Женщин обижать не рекомендуется (СИ) - Осадчая Виктория

Стопки выскальзывают из вспотевшие ладоней и со звоном бьются об пол. Яркий луч прожектора выхватывает меня из толпы, режет по глазам. Тишина. Все замирают, как, впрочем, и я. 

— Такой милой девушке, да накануне праздника, — слышу я его голос, но из-за света совсем не вижу лица, — можно сегодня простить всё.

Толпа ликует, снова грохочет музыка. Парнишка официант быстро собирает мою потерю, причём три из четырех стопок уцелели. А у меня шок большой и такой противный. И теплитса где-то надежда, что я обозналась. 

— Вот черт! — доносится до меня голос Арины и перед глазами появляется силуэт, который я так старательно пыталась забыть. Меня грубо хватают за руку и волокут куда-то. Это в его стиле. Арина идет следом, не выпуская бутылку из рук. Мы проходим вглубь небольшого коридора, где у двери Егор тормозит и поворачивается к ней. 

— Я ее не обижу. 

— Иди на хрен, Баслык. После последнего разговора с тобой мы почти на четыре года потеряли ее.

А эмоции настолько сильны, что даже сопротивляться не хочется. 

— Ариш, всё в порядке, — выдаю я. Егор тормозит официанта, прежде чем открыть дверь, и просит обслужить моих подруг за его счёт. А я через мгновение оказываюсь в просторном кабинете, выполненном в темных тонах. Главное место здесь занимает стол, заваленный кучей бумаг. Мне предлагается сесть в кресло, и я чувствую, что ноги меня совсем не держат, поэтому принимаю приглашение. 

— Я всё же надеялась больше тебя не увидеть, — нарушаю я тишину первой, так как сверление друг друга взглядами сильно затягивается. 

— Врёшь. 

— Ты знаешь, что я не умею врать, — я зажала ладони коленями, чтобы не теребить их, пока за крайнюю степень волнения. Господи, а сердце «Дык, дык, дык», и так быстро, что кажется вот-вот остановится от усталости. Ненавижу! 

— Знаю. Столько сказать хотел… — усмехается внимательно меня изучая. 

— А нужно?

Я достала из клатча пачку сигарет. Курение — это вредная привычка, прилипшая со времени командировок. Теперь я понимаю, почему врачи так много курят. Пальцы дрожали, чиркая зажигалкой, от этого она не хотела загораться. Перед глазами заплясал огонёк в руках Егора, от которого я наконец смогла подкурить. Дым наполнил легкие. Раз вдох, два — выдох, три - вдох, четыре — выдох… всё, теперь хоть немного соображать начала…

Проницаемый холодный взгляд сверлил мою руку. А точнее кольцо на безымянном пальце. — Волосы обрезала — констатировал факт, но как-то слишком грустно. А глаза продолжают следить за рукой. 

— Смена причёски — это смена жизни. 

— Я вижу. Я не знал, что ты замужем. 

— Я так понимаю, много ещё не знал. Но изливать душу тебе и не собираюсь, ни сейчас, ни когда-либо. Ты прошлое. А у меня семья и ребёнок. 

— Мой ребёнок. 

— Нет, Егор, не твой. Я сделала аборт тогда. А Асю мы удочерили, если ты про это. 

— Подло, — задышал он часто, вытаскивая из пачки сигарету. 

— Кажется, ты именно это мне и посоветовал. 

— Я не думал… 

— Что не думал Егор? Не думал, что я тебя послушаю? А то, что у меня на руках осталась больная тетка, это должно было меня сподвигнуть, как героиню мелодрамы, на жертву. Ты этого хотел? А потом ты весь белый и пушистый появляешься через лет пять «я твой папа и ты должен меня любить». Идеально, Баслык.

Кажется, я начинала заводиться. Нет, полегчало. Выговорилась совсем немного, но действительно стало легче. А руки так и чесались, чем-нибудь его стукнуть. Пока он молча курил, отвернувшись от меня. Я знаю он думал. Эту позу и это выражение я отлично помнила. Испытываемое удовольствие от того, что я смогла я его задеть, было божественно. 

— Скажи, что я виновата, чтобы я могла хоть покричать, что ли, — попросила я, вдыхая едкий дым. 

— Не могу, — выдохнул он. 

— Я так и думала. Разговор окончен? — уточнила я. 

— Нет, это только начало, Принцесса. 

— Если ты еще не успел заметить, что я давно перестала быть принцессой.

И ушла. Ушла не обернувшись, он хотел еще что-то сказать вдогонку, но я не стала слушать. А девчонки весь вечер подливали мне водку, чтобы вылечить мою больную душу. 

— Привет, — я еле-еле вползла в коридор и застряла на пороге, возясь с застежкой на сапогах. Андрей встал в дверях гостиной, скрестив руки на груди. 

— Смотрю, отдохнули вы сегодня хорошо, — он двинулся с места и помог расстегнуть непослушную молнию. 

— Более чем, — еле волоча языком ответила я. Сколько эти стервы в меня влили? Походу очень много. Андрей помог донести мое тельце до дивана, где я начала освобождаться от мешающей мне непривычной одежды. Порошин расположился в кресле под светильником, наблюдая бесплатный стриптиз, где до этого как всегда читал. А я прошла по полу босыми ногами в одном белье уселась к нему на колени, уткнувшись в сильное мужское плечо. Спокойно. Хорошо. И пусть идёт к чёрту этот Баслык!

Кажется, я так и уснула, убаюканная мягкой рукой Андрея. Лишь сообщение на телефоне, которое я заметила уже после того, как проснулась к обеду с жуткой головной болью, договорило за Егора о том, что я не захотела слушать: «Я тебя не отпущу». Нет милый отпустишь. Я постараюсь сделать всё для этого.

18. МЕСТЬ

…И что память яростная мучит,

Пытка сильных — огненный недуг! —

И в ночи бездонной сердце учит

Спрашивать: о, где ушедший друг?

— Смотри, малышка, какая огромная сосулька, — я указала на крышу соседнего дома. Ася сначала долго-долго рассматривала ее, а потом расцвела в улыбке. 

— Сосулька, — повторила она за мной.

-Да, молодец! Если ее занести в дом, она растает и превратится воду. 

— Купаться? — поинтересовалась она, заглядывая мне в глаза. 

— Да! В воде ты купаешься.

На улице светило яркое весеннее солнышко. Этот первый выходной, к сожалению, не совпадал с Андреевым, но несмотря на это, выдался не менее насыщенным. Мы шли из кинотеатра, где посмотрели интереснейший мультфильм, перед этим налопались мороженым. Теперь, плотно пообедав в детском кафе, направлялись домой через набережную. Она кормила голубей, которые ворковали на оголившемся после долгой зимы, асфальте. А теперь рассматривала сосульки, когда мы уже сворачивали в свой двор.

Автомобиль, стоящий недалеко от подъезда, меня немного напряг. Во-первых, цвет и марка, как нельзя лучше подходили к Егору. Бред! Сколько таких по городу, и теперь всех опасаться? Но все же немного замедлила шаг, разбирая попытки Аси озвучить свои мысли.

Черт, не ошиблась! Сердце снова заходило внутри, забухала кровь по вискам, дыхание сбилось, словно пробежала стометровку. 

— Привет! — Егор появился из нутра «железного зверя» немецкой национальности, обдавая своим неповторимым запахом. Я еле подавила желание притянуть его к себе и просто уткнуться в куртку, вдыхая его, чтобы он остался в памяти. Впечатался… 

— Ты что здесь делаешь? — поинтересовалась я вместо этого. 

— Не паникуй, я не по твое тело. Мне нужен твой светлый ум.

Повернулся, достал с соседнего сидения огромного плюшевого зайца, вручил его моей малышке, которая с удовольствием приняла лохматого зверя, косясь на незнакомого мужика. 

— Не стоило. 

— Ну. Это уже мое право. Не пригласишь? 

— А для чего? Тебе нечего делать в моей квартире. 

— У меня есть разговор, — я покачала отрицательно головой. — Он по поводу Воеводина. Помнишь такого? 

— Ладно, — вздохнула я, — идем.

Находиться с ним в тесном лифте было одно мучение. Он дышит в затылок, где шевелятся от волнения все волоски. Стоит слишком близко, чтобы я могла здраво соображать. И ведь он об этом прекрасно знает, поэтому и провоцирует. Скотина.

Ася вылетает из лифта, едва он успел раскрыть двери, со смехом несется по лестнице к двери, таща за собой своего нового друга. Я срываюсь за ней, но внезапно оказываюсь припечатана к стене. Он просто смотрит, внимательно, пробегает взглядом по каждому миллиметру лица, удерживая мои руки над головой. Все мое нутро рвется к нему… Если он сейчас предпримет попытку поцеловать, я просто не смогу сопротивляться. Наклоняется…Сердце мое готово вырваться из груди, а ноги просто отказываются держать тело. Касается губами макушки и делает глубокий вдох.