Игра Арканмирра - Петр Верещагин

Ранель молчал. Сидхе, возможно, и имел в запасе несколько аргументов, однако не стал вступать в спор — то ли из желания сохранить свое достоинство, то ли из нежелания портить отношения с самым сильным бойцом своего отряда. Ха, сказал бы мне кто-то полгода назад, что я буду самым сильным бойцом в отряде сидхе…

— Тем не менее оружие — это еще не все.

Я кивнул, вспоминая свою прогулку по Гэйтвуду.

— Но без него не обойтись. Хотя бы для защиты той красоты, которую ты считаешь более важной.

— Я не о том. Самое главное, самое мощное оружие — это доверие. Ты же лишаешь его и себя, и своих спутников.

Слова сидхе заставили меня кое о чем задуматься. Пожалуй, это было справедливо. Я не требовал доверия, но и сам не доверял никому. Я всегда был одиночкой, действовал для себя и по собственной инициативе. Армию можно было не принимать в расчет, равно как и Школу Тигра, — то был МОЙ выбор и МОЯ ответственность за самого себя. Не более того.

Теперь же именно от меня, самого опытного бойца, зависела судьба всего отряда. Или даже всего Фейра. То, что годилось для Йохана-бродяги, не подходило Йохану — Последней Надежде Сидхе…

— Что ж, доверие за доверие, — проговорил я, снимая перевязь с мечом. — Я не знаю лучшего способа показать это.

Ранель улыбнулся и передал мне собственное оружие. Его меч имел клинок покороче моего, но почти вдвое шире. Вдоль лезвия шла тонкая вязь рунного письма — этого наречия я, едва умеющий читать на Общем, не понимал. О чем и сказал.

— «Чтобы увидеть свет, следует поместить его в темное место», — перевел Ранель. — Не знаю, кем и по какому поводу это было сказано, однако мне кажется, что девиз стоит оружия.

Повертев новый меч в руке, я приноровился к его балансу и спрятал обратно в ножны.

— Посмотрим. Меч вроде неплох. Битва покажет, чего он достоин.

— Лишь в том случае, если ты возьмешь и то, что полагается носить владельцу этого меча, — сказал сидхе, расстегивая доспехи.

Я хотел было запротестовать, но так и застыл с открытым ртом. Ранель как минимум однажды солгал мне — когда говорил, что является сыном Леди Гвендолин.

Ранель была ее дочерью.

Шрамы на брюхе Загзагеля воспалились и ныли так, что дьявол на мгновение почувствовал себя как в аду, в родимом чугунном котле. Но воспоминания тут же рассеялись, стоило ему задуматься о причинах столь нетипичного для обитателя Преисподней ощущения.

Да, мрачно заключил он. Рана чувствует приближение того оружия, которое ее нанесло. Значит, тот рыжий варвар с адаманитовым клинком где-то неподалеку…

Нападение, вычислил Загзагель, последует утром. Смертные полагают, будто Создания Тьмы бессильны при свете дня. Что ж, их ждет маленький «сюрприз» — Наводящие Кошмар давно позаботились о том, чтобы в нужный момент солнце убралось с небосклона, и Тьма вступила в полную силу. Странные заклинания хранила память Р'джака, и еще более странным был его образ мышления, непонятный подчас даже порождениям Бездны. Потому, вообще говоря, Черный Лорд и мог править ими, хотя обычно черная магия полностью подчиняла себе того, кто осмеливался вступить в игру с нею.

Дьявол отбросил и эти мысли, сосредоточившись на текущей проблеме. Итак, в его распоряжении пятеро Наводящих Кошмар, которых следует держать при себе (чтоб не натворили чего не следует), несколько существ, вырванных из Царства Природы: пара Духов Земли — из тех, что могут завалить даже дракона, — и дюжина фей, которым он настолько задурил голову, что те теперь нападают на всех, кто к ним приближается. И конечно, Страж-Призрак, почти бесполезный в бою, но незаменимый в разведке. Набросав (мысленно) план предстоящей схватки, Загзагель удостоверился, что даже в самом неудачном случае она будет резней, где пострадавшим окажется любой, кроме него самого.

Дьявол довольно хрюкнул и перешел к личным проблемам, связанным с рыжим варваром. Загзагель решил покончить с наглым смертным без излишнего словоблудия и издевательств. Потом можно будет поглумиться над трупом… если хоть что-то останется. Дьявол на короткое время погрузился в безмолвие Эфирного Плана и сварганил премилое заклинание, которое тут же и развесил над всей Долиной.

Айе, теперь-то смертный, вынудивший его обратиться к неприкосновенному резерву энергии, поплатится за все!

Я проснулся, почувствовав у горла что-то холодное и острое. Пика, понял я, открыв глаза.

— Ты можешь быть даже лучшим бойцом Арканмирра, — процедил сидхе, — но никому не позволено обращаться с молодой госпожой…

— Прекрати, Ликрон! — раздался голос Ранель. — Убери оружие. Он ничего не сделал против моей воли.

Лицо гвардейца исказилось. Его моральные устои, похоже, расходились с представлениями самой Ранель о чести и достоинстве. Подчиняясь приказу, он убрал пику, но наградил меня таким взглядом, что я понял: после боя надо опасаться удара в спину.

Встав, я первым же делом облачился в подаренные доспехи и очень удивился: Ранель была чуть выше меня и значительно уже в плечах, однако доспехи сидели так, словно ковались в расчете на мое телосложение. Увидев мое недоумение, девушка лишь улыбнулась.

— Это — магия сидхе, — таинственным голосом произнесла она. Махнув рукой на их магию, я проделал обычную утреннюю разминку. Мое удивление только выросло, когда я обнаружил, что доспехи не только не сковывают движений, но даже помогают двигаться, улавливая как бы оттенки мыслей.

Ранель также присоединилась к зарядке, примеряясь к моему мечу. Заняло это немного времени, и вскоре мы уже затеяли тренировочный бой. В какой-то момент я заметил, что все сидхе достали оружие и внимательно наблюдают за мной; мол, если я посмею нанести госпоже хоть царапину, они меня пристрелят без всякого приказа.

И Ранель еще говорила о доверии! Нет, решил я, в будущем — никакого доверия и никаких философских изысканий. Буду держать себя так, как всякий наемник-профессионал — чуть в стороне и сконцентрировавшись на предстоящей битве. Ничего сверх того…

Еще до полудня мы приблизились к границе Долины. Сидхе, бесшумно скользивший впереди, внезапно поднял руку. Все застыли. Я медленно, стараясь слиться с лесными тенями, достал из-за спины метательный топор.

Сидхе отодвинул ветку и исчез в облаке белых разрядов. Раздался торжествующий визг, тут же перешедший в предсмертный вопль, когда я метнул топор в небольшое белокрылое создание. Глефы гвардейцев одним взмахом скосили зеленую стену зарослей, а стрелы лучников в тот же миг ударили в открывшееся пространство, поражая остальных тварей, в точности похожих на первую. У меня даже сложилось впечатление, что сидхе выпускали по три стрелы одновременно — с такой скоростью они обращались со своими луками.