Робинзон по пятницам - Анастасия Монастырская

Удивительно, но Соня мне обрадовалась.

— Пришла, злыдня! Из-за тебя сегодня дерматолога пришлось вызывать. Чуть с ума не сошла от этих бородавок. Оказалось, детка, что ты меня опять обманула! От жаб бородавок не бывает. Тем более от таких, как этот твой, зеленый. Доктор сказал, что в чем-то он даже полезный. Если его пускать по телу, то кожа будет чистой, без единого пятнышка. Он как антисептик действует.

Я с трудом удерживалась от смеха. Представляю, что ей еще наговорил этот несчастный эскулап в своем стремлении отработать гонорар и поскорее смыться. Но чем бы дитя не тешилось, лишь бы не за мой счет… Хотя за мой, конечно, но семейный бюджет он на то и семейный, чтобы делится сразу со всеми.

— Не сердись, Соня. Признаю, что у меня плохое чувство юмора. Хочешь я тебе на дом вызову лучшего косметолога и парикмахера, а? В знак нашего примирения.

Тетка мгновенно расцвела.

— Эфочка, какая ты заботливая… Жаль Петруша до этого момента не дожил. — Я поперхнулась. — Не ценил он тебя, а зря. И что ему дома не сиделось? Был бы сейчас с тобой как за каменной стеной. Чего еще надо? Жена-красавица, детишки, дом отдельный, счет в банке. Все как у людей. Ну да ладно, что уж теперь вспоминать: время не воротишь. Косметолога, говоришь? Ладно, вызывай. Только вместе с пластическим хирургом. Надо бы еще и подтяжку сделать.

— Опять? — я вспомнила теткины мытарства двухгодичной давности. Тогда мы ей на операцию всей семьей собирали.

— А почему бы и нет! Я ведь в клинике давно лежала, а лицо запускать нельзя. Появится морщинка — сразу утягивай. Помнишь, как я тогда боялась? Но все обошлось. Вы еще тогда шутили, что кругом одни мужики, а из женщин только я.

Мысль крутилась белкой в колесе:

— Соня, а зачем мужикам-то пластические операции?

— Как это зачем? Кому-то возраст необходимо скрыть, кому-то внешность изменить. Причины у всех разные. Мужики они ведь тоже люди. Помню, был у нас один, — ударилась тетка в воспоминания. — Пришел с одним лицом, а вышел с другим. Легкость рук и никакого мошенничества.

— А разве это не криминал?

— Эфа, ты меня удивляешь! Были б деньги, тогда и все проблемы можно решить. В том числе и с законом. В нашей стране понятие криминал — многогранное. Украл курицу — преступник, позаимствовал миллионы — олигарх. Все решают деньги и власть. Ты прямо как маленькая: что ни тема, то новое открытие.

Следующие несколько дней прошли тихо и спокойно: Федоров выписался из больницы и великодушно принял извинения Ольги, от денег он столь же великодушно отказался.

Карл и Клара чинно сидели дома, общались в чатах и не предпринимали никаких разрушительных детективных действий.

Соня то ругалась с косметологом, то дразнила Гену — ногой в гипсе. Крокодил кусался, плакал, выплевывал белые ошметки, но все же не оставил надежды покусать зловредную женщину.

Близнецы самозабвенно мастерили искусственное озерцо для Жбана. Жабик снисходительно за ними наблюдал.

Фима обивал пороги нотариусов и юристов с тем, чтобы мне поскорее отдали вторую половину дома.

Несколько раз звонил Пургин, обговаривая условия спонсорского пакета. На условия я согласилась, предложение еще раз поужинать отвергла. Все-таки чем-то этот продюсер мне не нравился.

Трохименкоа и Романова похоронили. Первого с помпой. Второго — тихо, без церемоний. Следствие опять зашло в тупик. Меня по-прежнему подозревали.

Сессия в институте благополучно закончилась. Я даже и не заметила каникул, настолько незаметными они были в моей жизни. Может, поэтому и проигнорировала личное приглашение на общее факультетское собрание. Подобные сборища всегда навевали тоску: сперва рапортует один, потом второй, а там очередь за третьим. Слушали — выступили — постановили. И на все про все как минимум три часа драгоценного времени. Лучше в салоне красоты посижу. Именно так я и поступила, игнорируя звонки мобильного телефона.

Когда мне заканчивали арт-дизайн ногтей, телефон снова проиграл мелодию на заданную тему. Я нехотя ответила:

— Слушаю.

— Стефания Андреевна, это Катя, секретарша. Ну, где же вы ходите? Мы вас заждались.

— Где вы меня заждались?

— Ну, как же: на собрании. Здесь все, только вас не хватает. Когда вы будете?

— Ну, не знаю… — не будешь же говорить, что и не собиралась на это собрание.

— Приезжайте, пожалуйста.

С каких пор Катя со мной на вы? Что-то новенькое в наших отношениях. Ну, ладно, уговорили. Приеду, постою в задних рядах, послушаю оргвыводы. Заодно и "Страсть рыцаря" с кафедры заберу, а то вдруг кто-нибудь зачитает. Дождавшись, когда лак на ногтях высохнет, я вышла на улицу и села в машину. Время, проведенное в салоне красоты, пошло только на пользу: выглядела я просто великолепно. Рыжие пряди уложены в модную прическу, глаза блестят, легкий макияж подчеркивает нежность кожи. Да и час массажа снял усталость и напряжение последних дней. Поэтому в здание родного факультета я вплыла королевой. Охранник на входе, игнорировавший меня раньше, чуть ли не согнулся в подобострастном поклоне:

— Позвольте вашу шубку, Стефания Андреевна. Вас давно все ждут. — Мне показалось или нет, что он даже прибавил почтительное "с" на конце слова?

Я поднялась по лестнице на третий этаж и осторожно открыла дверь в актовый зал, где у нас обычно проходят все мероприятия. В глаза бил яркий свет.

— Вот она! Ура!

Встречали аплодисментами и цветами. От неожиданности я даже попятилась, но кто-то бережно поддержал под руку и подтолкнул к главному проходу, почему-то устланному красной ковровой дорожкой. Черт, что здесь происходит? Я машинально шла к сцене, прижимая к себе огромный букет цветов. Откуда он взялся? Слева и справа слышались поздравления и пожелания успехов в личной и общественной жизни. Чувствовала я себя при этом полной идиоткой. Может, день рождения какой образовался, а я о нем забыла? Или с меня сняли все обвинения? Или, наоборот, сейчас наденут наручники и под торжественным конвоем сразу в камеру? С чем, черт возьми, меня поздравляют?! Словно в тумане я уловила сияющие лица сотрудников с собственной кафедры; Катю, застывшую в нелепой позе; Милочку, скорчившую злобную гримаску.

— Прошу вас, Стефания Андреевна! — мне помогли взойти на сцену и дали в руки микрофон. Кто-то предусмотрительно нажал на кнопку магнитофона, и в зал хлынули звуки институтского гимна. Ну, просто концерт для скрипки с оркестром! Чей-то голос щекотал мне ухо:

— Мы очень рады, что обстоятельства сложились именно таким образом. Только подумайте, за вас проголосовали единодушно. Ни одного голоса "против". Такого в нашем ВУЗе еще не было. Стефания Андреевна, вы счастливы?! Почему вы молчите? Скажите же своим сотрудникам несколько теплых слов.

Я тупо посмотрела на заместителя декана по учебной работе, который суетился около меня. Кажется, все-таки дело не в моем дне рождения.

— Подождите, я вас представлю, как полагается. Товарищи, минуточку внимания. Слово предоставляется новоизбранному декану факультета культурных отношений Стефании Андреевне Ивановой. Прошу любить и жаловать! Ура, товарищи! Ура!

Бурные и продолжительные аплодисменты, плавно переходящие в овацию.

Руки у них устали примерно через минуту. Ровно столько мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями и сообразить, что, собственно, произошло, пока я наслаждалась массажем в салоне красоты. Меня избрали на место Трохименкоа. Король умер, да здравствует королева!

Свое отношение к новой должности я выразила одной фразой:

— Ну, вы, блин, даете!

Снова бурные и продолжительные аплодисменты, плавно переходящие в овацию.

Занавес. Дайте главной героине прийти в себя.

Катя услужливо распахнула дверь в кабинет декана.

— Проходите, Стефания Андреевна! Это теперь ваше рабочее место. Если необходим ремонт, то мы все сделаем в лучшем виде. Только скажите.

Она взглянула на мое бледное лицо.

— Вам нехорошо? Может быть, кофе?

— Да, Катюша, пожалуй. Крепкий, без сахара.

— С коньяком?

На мгновение в кабинете возник призрак мертвого Трохименкоа.

— Нет. Я на работе не пью.

— Извините, Стефания Андреевна. — Катерина нервно теребила рукав нарядной блузки. — Я не подумала. Сейчас все будет готово.

Она вышла, а я осталась. В кабинете было жутковато. Привидений я не боюсь, но мне казалось, что все вещи напоминают прежнего хозяина. Наверное, Катя права: необходим новый ремонт. И, прежде всего, долой этот жуткий кожаный диван, безмолвный свидетель любовных побед Игоря Борисовича. К горлу подступила тошнота.

Однако когда вошла Катя с подносом, я уже собралась с духом.

— Спасибо, Катюша.

Она потопталась около стола.

— Что-нибудь еще?

— Пока нет. Спасибо, — я намеренно сделала упор на последнее слово. Если не дура, намек поймет.