Зона поражения - Василий Орехов

– Значит, их можно уговорить или заставить выдать маршрут к Монолиту? – не унимался любознательный Камачо.

– Если бы все было так просто, добравшихся до него было бы не полдюжины, а несколько тысяч, – снисходительно пояснил я. – Никто не сможет уговорить или заставить духов Зоны открыть дорогу к Монолиту. Расслабься, брат, Монолит не приносит счастья тем, чьи желания исполняет. Человек – слишком сложно устроенное животное, чтобы исполнение заветного желания приносило ему счастье. Это всегда вызывает только досаду и разочарование…

– А если, к примеру, это не шкурное желание? – спросил Стеценко. – Допустим, мир во всем мире? Или, скажем, счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным?

– Что бы ты ни сказал Монолиту, он все равно выполнит не то, чего ты просишь, а то, что ты прячешь в сердце, чаще всего даже от себя самого. Самое заветное. А если даже это заветное совпадает с идеей осчастливить человечество… Говорят, один ученый, пламенный пацифист, пришел к Монолиту именно с этим – со страстным желанием осчастливить всякую живую тварь. Теперь он Звериный Доктор на Болоте…

– Хемуль, – внезапно подал голос Донахью, – собаки!

– Вижу, вижу… – пробормотал я, поглядывая на ПДА.

Слепые собаки снова плотно сели нам на хвост, только теперь они вели себя гораздо наглее. Четыре собако-обезьяны уверенно трусили за нами, понемногу сокращая дистанцию. Их тупые морды с невидящими, словно зажмуренными глазами были направлены на нас, как локаторы. Впереди, среди деревьев и кустов, в траве изредка проскальзывали облезлые коричневые тела их сородичей. Нас брали в кольцо по всем правилам загонной охоты.

– Перевести оружие в боевое положение, – распорядился я. – Снимите с предохранителя, дошлите патрон в патронник и будьте наготове. Не забывайте: собаки очень живучи, поэтому бить лучше всего в голову. Сейчас будет небольшое развлечение.

Болтливость американцев как рукой сняло. Они вцепились в оружие и начали зорко постреливать глазами по сторонам. Ну кино, честное слово.

Укрывшийся в высокой траве, откуда-то за нами сейчас наверняка внимательно наблюдал чернобыльский пес, и хорошо, если один. Крысы без крысиного волка представляют собой лишь бессмысленную стаю грызунов, слепые собаки ведут загонную охоту только под руководством чернобыльского пса. По-другому не бывает. Странный, мать его, симбиоз. И если крысиный волк – просто выросшая до невероятных размеров крыса, то слепые и чернобыльские псы – определенно создания разных видов, каким-то образом научившиеся жить и охотиться вместе.

Они похожи друг на друга только облезлыми боками. Чернобыльский пес вдвое больше самой крупной слепой собаки. У него уродливая, лобастая лысая голова с острыми кривыми зубами, торчащими далеко вперед из нижней челюсти, черный окрас с подпалинами, длинная развевающаяся шерсть в отличие от короткошерстных слепцов и огромный уродливый нарост из плоти на груди и шее, который увенчан пучком жестких черных волос и похож издали на львиную гриву. Американцы называют их Chernobyl lions. Чернобыльские псы страшные индивидуалисты и никогда не ходят стаями, в самом крайнем случае – парами. Однако, наткнувшись на стаю слепых собак, чернобыльский пес охотно примыкает к ней и организует ее в довольно серьезное боевое подразделение. Причем не по принципу контролера – эта тварь не подчиняет себе сознание собак стаи, они покоряются ей из-за каких-то животных инстинктов. Они сразу и безоговорочно признают за чернобыльским псом право на первенство как за вожаком и исправно выполняют все его команды, которые он скорее всего отдает мысленно – уж больно четко и слаженно у них все получается. Пес при помощи своего развитого интеллекта делает из них бригаду загонщиков, и из трусливых падалыциков, охотников за крысами они становятся опасными охотниками, способными совместными усилиями загнать Припять-кабана.

Я отметил, что туристы стараются держаться поближе к нам с Хе-Хе. Ага, проняло.

Метрах в пятидесяти перед нами вынырнула из рощи крупная слепая собака. Постояла несколько мгновений, плавно раскачивая безглазой мордой, потом с треском исчезла в кустарнике на другой стороне дороги. С обеих сторон от нас, в сплошной стене деревьев справа и слева происходило бодрое шевеление: собаки азартно перегруппировывали силы. Хе-Хе понемногу переместился в арьергард и, держа автомат на изготовку, стал прикрывать наш отряд с тыла.

– Что-то они не в меру активные сегодня, – пробормотал помощник, надвигая на глаз целеуловитель.

Я не стал спорить.

– Как только начнут бросаться – сразу бейте очередями, – вполголоса предупредил я. – Эти станут брать массой.

Повадками слепые собаки напоминают гиен или шакалов. Они будут долго преследовать крупную добычу на почтительном расстоянии, не решаясь подойти ближе, а потом, измотав жертву, понемногу обнаглеют и рано или поздно сожмут кольцо.

Наконец роща кончилась, и мы вышли на луг, так и не дождавшись нападения. Вот и ладушки: на открытом месте охотиться сподручнее. Странно только, что нас начали пасти еще на самых дальних подступах к логову. Или твари-телепаты еще издали учуяли, что мы идем их бить?..

– Собачья деревня! – выдохнул Хе-Хе.

Неподалеку виднелись полуразрушенные, почерневшие от времени хаты. Деревенька резко обрывалась в глубокий овраг – во время самого первого выброса здесь пошел разлом в земной коре, и несколько домов оказались погребены под многометровым завалом. Половина одного из домов так и осталась стоять на краю обрыва – словно рассеченная гигантской бритвой. По дну заваленного мусором оврага протекал мутный ручей, далеко за домами торчала покосившая опора ЛЭП. Неплохой ориентир. А прямо перед нами, метрах в ста, сидели полукругом слепые собаки. Полтора десятка. И еще не менее двух дюжин вертелись в траве, выглядывали из перекошенных сараев, шуршали в кустах на опушке.

Белить твой потолок!

– Это, – произнес Хе-Хе моментально осипшим голосом. – Нам не до фига ли будет?..

Я одарил его мрачным взглядом. Не хватало еще посеять панику среди туристов. Вот тогда нам точно труба. Молчи, бродяга, работаем по резервному варианту.

– Огонь одновременно, – распорядился я. – По моей команде.

Миша Пустельга первым почувствовал неладное. Возможно, другие тоже ощутили некоторый дискомфорт, однако благоразумно оставили свои соображения при себе. Все-таки я немного сумел внушить им насчет царя и бога в моем лице. Зато простодушный Миша выступил за всех:

– Хемуль, почему их так много? А если они атакуют нас все разом?..

Разумеется, они атакуют нас все разом, как только скомандует чернобыльский пес. И будь я проклят, если знаю, почему их тут так много. Тут не меньше трех стай.

Собаки облюбовали эту деревню давно. Здесь всегда обитала большая триба этих мутантов, за что деревню и прозвали Собачьей. Во-первых, отсюда не так уж далеко до первой линии обороны, возле которой по ночам всегда можно полакомиться свежей падалью. Можно, конечно, вместо мяса получить разрывную пулю или минометный осколок, но совсем без риска в Зоне никак. По крайней мере, это не более рискованно, чем охотиться, к примеру, на псевдоплоть. Во-вторых, на Свалке всегда найдется что пожрать и без Периметра: крупных хищников немного, изредка забредают с других уровней, а смертность среди сталкеров большая – необстрелянные желторотики в одиночку лезут в Зону через Свалку и здесь нарабатывают необходимые навыки по обнаружению смертельно опасных аномалий, в основном ценой собственной головы. В-третьих, здесь собакам было очень удобно прятаться – множество полуразрушенных строений с подвалами и подземными лазами, покосившиеся заборы с удобными подкопами, бесчисленные норы в земле превращали деревню в специализированную собачью крепость. «Должники» дважды и один раз мы пытались уничтожить население Собачьей деревни, но так и не сумели до конца обезопасить эту местность. Наверное, собак можно было выгнать из этих мест, только залив остатки деревни напалмом; однако не уверен, честное слово, не уверен.

Обычно в деревне одновременно обитало пять-шесть собачьих стай от шести до десяти особей в каждой, все со своими собственными чернобыльскими псами или вовсе без них. Стаи обычно жили обособленно, каждая в своем секторе деревни, конкурентов особо не жаловали и сообща против общего врага никогда не выступали. Поэтому сегодня, ведя свою команду в сторону Собачьей деревни, я полагал, что мы без особых помех расстреляем самую отмороженную стаю, которой вздумается нас загнать, туристы получат дозу адреналина, а я поставлю две галочки в списке добытых животных и, не растрачивая впустую драгоценное время, уведу свою команду в Темную долину за бюрерами. Однако сдается мне, что свою дозу адреналина сегодня получу именно я.

Хе-Хе помахал рукой, привлекая мое внимание, и быстро сделал жест из безмолвного языка сталкеров: попробуем отойти, не вступая в бой? Ну, слава Черному Сталкеру, хватило ума не произносить вслух. Я молча постучал пальцем по экрану своего ПДА. Хе-Хе с тоской посмотрел на свой. Роща, из которой мы только что вышли, уже кишмя кишела мутагенной фауной. Собаки все прибывали.