Доисторическая история - Светлана Найцева

– Милон выбирает нож, – прошипел тот и, передав кому-то копье, выхватил из-за пояса кремневый нож.

Он уже видел, что сын Сиума прекрасно управляется с копьем. Да и шрамы на плече и спине Нуо говорили о его силе и умении.

– Какой поединок? – повторил Нуо, передав копье Олану и тоже доставая нож.

– Поединок? – Милон на секунду задумался. – До потери оружия.

Он зловеще усмехнулся. Он не будет рисковать. Пусть карам расслабится, так будет легче прикончить его. А то, видите ли, карамы не хотят войны. Да и Воун больно осторожничает. Разве настоящий мужчина будет так сюсюкаться с женщиной, как этот Нуо сейчас говорил с Нгао? Смотреть противно!

Нуо и Милон вышли на открытое место между племенами. Милон был почти на голову ниже Нуо, но примерно равен ему по силе.

Милон трус. Он не захотел драться с Нуо в лесу и сейчас выбрал поединок на выбивание оружия. Трусам свойственна подлость. Сын Воуна жесток и агрессивен, нужно быть осторожным с ним.

Жаль, что он не выбрал смертельный поединок. Нуо с удовольствием убил бы его. Впрочем, поединок до потери оружия будет длиться именно до тех пор, пока один из противников не выронит нож. При этом уже не имеет значения ни первая кровь, ни даже смертельная рана. Иногда сильные и упрямые противники рубили друг друга на куски, но не выпускали оружия из рук.

Так как Милон выбирал оружие и вид поединка, сигнал к началу подал Сиум. Нуо и Милон сшиблись в центре площадки между племенами, стараясь ударить друг друга ножом и вырвать оружие из рук соперника.

С первых же секунд Милон смог по достоинству оценить своего противника. Сын Сиума был силен и ловок. Несколько раз его нож рассекал воздух у самой груди Милона. В то же время карам легко уклонялся от ударов соперника.

Нуо внимательно следил за всеми движениями противника. Сын Воуна действительно был жесток и коварен. Вот он попытался ударить Нуо ногой в пах. Сын Сиума вовремя заметил это движение и слегка повернулся, встретив удар бедром. В отместку он ударил Милона кулаком в живот и царапнул ножом по груди. Нуо не будет убивать Милона, если тот не создаст такой необходимости. Сын Сиума постарается предельно унизить противника, чтоб даже женщины в племени смеялись над ним.

Милон в бешенстве старался ударить противника ножом. Ярость душила его и мешала просчитывать движения.

Сын Воуна и раньше никогда не задумывался о действиях. Он всегда бросался на врага, круша все на своем пути. Теперь же этот карам словно издевался над ним, уворачиваясь от всех ударов и периодически касаясь ножом то груди, то живота, то шеи противника. Милон содрогался, понимая, что сын Сиума уже не раз мог убить его. Карам смеялся над ним на глазах у всего племени. Ярость, страх и ненависть затмевали рассудок, и Милон делал все больше ошибок.

Нуо легко уклонялся от прямых открытых ударов противника, выжидая удобный момент. Бешенство Милона делало его неинтересным и предсказуемым противником. Нуо быстро наскучил поединок. Да уж, такой воин только и способен, что издеваться над теми, кто слабее него.

Сын Воуна допустил очередную ошибку. Нуо проскользнул под его рукой и оказался за спиной Милона. Одновременно с этим он перехватил левой рукой правую сжимающую нож руку соперника, заводя ее ему за спину, а правой обхватил Милона, поднеся нож к его боку на уровне сердца. Правым локтем Нуо нанес удар, отбивший у Милона дыхание, а левой со всей силы сжал его запястье, заставляя бросить оружие. Скрипнув зубами, Милон уронил нож, и в бешенстве забился в руках Нуо.

Карамы разразились восторженными криками. Даже сиху приветствовали победителя. У Милона было несколько легких порезов на груди и животе. Нуо за весь поединок не получил ни царапины.

– Нуо сын Сиума победил сына Воуна, – еще сильнее сжав руки, сказал Нуо.

– Милон сын Воуна потерял оружие, – вынужден был согласиться тот.

– Поединок окончен, – громко объявил вождь Сиум. – Нуо сын Сиума победил Милона сына Воуна. Сын Сиума доказал право называть Нгао женой Нуо.

– Пусть сын Воуна идет с миром, – разжимая руки, проговорил Нуо. – Нгао жена Нуо.

Нгао с тревогой и страхом наблюдала за поединком. Сын Сиума одержал верх, но страх почему-то не проходил. Почему глаза Милона так злорадно блестят? Вот Нуо разжал руки, выпуская противника. Лучше бы он убил Милона! Почему так страшно?!

Как только Нуо разжал руки, Милон обернулся, выхватывая из-под шкуры второй нож.

– Милон передумал, – прошипел он, полоснув Нуо ножом поперек живота. – Поединок будет до смерти.

Не останавливаясь, он ударил Нуо ножом в грудь. Он целился в сердце, но сын Сиума успел отстраниться, и нож вонзился правее.

Оба рухнули на песок. Нуо попытался сбросить с себя навалившегося сверху Милона. Сын Воуна перехватил его руку с ножом и прижал ее к песку.

– Нгао жена Милона сына Воуна, – усмехнулся он, занося нож.

В ту же секунду кто-то прыгнул ему на плечи, мелькнуло что-то черножелтое, и резкая боль пронзила шею.

Увидев, как Милон ударил Нуо ножом, Нгао не раздумывая, бросила непривычное копье и, выхватывая на бегу нож, бросилась к мужу.

– Нгао жена Милона сына Воуна, – услышала она слова Милона.

– Нгао жена Нуо сына Сиума! – в ту же секунду прошипела она, с кошачьей ловкостью обрушившись на Милона. – Нгао никогда не станет женой сына Воуна!

Левой рукой она вцепилась Милону в волосы, а правой полоснула ножом по горлу. В следующую секунду она снова была на ногах. Отшвырнув мертвого Милона, Нгао склонилась к пытающемуся встать мужу.

– Нгао жена Нуо сына Сиума! – держа наготове нож и с ненавистью глядя на племя сиху, повторила она на языке карамов. – Нгао прошла обряды карамов!

Сиху и многие карамы в благоговейном страхе смотрели на нее. Никто не успел даже пошевелиться, когда Милон напал на Нуо и ударил его ножом. Все произошло так неожиданно и быстро, что никто опомниться не успел. Нгао же чувствовала беду и поэтому смогла отреагировать.

Она двигалась настолько быстро, что было видно только шкуру леопарда. Почти всем окружающим показалось, что сам Оур прыгнул на Милона и разорвал ему глотку, и уже потом, склонившись над сыном Сиума, превратился в Нгао.

Опомнившись, к Нуо и Нгао подбежали Олан и Эяо. Втроем они помогли Нуо встать на ноги. Увидев рядом с леопардом еще и тигра и вставшего Нуо, сиху, трепеща от ужаса, отступили.

Сын Сиума стоял, опираясь на плечо Олана и зажимая рукой рану на животе. Кровь заливала его грудь и живот, стекая по ногам, но Нуо был жив, а Милон лежал мертвый у его ног.

– Нгао жена Нуо сына Сиума, – четко произнес он, глядя на воинов сиху.

– Нуо никому не отдаст Нгао.

– Пусть сиху уходят, – громко проговорил вождь Сиум сын Рона.