Ваша жестянка сломалась - Алла Глебовна Горбунова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Сын Божий распят – это не стыдно, ибо достойно стыда;
и умер Сын Божий – это совершенно достоверно, ибо нелепо;
и, погребенный, воскрес – это несомненно, ибо невозможно».
Елена показала мне события истины, любви, бескорыстия, и я видел, что они антисистемны, потому что систему добра построить нельзя, любая система рано или поздно попросит крови. И я видел, что есть люди, которые стремятся жить в логике системы, подстраиваются под неё, а есть люди, которые постоянно делают что-то, с точки зрения системы заведомо обречённое, зная об этой обречённости, но не могут не делать этого, потому что это и есть истина. И я впервые в жизни увидел, как сквозь реальность нашего мира, сквозь реальность этого ужасного города, вопящего, как скотобойня, сквозь эту вечную ночь, воняющую блудом и нечистой совестью, сквозь раздвинутые ноги моей мёртвой матери просвечивает высшая истина, бесконечная любовь и беспричинная милость».
19
Появляется море. Оно ощущается как-то странно, изнутри. Слышны какие-то щелчки, каждый из которых как будто создаёт моментальный снимок моря, и серия таких щелчков-снимков отображает море, как движущийся рельеф. В море дельфин держит своего мёртвого, уже разлагающегося детёныша, плывёт вместе с ним. Мама держит своего мёртвого сына, уже много дней она носит его по волнам, не в силах оставить его. Запах морской воды, запах разложения от мёртвого дельфинёнка… На плавнике у мамы-дельфина – клипса-кристалл со знаком бесконечности. Море воспринимается сразу многомерно: как ментальный образ – визуальное представление звукового мировосприятия дельфина, основанного на эхолокации, и обычный «физический» образ моря, увиденного глазами. В раздающихся щелчках вначале ничего не понятно, но вскоре их становится можно разобрать, это речь. Она не превращается в человеческие слова, она другая, но получается понять всё, что дельфин говорит. Это звукоизобразительный язык, она создаёт голографические акустические изображения, чтобы сказать то, что она хочет сказать. Она передаёт прямо в другое сознание некие сложные сгустки – образы-эмоции-смыслы-голограммы. С помощью таких голограмм она не сообщает информацию, а просто показывает то, что она видит и чувствует, показывает это как глубинное эмоциональное знание. Это многомерное глубинное знание-восприятие не требует никакой дешифровки, не нуждается в посредниках. Можно назвать это телепатией, и это очень похоже на то, как общается Елена. Она называет своё имя – это короткий свист, и имя своего мёртвого сына – тоже короткий свист. Она говорит: «Вы убиваете нас и используете нас, как рабов, чтобы мы развлекали вас. Вы использовали технологии, чтобы войти в моря и сделать их своими. Всё, что вы делаете, – это расширение пределов Мидгарда, мира людей. Что для вас Благо? Ваше здоровье и счастье, благополучие вашей семьи, вашей страны. Вы можете желать общественного блага и процветания, социальной справедливости и многих других прекрасных вещей, но понимаете ли вы, какой ценой вы их покупаете? А можно видеть Благо совсем по-другому, не исходя из собственного Эго и его стремления к экспансии, а видеть Благо на уровне Вселенной. Вы хотели бы спасти Вселенную? Нет, вы хотели бы спасти свой человеческий комфортный мир. Спасти его от ковида, от мировой войны, от всего, что нарушает ваш комфорт и угрожает вам. А может, спасать надо Вселенную. От того, что является истинной угрозой, – от вас. От расширения человеческого царства, человеческого Эго, человеческого спектра туда, где ему не место, где оно уничтожит всё живое, которое никогда не сможет понять. Вот и взошли на Солнце пятна, и проснулся этот вирус, от которого вы вымираете, и началась война. Потому что по-другому этот процесс чудовищного расширения Мидгарда нельзя остановить, в противном случае он распространится на всю Вселенную и погубит её. Необходимо остановить вашу экспансию, остановить расширение Мидгарда на пределы всей Вселенной, убивающее всё живое вокруг себя. Этот путь, которым вы шли, ведёт в никуда, путь бесконечного расширения и захвата, вмешательства в то, во что нельзя вмешиваться. Этот путь и есть основная, главная угроза. Вирус, что вас косит, пришёл, чтобы восстановить равновесие. Ты любишь смотреть, как танцует пламя? Ты любишь слушать пение ночных птиц и смотреть, как белые мотыльки подлетают к огню костра? Ты чувствуешь невыразимую, бесконечную, прекрасную музыку в этом всём, несотворённую любовь, бессмертную красоту, бесконечную нежность и хрупкость всего живого: белых ландышей в траве, первых красок рассвета, капелек росы на листьях? Ты видел когда-нибудь, как раскрывается истина, видел, что вокруг, везде и повсюду – одна сплошная алетейя, ты чувствовал боль и любовь, переполняющие твоё сердце, ты понимал в этот момент, что вы всё сделали не так? Понимал, на что покусился Мидгард? Мидгард не умеет видеть ничего за пределами себя, и то, что он не умеет видеть, он в слепоте своей разрушает. Расширение Мидгарда – катастрофа Вселенной. Он находится не только вовне, но и внутри. Он посягнул и на твоё Сердце, и на твою душу, но они не принадлежат ему. Твоя душа – живая, как белые мотыльки, как огонь, цветы и ночные птицы. Она – часть несотворённой музыки. Ты – и есть твоя душа. В изначальной несотворённой белой музыке Мидгарда нет; он везде, но не здесь. В Мидгарде к вещам прикасаются мёртвым умом, расчётом, техникой, но к ландышу или птице, к человеческому ребёнку или ребёнку дельфина можно прикоснуться только Сердцем.
Мы развивались миллионы лет без необходимости манипулировать и изменять и наносить серьёзный ущерб окружающей среде. Вы не заметили, что, пока вы верите в свои нейроны (вам приходит в голову посчитать нейроны и на основании этого теоретизировать, кто умнее, люди или дельфины), в свои виртуальные миры и понятия, в интернет и цены на акции, – реальность умирает. Вы заставляете нас выполнять трюки за еду, вы строите порты в районах, где мы обитаем, мы получаем ранения, сталкиваемся с катерами, на нас целенаправленно охотятся. Когда-то мы вышли из воды, обитали на суше, а затем вернулись обратно в воду. Ваши учёные до сих пор гадают, почему это произошло. Мы не захотели жить на суше, потому что поняли, что жизнь на суше будет Адом и те, кто
