Магнатъ - Алексей Кулаков

— Рейнского будешь?

— Нет, командир. Тут такое дело… Курьер–три пропал. С концами.

Стоило только открыться на Мясницкой улице новой конторе–представительству под вывеской «Русской оружейной компании», как в нее тут же зачастили разные господа. Кто в саму контору, расположенную на втором и третьем этажах, кто в большой салон–магазин с образцами товара, занявший весь первый — одним словом, швейцар без дела не стоял. Офицеры Московского гарнизона, юнкера, чиновники самого разного положения, купцы и их приказчики, начинающие и вполне себе опытные охотники, жандармы и полицейские чины, путешественники и просто зеваки… Кому только не открывал дверь ливрейный хозяин крылечка, кого только не видел! Но даже ему было удивительно распахивать тяжелую дубовую створку перед целой группой профессоров, важно и чинно проследовавших в прохладное нутро представительства. Нет, может и не все среди них были ученым людом, но уж за трех он мог поручится собственной бородой. Или головой, ибо первое солдат–отставник ценил немногим меньше, чем второе. Так что, доблестно исполнив свой служебный долг, он поправил фуражку, огладил нежно лелеемую растительность на подбородке и тихо удивился.

— Ну дела!..

Примерно так же подумал и фабрикант, увидев у себя в кабинете самого Менделеева, по случаю «выхода в люди» подравнявшего свои космы до вполне приличного вида. И директора Императорского московского технического училища, зашедшего чуть ли не под ручку со своим коллегой, возглавлявшим Московскую сельскохозяйственную академию. Затем было несколько деканов Питерского университета, а последним явился князь Гагарин, в самом скором будущем — главный его «надсмотрщик» и госприемка. В одном, так сказать, лице.

— Добрый день, господа, очень рад вас видеть. Возможно, вина? Или чего–нибудь прохладительного?

Господа промочить горло не захотели, дружно осев на стульях и небольшом диванчике, и уступив место напротив хозяйского стола патриарху мировой химической науки. Со всеми князь был знаком, со своим тезкой по титулу даже немного приятельствовал, с остальными поддерживал просто хорошие отношения, а Дмитрий свет Иванович и вовсе был на особом счету (как и половина его учеников) — видимо, именно поэтому он и не стали разводить долгих церемоний:

— Александр Яковлевич. Помня, как вы не любите долгих вступлений, буду говорить кратко и по существу. Империи крайне необходим Политехнический институт!

— ?!?

Немногим удавалось вот так сходу удивить и ошеломить оружейного магната, но Менделеев сделал это с легкостью неимоверной.

— Вспомните — вы и сами не раз говорили мне, сколь остро не хватает на ваших заводах толковых инженеров и мастеров, и сокрушались, насколько мало ассигнуется на развитие научной мысли. Сожалели, что многие талантливые простолюдины не могут получить должной огранки своим умственным дарованиям, из–за чинимых им законодательных препон.

— Кхм? Да, что–то такое припоминается.

— Вот! Здесь собрались почти все, кому вы оказываете поддержку. Химия, машиностроение, электротехника, сельскохозяйственное дело, физико–математические науки, история… Насколько лучше бы стало, если бы мы все, как единомышленники, смогли работать вместе, в учебном заведении нового вида!.

— Постойте, господа. Правильно ли я понимаю — вы предлагаете мне профинансировать устройство нового института?

Получив дружное согласие, Александр только и смог, что констатировать:

«Твою же маму! Два раза».

К счастью, он сделал это про себя. Научная инициатива была настолько неожиданной, что мысли просто разбегались — нет, конечно же он собирался организовать что–то этакое, но чуток попозже. Лет на пять–десять, как минимум. И уж точно не раньше, чем закончит развертывать сеть начальных и профессиональных училищ — карман у него не резиновый, и денег он не печатает. Хотя и начинает уже подумывать об этом, м–да.

— Неожиданное предложение, более чем неожиданное. Господа, скажу вам откровенно — я всей душой за. Но увы, в данный момент несколько стеснен в средствах. Возможно, через год–полтора?

Гости были готовы и к такому повороту разговора. И вообще, складывалось настойчивое впечатление, что они заранее обговорили и распределили роли — и может быть, даже пару раз хорошенько все прорепетировали. Потому что стоило прозвучать мягкому отказу, как в бой кинулся второй из присутствующих в кабинете князей:

— Александр Яковлевич, все мы знаем о том большом и чрезвычайно важном деле, которое вам предстоит. Но ведь поначалу больших ассигнований и не потребуется! Пока определимся с местом и выправим все необходимые документы, уже не меньше полугода пройдет. Конкурс среди архитекторов, затем сметно–проектные дела — опять полгода долой, а то и больше. И это если никаких проволочек и препон не будет!..

Все опять–таки дружно покивали.

— М–да. Хорошо. Вы можете мне сказать хотя бы примерно — какая сумма потребуется?

В беседе, по мнению присутствующих, наступил переломный момент.

— По самым скромным подсчетам — три миллиона рублей.

Если кто–то и ждал удивленных возгласов от молодого, но уже вполне известного мецената, то он их так и не дождался.

— Это если строить в Санкт–Петербурге?

Гагарин только кивнул, пытливо вглядываясь в лицо фабриканта, и добавил на чашу весов свое личное мнение:

— Александр Яковлевич, если в империи кто и может устроить подобное, так только вы.

«Ага, отстегнуть три миллиона рублей — это сразу ко мне, да. Блин, ну вот как они угадали, что у меня появилось немного свободных денег?».

В кабинете воцарилось молчание. Хозяин даже не скрывал, что лихорадочно просчитывает различные варианты, а гости терпеливо ждали любого ответа — искренне надеясь, что им все же будет желанное «да!».

— К сожалению, господа, я не настолько богат… Чтобы строить нечто подобное в столице. Увы.

Профессура запереглядывалась, даже не скрывая своего разочарования.

— Но!

Все опять замерли.

— На небольшое строительство на одной из окраин Москвы меня бы вполне хватило.

Менделеев тут же деловито уточнил:

— И насколько небольшое?

— Сам институт, общежития для студентов, жилье для профессоров, корпуса для лабораторий и практических занятий, библиотеку, дом культуры с кинотеатром и гимнастической залой, несколько столовых, поле для игр на свежем воздухе, парк для прогулок и отдыха… Тысячи на три–четыре студентов, не больше.

Теперь уже Агренев отыгрался за свой недавний ступор — маститые ученые мужи с явным скрипом соображали, что это такое они только что услышали.

— Но?..

— Разумеется, со временем можно будет открыть несколько отделений и в других городах. Но не сразу, господа, не сразу. А пока — с вашего позволения, я бы хотел уточнить несколько мелких моментов.

Андрей Григорьевич Гагарин, даже не оглядываясь на остальных, озвучил общее мнение:

— Мы в вашем полном распоряжении, Александр Яковлевич!

— Благодарю. Как наверно знают все присутствующие здесь, я уже открыл дюжину реальных училищ для детей мастеровых и крестьян. Со временем и божьей помощью, я доведу их количество как минимум до трех дюжин. Скажите, Иван Васильевич — смогут ли наиболее талантливые выпускники продолжать свое образование в вашем заведении?

Директор Московского технического училища тут же утвердительно кивнул:

— Я никогда не делил своих абитуриентов по их происхождению.

— Прекрасно! Я думаю, с таким подходом не лишним будет подумать и над некоторым расширением ИМТУ.

Иван Васильевич Аристов фигурой и лицом показал — уж против такого он точно возражать не будет.

— Скажите, а может получиться так, что какой–нибудь одаренный молодой человек, окончив сначала реальное училище, а затем и ваше, поступит в будущий Политех на второй–третий курс без дополнительных экзаменов? Разумеется, по профильной специальности?

Профессора опять принялись обмениваться взглядами.

— Ну и последнее. Не так давно государыня одобрила устройство еще одного небольшого училища особого рода. Более того, она собирается лично попечительствовать этому моему начинанию.

В кабинете, уже в который раз установилась полнейшая тишина.

— Выпускать училище будет аптекарских помощников, фармацевтов и провизоров. Особенность данного учебного заведения еще и в том, что основной состав учеников будут составлять девушки. И мне бы очень хотелось, чтобы университетский фармацевтический курс, как впрочем, и все остальные предметы, им преподавали люди с высочайшим уровнем знаний и культуры. Такие, как вы, господа.

«И только попробуйте не понять мой намек! Не будет преподавательского состава для училища — не будет и финансирования Политеха».