, что если захочет — нарушит их снова, и никто ему не помешает. Лучше не злить его. Он прав, как бы ни было мне сложно это признать. На данный момент