Доисторическая история - Светлана Найцева

Дочь Сиума проснулась перед рассветом, когда Нгао в третий раз меняла повязки. Миа подошла и села в изголовье мужа. Он все еще был без сознания, но жар уже спадал. Сын Ора больше не бредил. У Нгао после бессонной ночи слипались глаза, и еле двигались руки. Перевязав раны Лона, она снова напоила его и натерла настоем. В ведре уже почти ничего не осталось.

– Нужна горячая вода, – проговорила Нгао, положив в костер очередную пахучую ветку.

– Миа принесет, – не смея поверить своим глазам, ответила дочь Сиума.

Перелив остатки настоя в сосуд, она подхватила ведро и вышла из хижины. Вскоре она вернулась с ведром горячей воды. Нгао так же всыпала в него травы и накрыла листом.

– Нгао устала, – проговорила Миа, сев рядом с ней. – Пусть Нгао отдохнет. Миа посмотрит за Лоном.

– Хорошо, – согласилась дочь Тхена. – Миа видела, как Нгао лечила Лона. Пусть дочь Сиума меняет повязки и поит сына Ора травяным настоем. Иногда пусть Миа зажигает пахучие ветки.

– Миа сделает. Пусть Нгао не беспокоится.

Нуо эту ночь спал в постели. Шкуры впитали в себя запах маленькой сиху, и он уснул с ощущением близости Нгао.

Проснулся сын Сиума на рассвете. В поселении было еще тихо. Нуо развел в хижине костер, почистил и пожарил рыбу. Сейчас должна вернуться Нгао. Она будет уставшая и голодная, да и самому пора поесть. Когда рыба была уже почти готова, в хижину заглянул Олан.

– Как Лон? – встревожено спросил он.

– Нуо еще не ходил к Миа и Лону, – ответил Нуо. – Эяо с детьми?

– Да.

– Пусть Олан приведет Эяо и детей к Нуо. Поедим вместе.

– Хорошо, – согласился Олан и вышел из хижины.

Поев, Эяо и Олан стали играть с детьми, а Нуо тихо вошел в хижину Лона. Сидевшая у постели мужа Миа обернулась к нему. Уставшая за ночь Нгао крепко спала.

– Как Лон? – осторожно спросил Нуо.

– Сыну Ора лучше, – с надеждой сообщила Миа. – Где дети?

– С Эяо и Оланом.

Подойдя к постели, Нуо склонился над другом. Сын Ора крепко спал. У него еще держался жар. Лоб был покрыт испариной.

– Теперь Лон не умрет, – проговорил Нуо. – Лон будет болеть еще несколько дней, потом выздоровеет.

– Это Нгао, – Миа благодарно оглянулась на спящую. – Пусть Нуо бережет Нгао. Дочь Тхена хорошая жена для Нуо.

– Нуо знает, – кивнул он. – Сын Сиума может помочь Миа?

– Надо менять повязки, а травы уже совсем мало, – растерянно ответила она.

– Нуо видел, какую траву собирала Нгао. Сын Сиума принесет траву. Нуо отнесет Нгао в хижину и пойдет за травой.

Нгао проснулась только после полудня. Она лежала в постели в хижине Нуо. Сам сын Сиума сидел на полу возле выхода.

– Дочь Тхена уснула в хижине Лона, – пояснил он на ее вопросительный взгляд. – Нуо принес Нгао домой.

– Как Лон? – нерешительно спросила Нгао.

– Лучше. Лон очень слаб, еще держится жар. Но сын Ора уже очнулся и даже немного поел.

– Это хорошо. Значит, Лон выздоровеет.

– Лон обязательно выздоровеет. Нгао спасла сына Ора.

– Нгао голодна, – смутилась она.

– Нгао не спала всю ночь, – кивнул Нуо. – Дочь Тхена уснула на рассвете и не ела утром. Нуо ждал, когда Нгао проснется, чтобы поесть.

– У Миа кончилась трава для повязок.

– Нуо ходил утром за травой. Сын Сиума плохо знает травы и принес совсем мало.

– Нгао сходит.

– Нуо пойдет с Нгао, – согласился Нуо, доставая заранее приготовленную еду. – Только сначала Нгао поест.

Они долго ходили в лесу. Нгао тщательно выбирала самые лучшие и сочные листья и стебли. Набрав несколько кожаных мешочков трав и нарвав душистых веток, Нгао и Нуо вернулись в поселение.

Когда они подходили к хижине Лона, оттуда вышла Леа. В ее глазах стояли слезы боли и радости. Виновато опустив глаза, Леа проскользнула мимо них и скрылась в своей хижине.

– Что с Леа? – удивленно обернулась ей вслед Нгао.

Та действительно выглядела непривычно. Куда-то подевалась ее холодная надменность.

– Лон брат Леа, – напомнил Нуо. – Лон сын Ора. Леа дочь Ора.

– Лон непохож на Леа.

Нуо и Нгао вошли в хижину. Радостная Миа возилась с детьми.

Лежавший в постели Лон взглянул на гостей мутным взглядом.

– Брат Нуо, – слабо улыбнулся он. – Лон рад видеть Нуо сына Сиума и Нгао дочь Тхена в доме Лона сына Ора.

– Мир дому Лона сына Ора и всем живущим здесь, – кивнул в ответ Нуо. – Нуо и Нгао пришли навестить Лона.

– Миа все рассказала, – сын Ора благодарно смотрел на гостей.

– Нгао посмотрит и перевяжет раны, – подошла к нему дочь Тхена.

Она откинула укрывающую его шкуру и сняла повязку. Вокруг ран еще держался жар.

Нгао размяла траву и обложила ею весь бок Лона. Нуо помог ей закрепить повязку. Нгао напоила Лона настоем трав.

Нуо и Нгао оставались у Лона и Миа до вечера. Нгао помогала Миа по хозяйству. Нуо присматривал за Лоном, разговаривал с ним и подавал настой трав, когда сын Ора хотел пить.

Вечером незадолго до заката Нуо ушел. Надо было плыть на плот проверять крючки и кормить Иуша. Нгао осталась.

Они вместе поели, потом Нгао еще раз поменяла повязки и напоила раненого настоем. Рассказав Миа, что если ночью у Лона начнется жар, то надо будет жечь пахучие ветки, чаще поить его настоем трав и менять повязки на ранах, Нгао тоже ушла.

На плоту никого не было. Нгао заглянула в хижину Нуо, но его не было и там. Со стороны моря слышался смех.

Солнце уже садилось. Наступали сумерки, и карамы зажигали ночные костры, но на берегу моря еще кто-то был. Нгао показалось, что она узнала голоса Эяо и Олана. Ну а где эта парочка, там обычно и Нуо. С этой мыслью она вышла за линию костров и направилась к морю, но остановилась у одинокой пальмы.

На берегу моря возле самой воды были только Олан и Эяо. Они, играя, бегали по пляжу. Олан догнал Эяо и обхватил ее за талию. Она повернулась лицом к сыну Нома, ее руки обвили его шею. Они о чем-то говорили, но Нгао не слышала слов, только приглушенные голоса. Олан гладил Эяо по плечам, перебирал ее длинные волосы.

Что-то непонятное и таинственное было в их поведении. Вот он склонил голову и прижался губами ко рту Эяо, его руки крепче сжали ее в объятиях. Эяо засмеялась и отстранилась и тут же сама стала гладить мужа по щекам и волосам. Олан снова обнял ее и склонился к лицу. На этот раз Эяо не стала отталкивать сына Нома, а сама прижалась к нему, обнимая за шею.

Нгао с недоумением и каким-то волнением наблюдала за ними. Это зрелище настолько поразило ее, что она не замечала ничего вокруг. Только когда рядом послышались тихие шаги, Нгао испуганно вздрогнула и оглянулась. Со стороны поселения к ней шел сын Сиума.

После вечернего кормления Иуша Нуо зашел в хижину вождя Сиума. Сиум и Оуи расспросили его о самочувствии Лона и пригласили поесть.