Ведьма Сталинграда - Джастин Сарасен

– Я поняла. Спокойной ночи, майор Казар.

Майор ушла, ничего не ответив.

Конец ноября 1942 г.

Алекс знала, что утром летчицам предстояло сопровождать три бомбардировщика Туполева и прикрепленные к ним планеры из Москвы на авиабазу в Анисовке. К тому моменту, когда Алекс проснулась, пилоты обеих эскадрилий уже давно были в воздухе. Она была уверена, что Настя в их числе.

Летчицы вернулись через три часа. Инна, одетая в стеганую куртку и Алекс в свитере и зимней удлиненной куртке с капюшоном, с хрустом пробирались к летному полю по покрытому льдом снегу. Несмотря на скользкую поверхность, бомбардировщики приземлились без проблем, таща за собой тонкие планеры без моторов.

– Похоже, это Г-11, – заметила Инна.

– Почему они сделали здесь остановку?

– Чтобы забрать топливо, боеприпасы, незамерзающую жидкость и продовольствие. Все это доставляют сюда на поездах с южных заводов. Но, насколько я слышала, поезда еще не прибыли в Саратов, так что планерам придется подождать.

– А куда потом перебросят эти запасы?

– В Сталинград. Туполевы доставят планеры с припасами и вернутся с ранеными.

Алекс собиралась ответить, но тут стали заходить на посадку Яки. Один из них низко прогудел у них над головами, помахал крыльями, сделал кружок и мягко приземлился. Инна рассмеялась.

– Настя, кто же еще! Должно быть, утро выдалось удачным. Она так машет крыльями, когда собьет самолет. Командира Казар это невозможно раздражает.

Катя и Настя отправились отчитываться в ангар. Выйдя оттуда, Настя стянула на затылок летный шлем.

– Не знаю, как ты, – сказала она, обращаясь к Кате, – но я на сегодня закончила, и мне срочно нужно помыть голову.

– Отлично, я за ведрами! – с энтузиазмом отозвалась Инна.

– Только незаметно. – Настя заговорщицки улыбнулась. – Встретимся в нашем блиндаже, – сказала она Алекс.

Недоумевающая Алекс отправилась за Инной. Она поняла лишь то, что девушки задумали что-то запрещенное. Как они собирались мыть головы зимой при отсутствии горячей воды?!

Инна привела журналистку к хозяйственному сараю, достала оттуда гаечный ключ и три ведра и протянула одно из них Алекс.

– Ведра для мытья головы?

– Ага. Греть воду на наших печурках слишком долго, и вдобавок на это уходит много дров. Но мы нашли другой способ.

К этому моменту они уже стояли перед Настиным Яком.

– Ты держишь ведро, а я открываю клапан, – сообщила Инна. – Смотри, чтобы вода не попала тебе на руки. Заработаешь ожог даже через перчатки.

Инна потянулась и сняла сначала крышку двигателя, а потом стала откручивать клапан радиатора. При первом же повороте оттуда вырвался горячий пар, а после второго потекла тонкая струйка кипятка. Алекс подняла ведро над головой и встала под эту струйку. Кипящая вода с шипением и брызгами ударялась о холодный металл. Девушка чувствовала, как горячо, даже сквозь свои кожаные перчатки. Когда ведро изрядно потяжелело, Алекс отошла в сторону и поставила его рядом. Над ведром поднимался пар.

– Мне кажется, там еще осталось полведра, – сказала Инна и подставила второе ведро под радиатор. Струйка воды стала уменьшаться, а потом и вовсе просто закапала. – В холодную погоду мы все равно сливаем воду из радиаторов, чтобы они не заледенели ночью, – объяснила механик.

На обратном пути они наполнили третье ведро чистым снегом и присоединились к летчицам, которые уже были в блиндаже. Настя и Катя, завернутые в одеяла, сидели на коленях на полу рядом с пустым ведром.

Инна набросала руками снег в ведро, заполненное горячей водой наполовину, и попробовала воду.

– Отлично, – объявила она. – Готовы, девочки? – спросила она у летчиц и по их сигналу стала аккуратно лить воду на их склоненные головы.

Катя протянула Инне кусочек мыла из пайка, и механик стала водить мылом по волосам девушки, пока не появилась небольшая пена. Настя тем временем протянула свой кусочек мыла Алекс.

– Ты мне поможешь? – попросила она.

Приятно удивленная, Алекс тоже стала намыливать зернистым мылом кудрявые белокурые волосы девушки. Инна и американка одновременно массировали головы летчицам, волосы которых оставались теплыми благодаря слитой из радиатора воде. Затем Инна, на манер химика из мультика, снова смешала горячую воду со снегом и смыла пену с волос девушек. Поднявшись на ноги, летчицы стали вытирать свои головы, от которых шел пар, одеялами.

– Что здесь происходит? – на пороге блиндажа внезапно возникла Тамара Казар – само воплощение праведности.

– Мы всего лишь моем головы, товарищ майор, – ответила Катя, плотнее заворачиваясь в одеяло.

Майор смерила всех присутствующих тяжелым взглядом, словно решая, насколько сильно может их спровоцировать.

– Нарушение правил эксплуатации военного снаряжения. – Она ткнула сапогом одно из ведер и дернула за Катино одеяло. – За это вы могли угодить в штрафной батальон. Однако я лишь отправлю вас на гауптвахту на пять суток с завтрашнего дня.

– Вы имеете в виду одеяла? – возмутилась Катя. – Они высохнут через час, да и ведра никак не пострадали.

– Осторожнее, лейтенант Буданова. Я могу известить начальство о том, что вы нарушаете субординацию. Отнесите все обратно в сарай и не вздумайте больше повторять это сумасбродство. У всех остальных есть служебные обязанности. Мигом марш выполнять! – Бросив напоследок уничтожающий взгляд на Алекс, майор удалилась.

– Пять дней гауптвахты?! – Алекс не могла в это поверить. – Как же полк справится без вас? Вы ведь лучшие пилоты.

– Казар вдвое увеличит дежурства остальных, – пробурчала Инна. – Хочет, чтобы мы ее боялись. – Она подхватила за ручки все три ведра и пошла в сарай. Остальные летчицы, наблюдавшие за происходящим со своих коек, начали расходиться по своим делам. Проходя мимо Алекс, Настя шепнула ей: «Сегодня в десять вечера у третьего бомбардировщика».

Все еще озадаченная Алекс догнала майора.

– Почему вы так жестоко обходитесь с летчицами? Они преданны своему делу и превосходные солдаты – все без исключения. Та невинная шалость, лишь поднимает боевой дух. Как это в принципе может быть против правил?

– Это недопустимо в зоне военных действий и недостойно воинского звания – как и ваши панибратские отношения с лейтенантом Дьяченко. Я пригласила вас сюда фотографировать полк, и раз уж вы вышли за пределы этой роли, полагаю, вы можете готовиться к возвращению в Москву.

С этими словами майор ушла, оставив остолбеневшую журналистку. Неужели майор почувствовала возмущение, назревшее в первой эскадрилье? Что-то скоро случится, опасалась Алекс. Только пока было непонятно, кто не выдержит: верхи или низы.

Проклятье! Как будто того, что немцы пытались убить их всех, было мало.

Глава 18

Зимний день был коротким, темнеть начинало уже в четыре часа. Поужинать в столовой можно было в шесть и семь часов вечера. Алекс специально поела отдельно от Насти и удалилась в свой блиндаж, где было относительно тепло.

Ее соседки всегда с удовольствием слушали рассказы о жизни в Америке. Им было интересно, как одеваются американские женщины, каковы американские мужчины. Алекс только диву давалась: как девушек, умевших летать и сбивавших немецкие самолеты, могли заботить такие вещи как одежда, прически и ухаживания.

Алекс порадовалась, что оказалась в блиндаже с механиками, обслуживавшими истребители, поскольку они работали днем, а ночью спали. Попади она к бомбардировщицам, ночное свидание – если впереди было именно оно – было бы невозможно.

Но возможна ли в принципе романтическая встреча на таком холоде?

Алекс сделала вид, что тоже готовится ко сну. Но когда погас последний фонарь, она снова натянула на себя одежду и потихоньку выбралась из блиндажа. Стояла ясная ночь. Слишком яркая луна, казалась зловещей, ведь для Люфтваффе они были почти как на ладони, а на авиабазе стояло лишь две зенитки.

Журналистка прошла мимо знакомых Яков к Туполевым и планерам. В темноте они выглядели громадными, отбрасывая неровные тени на летное поле. Из-за третьего бомбардировщика показалась чья-то фигура.

– Настя. – Алекс обожала произносить это имя. Она взяла девушку за руку и, притянув к себе, прижала ее к фюзеляжу самолета. Чувствуя лишь очертания тела летчицы под толстым слоем одежды, Алекс задрожала от удовольствия. Она зарылась лицом в шею Насти. Волосы девушки пахли армейским мылом и слегка отдавали металлическим запахом самолетного радиатора, но сквозь эти запахи пробивался теплый и сладкий естественный аромат молодого тела.

– Почему сегодня? В такой холод!

Настя поцеловала Алекс в ухо.

– Потому что завтра я отправлюсь на гауптвахту, и кто знает, что будет дальше. – Настя отстранилась. – Пойдем.

Девушка повела американку мимо бомбардировщика к планеру и поднырнула под его крыло. Лунный свет сюда не попадал, бок планера был равномерно темным, но Настя уверенно продвигалась вперед, пока не нащупала дверную ручку. Дверца со скрипом открылась.