Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова - Марк Довлатов

– Меня?! За что?!

– Да за то, что ты такой умный, а не можешь придумать, как зарок обойти, чтоб совесть потом не мучила.

– Давай я пойду покурю, а ты сходи в душ – остынь. Да и ляжем спать.

– Спать?! Со Страшным Человеком?! Ты совсем сдурел! Ты представь: лег ты спать… со своей шведской принцессой… она тебе предлагает… ну это… Заснешь ты? Дуридом ты стоеросовый!

– Ты что-то совсем разошлась сегодня. Вредно тебе книжки читать. Пойду покурю. Потом почитаю тебе на ночь. Про Красную Шапочку. Или «Тысячу и одну ночь». Про принцесс. Арабских. Они были скромные – только глаза у них и было видно.

Михаил сел на стул в кухне, выудил сигарету из пачки и закурил. Ну ты такое видал. Сама себе напридумывала, а ты виноват. И ты еще и выход найди. И ревность – новое кино. А может это и хорошо. Да, хорошо. А зарок. Ну поспишь разок без этого – не умрешь. Не умрешь, если тебя Белка не загрызет. Вот дикая кошка. И что тебе в ней так нравится. Глаза. Ноги. Попка. Грудь. Все так. Все это хорошо. Но все это ты видишь каждый день. Почему же ты до сих пор не наелся. Почему бы тебе сейчас просто не заснуть. Заснешь тут. Из нее просто какой-то гейзер бьет. Вулкан. Да, огонь желания зажжет и железного дровосека. Так ты ее хочешь из-за ее желания и все? Ты что – чайник: включили газ – закипел. Нет, что-то тут еще. Так найди. Подумай. Что тебя заводит. Стой. Вот оно: она хочет и стесняется этого. Одновременно. И этот переход от девичьего стеснения к открытому желанию и нравится тебе больше всего. И это повторяется каждый раз. Поднять ее на дыбы и заставить перепрыгнуть через барьер… К этому нельзя привыкнуть. Лошадка одна и та же, ты ведешь ее к новому барьеру, направляешь… и вы прыгаете – вместе. Вот оно – прыжок. Надо попробовать прыгнуть вдвоем с парашютом. Не как в Шарме – подняться, а именно прыгнуть. Свежая мысль. Ну, а сегодня. Про зарок ты так ничего и не придумал, мыслитель. Родена на тебя нет – превратил бы тебя в камень, и сиди отдыхай.

Звук воды в ванной утих, Михаил посмотрел на часы – полвторого. Он прошел в комнату и сел в кресло. В дверном проеме появилась Белка, замотанная в полотенце.

– Ты вся свежая и розовая, как цветок.

– Придумал?

– А ты зарок только на сегодня дала?

– Ну да. На первый раз.

– Так уже завтра, Бельчонок. Ночь. Полвторого.

– Точно! Какой ты у меня умный, Мишка!

– Сними полотенце.

– Ну я тогда буду вся голая.

– Да. И это хорошо.

– Да. Но немножко стыдно.

– Но я же видел тебя голой сто раз.

– Ну все равно. Закрой глаза!

– Ладно.

– Ты подсматриваешь?

– Немножко.

– Ну Мииишка!

– Слушай, пошли на балкон.

– Голой?!!!

– Да уже ночь. Нет никого. Все спят. Никто не увидит.

– А вдруг пройдет кто? А мы там…

– Не пройдет.

– А зачем тогда? Давай здесь.

– А ты послушай, что тебе Страшный Человек говорит. Не хочешь попробовать?

– Мишка! Ты сам Страшный Человек и есть! Теперь мне захотелось. Но я боюсь.

– Ну давай просто выйдем – постоим. Снимай полотенце.

– Одну минутку?

– Да.

– Ладно. Только выключи здесь свет.

Михаил выключил в комнате свет и нашел девушку по силуэту, провел рукой по бедру – полотенца уже не было, обнял ее за талию и увлек на балкон; Белка на цыпочках подошла к загородке, прикрывая ладонями груди, и посмотрела вниз: редкие фонари освещали пустынную улицу. Он подошел сзади, положил руки ей на плечи – девушка вздрогнула, – и зашептал ей на ухо.

– Ну как ты, Бельчонок? Не холодно? Что-то у тебя мурашки по коже бегают, и шестка дыбом встала. И соски твердые. А что там у тебя делается. О, да у тебя все правильно там делается.

– Ну Мишка! Мы же только постоять вышли! Ну перестань меня трогать!

– Мы и постоим просто – втроем.

– Вот ты бесстыдник какой! И он тоже! Надулся тут сразу на мою голову.

– Да это он не на голову – на попку.

– Вот вы подлецы оба! Вам бы только надругаться. Над бедной девочкой. На балконе.

– А она не хочет?

– Да она так хочет, что я уже и стоять не могу.

– Ну и хорошо. Наклонись больше. Раздвинь немного ножки. Мы туда зайдем. И постоим. Все, как я обещал.

– Ну да – постоят они. Давайте работайте! Тихо только.

– Да мы тихонько так.

Михаил двинул руки вниз, взялся за бедра девушки и медленно потянул их на себя, она опустила голову на руки, лежавшие на перилах балкона, выгнула спину и стала двигаться вперед-назад, поднимаясь на носки, опускаясь и тихонько постанывая.

– Минутка прошла, Бельчонок. Пойдем?

– Ну убью тебя щас! Давай!

– Ну на тебе, лошадка ты моя буйная, – Михаил отпустил бедра, уперся в них локтями, а ладонями поймал колышущиеся груди Белки и пальцами сдавил соски.

– Ооой, Мишутка, ну хватит тут, давай внизу еще… да… сильней… там у меня… Страшный Человек поселился… поймай его… за нос.

– Так это его нос? А я думал, что это… язычок… твоего… бельчонка.

– Ну не говори! Сдави его немного… ууух… пусти… все уже…

Белка выпрямилась, развернулась, стиснула руками шею Михаила и впилась ему в губы своими, – она переступала с ноги на ногу и прижималась низом живота к его бедру, терлась об него, обнимала ногами, пока не охнула.

– Еще раз! Ох и сильно как! Оххх… А ты еще нет? – девушка присела на корточки, – давай я его… вишенками моими накормлю… ты же любишь… я знаю… вот… вижу, что любишь… будут теперь у меня… пирожные… с кремом… нууу… ну вот… давай… размажь сам… Ой! Идет кто-то!!!

Белка вскочила и рванула в комнату, с разбега прыгнула на диван и распласталась на спине, раскинув руки и ноги. Михаил зашел следом и присел на край дивана, положил руку на колено девушки и поднял ее по внутренней стороне бедра – она сдвинула ноги и согнула их в коленях.

– Все! Больше не получишь! Я наелась!

– Ну ложись на животик тогда.

– А ты что будешь делать.

– Нарисую на тебе карту.

– Какую.

– Твою. Старому пирату нужно же знать, куда плыть. Чтобы спасти мир.

– На спине нарисуешь?

– На попке.

– Ну Мииишка! Противный ты пиратище!

– Ну ты же хочешь быть принцессой.

– Шведской?

– Нет.

– А какой.

– Моей. Персональной. Единственной.

– Единственной, говоришь?

– Ну да.

– Ладно. Что с тобой делать. Так и быть. Рисуй уже.

Sister of mercy

A Nightmare on Elm Street

Михаил стоял перед дверью своей квартиры и хлопал себя по карманам в поисках ключей – ключей не было: телефон был, зажигалка была, а ключей не было нигде. Черт, у Тимки выпали, что ли. Вроде и пива не много выпили. Он набрал номер Тимура.