Сибиряк. В разведке и штрафбате - Юрий Корчевский

– Глотни, – он протянул бутылку Саше.

Тот отхлебнул и сразу же выплюнул.

– Тьфу ты, клопами пахнет.

– Дурной ты, Сань! Немцы его из Франции, может – из самого Парижа, привезли. Какие клопы?

– По мне наша водка лучше.

– Не хочешь – не пей.

Бутылки переложили в саквояж, предварительно все из него вытряхнув. Да и нести саквояж было удобнее – ручка по руке.

Они пошли дальше. Алексей теперь периодически крошил сигареты, рассыпая табак по следу.

За ночь успели пройти километров десять, и наступивший рассвет застал их на лесной опушке. За лесом тянулся луг, пересеченный поперек оврагом.

– Давай день в овраге отсидимся, – предложил Саша.

– Нельзя. Если немцы нагрянут – постреляют, как перепелок. Надо в лес за оврагом.

– Обходить далеко.

– Ничего, целее будем.

Дав круг, они обошли овраг стороной и, войдя в лес, расположились на опушке. Отсюда хороший обзор, и сами в случае опасности уйти по лесу в любую сторону могут.

– Давай поедим и поспим немного, – предложил Алексей.

– Давно пора, желудок уже сосет.

Они доели все, что было в корзине. Алексей еще коньяка граммов двести выпил. Расслабившись, оба придремали.

Вскинулись от шума мотоциклетных моторов. Оба схватились за оружие. Вдоль оврага, с обеих его сторон, периодически постреливая из пулеметов по густым зарослям кустарника на дне оврага, ехали немцы. Один раз они даже швырнули в овраг гранату.

– Учись, салага, где прятаться надо. Если бы сейчас в овраге были – хана бы пришла.

– Да, – только и выдавил из себя Саша.

Немцы прочесывали на занятой территории места, где могли прятаться окруженцы – в лес они пока не совались. На мотоциклах там делать нечего – не проедешь. А цепью лес прочесать – слишком много солдат надо. Вот и проверяли немцы места укромные, но легкодоступные.

Постреляв, мотоциклисты укатили. Чесались руки у Алексея пристрелить несколько человек – так потом от немцев не оторвешься, а ему хотелось к своим выйти, повоевать в полную силу. Среди своих он полезен будет, наибольший урон врагу нанесет.

Отдохнув до полудня, они пошли через лес, на восток. Остановились на отдых. Вдруг Саша насторожился.

– Вроде погромыхивает. Дождь, что ли, собирается?

– Сам услышал, решил – показалось. Это не гром, Саня, это пушки стреляют. До фронта километров семь.

– Как же мы переходить будем?

– Доберемся – увидим.

Дальше они пробирались осторожнее. Километра через три стали слышны отдельные орудийные выстрелы.

Лес закончился, впереди открытое поле. Но по дороге через поле нескончаемым потоком шли немецкие грузовики с пехотой.

– Похоже, Саня, нам тут до вечера загорать, в голом поле не укрыться.

– Как скажешь.

До вечера они наблюдали за дорогой. Машины шли в обе стороны.

К вечеру движение стихло, а когда стемнело – прекратилось совсем.

– Все, хорош ночевать, идем.

Ночь была безлунной – в трех шагах ничего не видно, и они пошли прямо через поле. С дороги их все равно не заметят.

Стало слышна пулеметная стрельба.

– До передовой километра полтора-два, – определил Алексей, – скоро тылы немецкие пойдут. Надо место выбрать для укрытия, днем понаблюдать, а ночью к нашим переходить.

Местность пошла изрытая лощинами и мелкими оврагами, поросшая кустарником.

– Леша, давай в кустах спрячемся.

– Про овраг не забыл?

Они залегли в воронке от авиабомбы. Вроде в открытом поле, а со стороны их не видно. И место удобное, на небольшом пригорке. По очереди поспали. Утром Алексей разрешил Саше отдыхать.

– Только из воронки не высовывайся.

Сам же надергал травы, воткнул ее в отворот пилотки и осторожно высунулся.

Елки-палки! В двухстах метрах перед ними совершенно отчетливо просматривалась немецкая гаубичная батарея. У солдат по расписанию завтрак, и они были заняты содержимым своих котелков.

Алексей наблюдал через снятую с винтовки оптику. Отчетливо были видны различия между офицерами и солдатами.

Ровно в девять утра в соответствии с графиком немцы открыли огонь из орудий. Они подтаскивали снаряды и один за другим посылали их в далекую и невидимую отсюда цель.

– Вот морды, окопались в своем тылу, даже оружие в сторонке лежит. Заряжающие кителя сняли, жарко им! Пулемет бы сейчас сюда – и как ударить с тыла! Всю батарею положить можно было бы!

– Ты чего бормочешь, Алексей?

– Немецкие пушкари по нашим стреляют. Руки чешутся в спину им пальнуть!

– Нельзя! – обеспокоился Саша. – Накроют нас тогда здесь.

– Да успокойся, сам понимаю. Но сюрприз им все-таки напоследок устрою. Ладно, отдыхай. Ночь, я думаю, бессонная предстоит.

Алексей наблюдал, откуда артиллеристы берут снаряды. По два-три ящика стояли рядом с орудиями, но подносили их из отрытого неподалеку – метрах в пятидесяти от позиции – укрытия. Оно было накрыто маскировочной сеткой.

Перед уходом к передовой Алексей решил устроить немцам неприятный сюрприз.

Выпустив снарядов по десять-двенадцать, немецкие артиллеристы прекратили стрельбу и стали банниками чистить орудия. И все на виду, не укрываясь, как на передовой. Алексей чуть зубами не заскрипел от злости и бессилия.

Подошло обеденное время. Немцы поели у полевой кухни и через некоторое время снова стали стрелять из гаубиц.

Саша не выдержал, подполз к Алексею.

– Вот разошлись, спать не дают!

– Пойди к ним, попроси не мешать.

Постепенно наступил вечер, стемнело. Немцы ушли в брезентовые палатки недалеко от позиций, и у гаубиц остался один часовой. Службу он нес исправно, на месте не стоял, прохаживался перед орудиями. Но расставлены они были далековато друг от друга – метров за пятьдесят.

Алексей решил сползать к складу боеприпасов.

– Дай мне «лимонку», а сам посиди пока здесь, – обратился он к Саше.

Взяв из оружия только пистолет, Алексей пополз к вырытому укрытию. У ровика задержался, прислушался. Никакого движения. Он спустился по ступенькам.

Под маскировочной сеткой лежали ящики – много. Он снял со штабеля один ящик, оказавшийся неожиданно тяжелым, и уложил его на бок – вроде как ящик случайно упал со штабеля. Потом вырыл углубление в кулак, положил туда гранату и надвинул на нее ящик. Переведя дыхание, выдернул чеку и присыпал ямку землей. Стоит теперь кому-нибудь сдвинуть ящик в сторону или приподнять его, как последует взрыв гранаты, а затем сдетонируют снаряды. Фейерверк получится замечательный, издалека видно будет, может быть – даже с нашей стороны.

Алексей вернулся к Саше.

– Наконец-то! А то я уж подумал – ты один решил к нашим идти.

– Плохо ты обо мне думаешь. Склад я ихний заминировал. Утром придут за снарядами – все взлетит на воздух.

– Здорово!

– Поползли… – Алексей забросил винтовку за спину. Сколько придется ползти, километр или пять, уже роли не играло. Сегодня же ночью им надо перейти линию фронта. Завтрашний взрыв на батарее наведет немцев на мысль о разведчиках или диверсантах в их ближнем тылу. Еще днем Алексей смотрел карту в планшете немецкого офицера и понял, где немцы, а где наши, вот только привязаться к местности не мог – не было характерных примет: изгибов реки – как, впрочем, и самой реки, мостов, заводской трубы. Хоть бы название ближайшего населенного пункта знать… Но на карте были обозначены аэродромы и расположение танковых и мотоциклетных полков. Алексей резонно полагал, что карта вызовет интерес у наших разведчиков.

– Я вперед, ты – за мной. Не отставай! Шум услышишь – замри. И слушай мои команды.

Они поползли. Батарею обогнули стороной. Вроде бы никого не видно и не слышно. Поднялись, пошли пешком.

Впереди показалась рощица. Однако когда они подошли к ней, обнаружилось, что в ней укрыты немецкие танки и бронетехника. Пришлось тут же ретироваться, и ползком.

Неподалеку послышалась пулеметная очередь, вверх взмыла осветительная ракета. «Метров триста осталось», – определил Алексей. Только проползти их – непростая задача.

Алексей все ожидал, когда появится вторая линия траншей.

Впереди из темноты показался бугор.

Алексей подался левее; метрах в десяти от него раздался хлопок, и вверх взмыла очередная ракета. Пустивший ее ракетчик был совсем рядом – в неверном свете ракеты поблескивала его каска. А от бугорка, оказавшегося ДОТом, прогремела пулеметная очередь. Во попали – в осиное гнездо!

Алексей подобрался вплотную к траншее. В ней сидел немец и не спеша заряжал ракетницу.

Алексей свалился на него сверху, ударил ножом в шею, потом еще раз. В горле у немца булькнуло, и он завалился на дно траншеи.

Алексей выбрался на бруствер и махнул Саше рукой. Тот перебрался тоже.

– Ползем, быстрее!

Алексей полз впереди, ощупывая перед собой землю. Немцы выкидывали перед бруствером пустые банки, наткнешься – шум будет. А еще мины – их Алексей боялся в первую очередь. Но, видно, немцы не собирались долго оставаться на занятых позициях и «нейтралку» не минировали; или же Алексею с Сашей сильно повезло, и они проползли мимо минного поля.