Зона поражения - Василий Орехов

Галлахер подобрал искореженный болт, отлетевший к его ногам, дернулся и с проклятиями начал перебрасывать его из ладони в ладонь: болт оказался страшно горячим.

– Это и есть та самая мясорубка? – поинтересовался Камачо, не отрываясь от камеры. Он зафиксировал весь процесс от начала до конца.

– Точно, – отозвался я. – Если влезть в нее – верная смерть. Хотя и очень легкая. Практически мгновенная. Но все равно не рекомендую.

Обозначив границы мясорубки, я нашел на обочине большой камень и как следует вдавил его во влажную глину тропинки метрах в трех от аномалии. Сталкеры, которые пойдут следом за мной по этой тропе, будут кидать болты с этого репера, чтобы определить опасное место.

Галлахер сунул мой болт в кармашек бронежилета. Ладно, пусть у него будет еще один сувенир. У меня-то болтов полный карман. Если закончатся, я всегда успею раскулачить любителя сувениров.

Сделав несколько широких зигзагов и миновав пару брошенных полуразвалившихся дотов, которые некогда входили в состав первой линии обороны, но были поглощены разросшейся Зоной, мы вышли к железнодорожной насыпи. Родные места! Вон там, метрах в шестистах, я на той неделе лежал, прячась от собственных отмычек. Вон в тех развалинах к северо-востоку, в подвале, мы скрывались от выброса. Вот котлован, устланный мусором… Хм. Что-то не так, чего-то не хватает в окружающем пейзаже, и это очень неприятно. Всегда, когда в Зоне что-то непонятно или вызывает тревогу… а, ну да, огромного экскаватора, годами висевшего на краю ямы. Понятно. На дне котлована, возможно, еще сохранились кости Кислого, Китайца и кровососа – сами трупы наверняка уже стали добычей слепых собак. Нет, через котлован с изнанкой мы не пойдем, не самый удачный теперь маршрут.

Мы осторожно двинулись по некогда накатанной проселочной дороге, ныне заросшей высоким сохлым бурьяном, к линии электропередачи с оборванными проводами. Благополучно миновав Периметр и пережив вертолетный обстрел, охотники слегка расслабились, решив, что самое страшное уже позади. Легкость, с какой я обнаруживал аномалии, убаюкивала их. Я показал им несколько слепых собак, трусливо сопровождавших нас на почтительном расстоянии, и это, как и почти полное отсутствие на провешенной сталкерами тропе смертоносных ловушек, лишь еще больше расслабило охотников. Монстры Зоны, как и одиночные бродяги, явно боялись приближаться к большому отряду. Галлахер пальнул в их сторону одиночным, и твари бросились врассыпную, словно крысы.

Стеценко и Пустельга о чем-то трепались в полный голос, Камачо задавал мне какие-то дурацкие вопросы про Зону, Мартин Донахью, с любопытством крутивший головой по сторонам, то и дело вылезал за пределы установленной мной трассы. Пока мои туристы не наблюдали в Зоне ничего опаснее двуногих существ в военной* форме. В общем, я их понимал: мне тоже первое время трудно было осознать, что унылый среднеевропейский пейзаж вокруг смертельно опасен. Туристы все еще не i верили, что они уже внутри, они все еще ждали, когда же мы пересечем невидимую границу и попадем наконец в настоящую Зону, в которой кипит непрерывная битва между сталкерами и порождениями тьмы.

Однако подобная беспечность здесь строго наказуема. Свалка, конечно, так себе полоса препятствий, на троечку, а вот ближе к Агропрому идти прогулочным шагом уже не получится. А уж на Милитари, к примеру, вообще гляди в оба и только успевай уворачиваться и менять магазины в автомате.

Ну, ладно, господа. Самое время кое-что вам продемонстрировать. Обычно всякого новичка в Зоне слегка учат, чтобы не расслаблялся и не совался туда, куда слепая собака хрен не сунет. Это очень полезно: обостряется инстинкт самосохранения и улучшается цвет лица.

Я уже показал им несколько простейших ловушек, и осмелевшие туристы теперь сами уверенно находили очевидные аномалии, которые легко было определить по характерным признакам – вмятой в почву траве, потрескиванию статических разрядов, цветным пятнам на почве и на экранах сталкерских детекторов. Дождавшись, когда впереди замаячит дерево с пожелтевшей листвой, я слегка отпустил ведомых вперед, сделав предупреждающий жест Хе-Хе. Для науки. И, едва ярко-желтая листва зашевелилась, словно в кроне дерева заработал мощный вентилятор, страшно зарычал:

– Стоять!!!

Стеценко и Пустельга мгновенно замерли как вкопанные; Камачо остановился на полушаге; Донахью по инерции шагнул вперед да еще и недоуменно полуобернулся ко мне.

Разумеется, жарка выбрала именно его.

Что касается Сэма, то он повел себя самоотверженно: едва на уровне груди Донахью вспыхнуло вынырнувшее из кроны дерева клубящееся ослепительно-красное облако, Галлахер рванулся вперед и в прыжке сбил Мартина на землю. Они покатились по траве, а жарка, сделав задумчивую петлю в воздухе, направилась следом за ними.

А черт! По моим расчетам, все должно было закончиться опаленными ресницами и легкими ожогами. Жарка никогда не выходит самостоятельно за пределы своего обычного маршрута, она гигантским маятником взад-вперед движется по поляне, пока не успокаивается на некоторое время и не зависает неподвижно невысоко над землей. Однако стоит ее потревожить интенсивными колебаниями воздуха, и она снова начинает перемещаться, выжигая под собой траву. Ее невозможно зафиксировать никаким детектором, кроме теплового, зато длинные полосы пожелтевшей травы и кустов, отмечающие ее маршрут, видны издалека. Так вот, я специально подвел охотников к самому краю желтой полосы, чтобы все закончилось опаленными ресницами и легкими ожогами. Но теперь Мартин и Сэм оказались точно на пути следования жарки, и клубящееся огненное облако, потревоженное колебаниями воздуха и взмывшее метра на полтора вверх, падало прямо им на головы.

У меня над ухом загрохотала автоматная очередь: Камачо попытался расстрелять жарку. Без особого успеха – пули пронзали сгусток раскаленного ионизированного газа, даже не оставляя следов.

Я рванул с пояса герметичный контейнер для хабара, но Хе-Хе успел быстрее. Брошенный им контейнер столкнулся с жаркой и исчез в ослепительно белой вспышке. На траву брызнул дождь расплавленных металлических капель, а огненное облако, сбитое с пути, изменило траекторию.

– Отползайте! – страшным шепотом прохрипел я. Орать сейчас было нельзя – сбитая с маршрута блуждающая жарка очень чутко реагирует на малейшие колебания воздуха. – Только потихоньку, не делайте резких движений!

Миша произнес то же самое по-английски. Донахью и Галлахер с застывшими физиономиями по-пластунски, на одних локтях поползли в нашу сторону. Чудное, должно быть, ощущение – когда лежишь мордой в землю, а над тобой парит, потрескивая, смертоносная аномалия, испускающая нестерпимый жар. Хвала Черному Сталкеру – не довелось ни разу попробовать.

Я замер со своим контейнером в руке, внимательно следя за тем, как поведет себя огненное облако. Если жарка снова свалится с новой траектории вслед уползающим охотникам, надо будет угостить ее еще одним контейнером. Годится, в принципе, любой предмет, желательно металлический и потяжелее, чтобы вернее сбить аномалию с направления. Главное – бросок должен быть короткий, резкий и точный.

Нет, кажется, все обошлось. Жарка прочно легла на новую траекторию. Она проскользнула над головами вжавшихся в мокрую землю Мартина и Сэма, направилась в нашу сторону, но прошла мимо и устремилась к краю поляны, понемногу замедляясь. Замерев в конце параболы, словно маятник, достигший крайнего положения, она тем же путем двинулась назад, вновь набирая скорость. Камачо, Стеценко и Пустельга с тревогой наблюдали, как она приближается к нам, и трава под ней шипит от страшного жара. Однако теперь жарка, выбитая контейнером Хе-Хе на новую стабильную параболу, была уже безопасна.

Когда мистер Донахью с телохранителем отползли метров на десять от уже начавшей проступать на траве новой желтой полосы, я позволил им встать на ноги.

– Когда я говорю «стоп», останавливаться надо тут же, а не через полчаса, – флегматично пояснил я. – В следующий раз вас поджарит, как цыплят гриль. Все ясно?

– Ясно. – Донахью был мрачнее тучи, на него жалко было смотреть. Так опозориться в глазах крутого проводника!

Ладно, это все детские игрушки. Азимут на северо-запад – и скоро будет вам действительно достойное развлечение. Только в штаны не наложите.

Я был не особо расположен разговоры разговаривать, а Хе-Хе у нас вообще молчун, поэтому некоторое время мы продвигались в гробовом молчании, пока мои туристы немного не оттаяли от пережитого.

– Погиб сталкер Семецкий, – произнес Стеценко, разглядывая свой ПДА. Научившись пользоваться портативным сталкерским компьютером, он теперь с детским любопытством изучал все новые сообщения, приходящие от Че. – Свалка, убит чернобыльским псом. Это где-то в нашем районе, Хемуль!